Открытие Антарктиды - Фаддей Беллинсгаузен Страница 52

Сия бляха висела на крепкой медной цепочке; по надписи мы узнали, кто был наш гость, а он прибавил, что провожал капитана Флиндерса и лейтенанта Кинга в их путешествиях около берегов Новой Голландии. Бонгари представил нам свою жену Матору, которая была полузакрыта байковым английским одеялом, а голова ее украшена зубами животного кенгуру. Дочь ее полубелая, довольно приятного лица и стана, – кажется, что происходит от европейца, а сын черный, похож на отца; все были нагие. Бонгари говорил, указывая на своих товарищей: «Это мой народ»; потом, показывая на весь северный берег, сказал: «Это мой берег». я приказал дать им по стакану грога, сухарей и масла – сколько съедят.

Видя такую щедрость, они просили табака, старого платья, гиней и всего, что им попадалось на глаза. Я велел дать им несколько бразильского витого табака и сказал, что платья и гинеи получат, когда привезут рыбы, живых птиц, кенгуру и других животных. Ответ их был: «О, есть, есть!». Со шлюпа они поехали полупьяные, с ужасным криком; Матора называла себя королевой, поступала с большей неблагопристойностью, нежели все прочие посетители.

Я немедленно поехал на берег, взяв с собой лейтенанта Демидова [108] – для перевода. Мы пристали прямо к дому капитана, над портом Пайпера, и с ним пошли к губернатору генерал-майору Маккуори, которого застали в саду небольшого сельского домика. Он принял меня весьма благоприязненно, тотчас позволил нам устроить обсерваторию на северной стороне залива, против нашего якорного места, и дал приказание в Адмиралтействе исполнять все наши требования. На шлюпе не было никаких значительных повреждений, которых бы мы не могли исправить своими мастеровыми; я поблагодарил губернатора за его добрые намерения и только просил позволения рубить нужный для нас лес на северной стороне Порт-Джексонского залива.

31 марта. На другой день прибытия нашего я отправил палатки на мыс, где назначено место для обсерватории и астрономом Симоновым избрано для установления пасажного инструмента. Инструмент сей, по неопытности, в Рио-де-Жанейро установлен дурно, и потому был там без употребления; ныне же для надлежащего установления избрали небольшую чугунную печку без трубы, утвердили на камне, наполнили песком, а отверстие, в которое вставляют трубу, залили свинцом, толщиной два с половиной дюйма.

На сем твердом основании астроном Симонов поставил пасажный инструмент [109], и во время пребывания нашего в Порт-Жаксоке ежедневно был инструмент употребляем для наблюдения днем истинного полдня, а ночью – прохождения через меридиан звезд Южного полушария. Ночными наблюдениями занимался астроном Симонов, тем более, что, после произведенных астрономом де Лакалем на мысе Доброй Надежды, таковых наблюдений никто в Южном полушарии не делал. Ученые разберут и оценят похвальное астронома Симонова предприятие и труд на пользу астрономии. В помощники себе избрал он двух подштурманов и артиллерии унтер-офицера, которым поручил замечать время по хронометрам.

Для караула и нарезывания веников для шлюпа отряжены те два матроса, у которых оказались признаки цинготной болезни; кузнеца с походной кузницей также свезли на берег.

Поблизости палатки, где производили наблюдения, поставлены еще две: одна для караульных, которые в ночное время были с заряженными ружьями на случай нападения диких и покушения ссылочных что-либо украсть, а другая для бани. В сей последней из чугунного баласта была устроена печь с жерлом и местом, откуда выходил дым. Когда топили баню, открывали палатку и множеством дров печь накаливали; воду разогревали в сих печах и еще в особом месте, посредством каленых ядер. Приготовлив все, закрывали палатку и из брандспойтов непрестанно обливали оную водой, чтобы пар, произведенный наливанием воды на раскаленный баласт, не выходил сквозь парусину. Многие из офицеров и служителей предпочитали сию баню настоящим, приводя в доказательство, что в парусных банях воздух легче, нежели в деревянных или каменных.

1 апреля. По устроении бани, 1 апреля, служители в два дня перемыли свое белье, наволочки с постелей и подушек и все перебывали в бане. Людям, привыкшим с малолетства мыться и париться раз в неделю, сие сделалось необходимым, но под парусами невозможно. Однако ж в последнее плавание в больших южных широтах, в каждые две недели один раз, приводя воду ледяную в теплоту летней, т. е. в 12 или 13° теплоты по разделению Реомюра, я велел в палубе всем мыться, и могу сказать, что чистота тела немало способствовала поддержанию здоровья служителей в нашем долговременном путешествии.

В 1 час пополудни губернатор и вице-губернатор, начальствующий полком подполковник Эрскин, к нам приехали; мы их встретили и провожали с почестью, положенной по Морскому уставу [110].

Пустые бочки для починки, все росторы, чтобы сколько возможно облегчить шлюп, отправили к палаткам; нам необходимо было приподнять шлюп из воды, чтобы исправить медные листы, оторванные небольшими ударами о льдины, и чтобы вместо вырванных медных гвоздей в медной обшивке вколотить другие.

В воскресенье погода была прекраснейшая, служители не занимались работой по шлюпу; я разделил их на две части: половину свезли на берег до обеда, а по возвращении их – другую, после обеда, для прогулки по лесу около палаток, или, так сказать, в нашем Адмиралтействе. Прогулку в лесу предпочитал я гулянию в городе потому, что служители не были подвержены разным искушениям, для здоровья их вредным.

5 апреля. С утра в понедельник отправили тимермана [111] с плотниками отыскать и вырубить лес, нужный для исправлений шлюпа, и пятнадцать человек матросов с квартирмейстером – для рубки дров в запас к походу. Шлюп начали исправлять и перевязывать такелаж, который в больших южных широтах от холода и сырости был черезмерно туг, а в Порт-Джексоне в теплоте отошел и ослаб так, что принуждены были все стороны и весь клетинг вновь переделать.

7 апреля. По приглашению губернатора в 8 часов утра я приехал к нему со всеми офицерами. После завтрака он предложил нам осмотреть нововыстроенный маяк. Мы двое, капитан-лейтенант Завадовский и я, поехали с губернатором в карете, а все офицеры и адъютант губернатора отправились на катере морем. Дорога к маяку очень хороша: проложена по высокому каменистому месту в параллели Порт-Джексонскому заливу, который почти во все время был у нас в виду, вместе со всеми его изгибами, а справа – залив Ботанибай и несколько хижин на берегу оного.