Нансен. Человек и миф - Наталия Будур Страница 55

Но я хочу также обратить внимание и вот на что: на ту удивительную, имеющую значение не только для народа, но и для всего человечества, возвышающую душу силу, которую может заключать в себе деяние одного человека.

Все люди в своих проявлениях замыкаются пределами своей профессии, дома, родины. Однако существует и такое широкое понятие, как всё человечество. С особенной силой мы ощущаем это понятие, когда свершается подвиг ради общего блага. Могучая сила заключена в таких героических деяниях, они пробуждают всё самое лучшее в душе людей и учат их видеть великие цели, стоящие перед всем человечеством.

Вот что, по-моему, является чуть ли не величайшим результатом дела, свершённого Нансеном и его спутниками».

Нансен оказался не только победителем, но и заложником собственной славы и триумфа — люди по всему миру прославляли его и хотели видеть. Поэтому сразу по окончании путешествия на Северный полюс Фритьофу пришлось вновь часто уезжать из дома.

Начались скитания из страны в страну, из столицы в столицу. В 1896 году он совершил большое турне с лекциями по Европе, в котором его сопровождала Ева, а затем отправился в Америку.

Повсюду выступает он в переполненных залах. Тысячи и тысячи людей в восторге упиваются его рассказами об Арктике. Нансена называют «гением», «гигантом воли» и «сверхчеловеком».

Награды полились на Нансена щедрым потоком: английское Королевское географическое общество прислало своего президента Климента Маркхэма вручить награду, он стал почётным членом Оксфордского и Кембриджского университетов. В каком бы месте на земле он ни читал лекцию, ему тут же присуждалось то или иное почётное звание.

Нельзя сказать, чтобы Фритьоф был счастлив. В дневнике его появляются горькие строки:

«Счастье отмеряется каплями, оно не является целью человеческой жизни».

«Никогда я не чувствовал себя таким бедным, ничтожным, как теперь в качестве героя, которому воскуривают фимиам. Я так устал от всей суматохи, суеты. Куда же это приведёт? Моя душа словно разграблена, обобрана незваными людьми. Я хотел бы убежать и спрятаться, чтобы вновь найти самого себя».

Найти самого себя Нансену удаётся довольно быстро. Он начинает писать — и в результате в 1897 году выходит двухтомник «„Фрам“ в Полярном море. Норвежская полярная экспедиция 1893–1896» (1897) (Fram over Polhavet. Den norske polarfærd 1893–1896 (1897)). Эта книга немедленно была переведена на немецкий, английский и русский языки, но выходила под разными названиями: «In Nacht und Eis: Die norwegische Polarexpedition 1893–1896» («В ночи и льду: норвежская полярная экспедиция 1893–1896 гг.»), «Farthest North» («Дальше на север»). Русские дореволюционные переводы назывались «В стране льда и ночи» и «Во мраке ночи и во льдах» (1898,1902), а переводы советского времени — «„Фрам“ в Полярном море». Гонорары от этого издания сделали Нансена состоятельным человеком.

Книги о своём участии в экспедиции написали Яльмар Юхансен «Сам-друг под 86°14′» («Selv-anden pa 86°14′», 1898 год, русский перевод вышел в том же году), а также электрик Б. Нурдал («Фрамовцы») и командир корабля Отто Свердруп («Отчёт о плавании „Фрама“ с 14 марта 1895-го по 20 августа 1896 г.»).

Отчёт Свердрупа был опубликован как приложение к книге Нансена и послужил одной из причин размолвки двух великих полярников-друзей. Всё дело в том, что Свердруп считал, что недополучил гонорар за вклад в книгу, и, вероятно, был прав. Другой серьёзной причиной послужили упрёки Фритьофа Отто в том, что последний воспользовался в 1897 году именем «начальника», чтобы получить деньги для ещё одной экспедиции «Фрама». Будучи людьми сдержанными, полярники не стали выносить сор из избы, в глазах общественности продолжали оставаться друзьями и даже иногда вместе выступали, однако отношения их наладились лишь в 1926 году.

Нансену всегда была свойственна отзывчивость, и, узнав, что Свердруп находится в стеснённых материальных условиях, он вместе с профессором Брёггером добился для него государственной «почётной пенсии». В том же году Нансен и Свердруп приняли участие в торжественной церемонии в шотландском Университете Сент-Эндрю, на которой Фритьоф был провозглашён почётным ректором, а Отто — почётным доктором университета.

* * *

Всегда и во всём привыкнув быть первым и «начальником», Фритьоф с удивлением обнаружил, что дома его ждёт не просто любящая и терпеливая жена, но сильная личность и известная певица.

Три года в одиночестве закалили избалованную дочь Сарсов — и она стала настоящей хранительницей семейного очага. Живя в томительном неведении долгие годы, она стала сильнее, а воле её мог бы позавидовать любой полярник. Нансен в какой-то момент понял, что дома он уже не единовластный господин и правитель. Переписка 1897 года между супругами показывает, какими конфликтными были их отношения.

После возвращения своего «дорогого мальчика» Ева ожидала, что Фритьоф будет целиком её. Но все эти нескончаемые празднества лишили её всякой надежды на спокойную семейную жизнь.

Кроме того, совершенно неожиданно одной из проблем в отношениях супругов Нансенов стала малышка Лив. Фритьоф привык быть в центре внимания — а сейчас свою любовь Ева делила между мужем и дочерью. И Нансену это не нравилось. Дома он чаще всего пребывал в дурном настроении, был угрюм и надолго уходил гулять по лесу.

Если он в редкие минуты бывал в хорошем настроении, то брал с собой Лив. Они отправлялись гулять пешком или садились на велосипед или лошадь.

Когда он читал Еве написанные им отрывки из книги, то тут же начинал жаловаться, что она слушает его только из вежливости. А той надо было не только уделять внимание мужу и дочери, но ещё и заниматься домашними делами.

Она продолжала гастролировать — и в конце 1896 года на три месяца Фритьоф остался «на хозяйстве» один (конечно, в окружении нянек и прислуги). Пожалуй, письма их того периода самые трогательные за все последующие годы: отец забавно жалуется на малышку, которая мешает ему работать, и с юмором описывает всё происходящее дома.

Осенью 1897 года наступает его черёд уехать в турне с лекциями по Америке. Ева сопровождать его не могла — она вновь ждала ребёнка. Турне по Америке должно было принести Фритьофу деньги, которые он планировал использовать не только на постройку нового дома, но и на экспедицию к Южному полюсу.

Об этих планах Нансена Еве сообщил друг семьи Молтке Му, и она с горечью пишет мужу:

«Ты действительно вновь собираешь уплыть от меня?.. Скажи мне о своих планах. Мне будет легче…»

Легче ей в тот момент вряд ли могло бы стать, потому что Фритьоф вновь пустился во все тяжкие. Он, к сожалению, никогда не был верен своей жене.

Сын Коре родился 16 сентября 1897 года Нансен, как мы говорили, вскоре после его рождения уехал в Штаты, а Ева вновь осталась одна с грудным младенцем на руках. Она пыталась бороться с депрессией — и музыка помогала ей в этом. Ева взяла учеников, но не могла забыть предательство мужа.