Драккары Одина - Андрей Зайцев Страница 59

—Ты говорила, что расскажешь мне о том, как был основан Вечный Город — Рим...

— Да, — кивнула Бранжьена, собираясь с мыслями. — Его основал некий Ромул, один из двух братьев, воспитанных волчицей...

— Волчицей? — оживилась Хельга. — Это правда?

— Второго брата звали Рем, — продолжала Бранжьена. — Но его судьба несчастлива...

— Что же с ним случилось?

— По ошибке Ромул убил его. Потом жалел об этом, но было уже поздно. Ромул был сильным правителем. Однажды враги подошли к Риму и потребовали отдать им какое-то ко­личество свободнорожденных девушек и вдов. Когда-то сами римляне похитили у соседей несколько сотен девушек, так как тогда у них было мало женщин. Теперь соседи пришли к ним. Ромул не знал, что делать, потому как силы в тот момент были неравны. Но пришла к нему рабыня и сказала что знает, как им помочь. Она посоветовала нарядить в платья свободнорожденных женщин рабынь Рима, самых красивых и молодых, и отправить к неприятелю. Затем ночью она подаст сигнал, и римляне смогут напасть на врагов Так и произошло. Ночью рабыня зажгла факел, подав условный знак. Римляне, стоявшие у стен города с оружием наготове, пришли в лагерь и убили много сонных врагов.

— Почему, Бранжьена. из двоих всегда кто-то несчастен? — спросила девушка, словно заглядывая внутрь себя. Этот рассказ произвел на нее странное впечатление.

— Кто-то несчастен?— повторила Бранжьена, уловив ускользающий скрытый смысл этих слов. — Да, ты права. Кто-то несчастен...

* * *

Удачному бегству Карна удивились многие. Было очевидно, что у него нашелся сообщник. Возле хлева, в котором держали траля, утром нашли труп волкодава, рассеченный умелым уда­ром меча. А там, внутри, на разрезанных веревках лежал убитый козленок. Что это означало? Насмешку? Или что-то другое?

Тем утром шел мелкий снежок, и несколько викингов, захватив с собой бывшего охотника Айво, отправились в по­гоню за беглецами. Но тщетно. Карн и его сообщник оказались хитры и предусмотрительны. Они знали, как поведут себя их преследователи, и умело запутали следы.

На следующий день после бегства Карна Олаф, сидя у себя в жилище, мастерил новый лук. С севера надвинулись тяжелые тучи, прорывающиеся мокрыми хлопьями снега. Олаф знал, что это надолго. Фьорд покроется льдом, день будет коротким, а ночь — длинной, как косы девственницы. Загадочное исчезновение Карна мало волновало юношу. По молодости лет он еще плохо помнил зло, и в его жизни хватало других забот.

Снаружи послышались шаги, дверь открылась, и к нему вошел Хафтур.

— Не могу понять, кто помог Карну? — удивлялся старый викинг, сев на скамью и наблюдая за тем, как Олаф натягивает тетиву. — Это будет хороший лук, Олаф, — сказал он, оценив работу юноши.

— А скажи, Хафтур, — отвлекся Олаф от своего занятия. — Ты бывал когда-нибудь в Кюльфингаланде?

—Кюльфингаланде? — прищурился Хафтур, будто пы­тался ухватить умом, зачем спрашивает об этом его воспитан­ник. — Бывал, но только очень давно. Кюльфинги — копейщики. В той земле живут свеи-колбяги, там стоит Альдейгьюборг. Когда-то его покорил свейский конунг Ингвар, и теперь он под властью упсальского короля. Когда-то я служил у ютландско­го конунга Омунда. У него были свои счеты с правителями Упсалы... А почему ты спросил об этом?

— Я слышал, там живут руссы...

— Да, они там есть, — с задумчивостью проговорил Хафтур. — Это земля озер. Там много племен. А с севера — страна суоми, где живут родичи нашего Айво.

— Хотел бы я когда-нибудь попасть туда.

— Попадешь, если...

— Если что? — глаза Олафа пытливо сверлили фигуру Хафтура, который что-то скрывал от него. Как ярл Стейнар и остальные. Но когда-нибудь придет время открыть правду.

— Не думай об этом, — покачал головой викинг. — Все, что будет, — в руках богов. А лучше ответь, кому здесь нужен беглый траль вроде Карна? Никчемная добыча, риск большой. Ему помогли бежать не для того, чтобы затем продать. Но разве у Карна были здесь друзья?

— А зачем Карну было убивать нас? — задал свой вопрос Олаф.

— Он мог это сделать, если бы ему заплатили, — размышлял вслух Хафтур. — Выходит, такой человек есть.

— Кто это может быть? — недоумевал Олаф.

Ему, не знавшему о причинах ненависти Гейды, было не­понятно: зачем убивать человека, который не причинил тебе зла?

* * *

За стенами выл ветер, продувая щели в старой хижине. Карн, зябко кутаясь в облезлую овечью шкуру, жадно хватал руками куски мяса. В полутьме его нового жилища, сквозь завывания ветра он услышал возню в углу и противный писк. Крысы...

Внезапно дверь распахнулась, и он увидел на пороге своего нового хозяина, жреца Ингульфа. Тот некоторое время стоял, вглядываясь в темноту лачуги, затем вошел внутрь.

Карн прекратил жевать и уставился на жреца, как пре­данная собака.

— Давно не ел мяса? — усмехнулся Ингульф, привыкшими к темноте глазами разглядывая человека, которого спас от неминуемой смерти.

— Ярл Стейнар кормил меня рыбой, — недовольно бросил Карн.

— Он любит рыбу, — усмехнулся Ингульф, подойдя по­ближе и встав прямо над своим новым рабом. — Ты рад тому, что остался жив, Карн?

— Я буду благодарен тебе до конца жизни, господин.

— А ты не догадываешься, зачем я это сделал?

— Я не нахожу ответа, — ответил Карн, снедаемый любо­пытством.

— У меня везде есть уши, — сказал Ингульф. — И глаза. Мне известно, почему тебя хотели убить.

Карн промолчал на это, опустив голову.

— Почему ты молчишь, раб?

— Я не знаю, что сказать, господин.

— Ты должен сказать, что счастлив попасть к такому че­ловеку, как я.

— Я счастлив, господин.

— Ты даже не понимаешь, Карн, что в своей ненависти к этим людям ты ближе ко мне, чем кто-либо другой!

Карн поднял голову. До него начало доходить, в чем тут дело. Выходит у ярла Стейнара в округе есть враги. И очень могущественные. Жрец Ингульф — человек в Хвита-фьорде влиятельный и значительный. Теперь-то ясно, что просто так ему освобождать Карна было не с руки. Была причина. И эта причина сближает обоих.

— Все ли ты понял, Карн?

— Я все понял, господин.

— Смотри, не выходи из этого убежища, пока я не скажу, В этом — залог твоей жизни.

— Я буду выполнять все ваши приказания, господин.

— Не сомневаюсь в этом.

Карн посмотрел на него. Ему на миг почудилось, что у жреца выросли рога, как у козла, и лицо вытянулось, приняв подобие морды животного. Точь-в-точь получеловек — полузверь с головой козла... Карн зажмурился и вновь открыл глаза. Видение исчезло. В лачуге больше никого не было, кроме него.