Последние дни инков - Ким Маккуарри Страница 59

«Во имя Бога и нашего короля, защищая наши дома и наши поместья, мы, если понадобится, умрем… Давайте же укрепим нашу решимость осознанием того, почему мы должны драться, и тогда мы не будем чувствовать опасности, поскольку вы уже знаете, что, выказывая отвагу, можно достигнуть того, что кажется невозможным, а без оной даже простые преграды становятся неодолимыми. Я прошу, чтобы вы все поняли это — раздробленные внутри себя, мы потеряем все, даже не имея врага».

Единодушно испанцы поклялись, что они будут яростно сражаться, не думая о себе. «Уже прозревая свой конец, они молились нашему Господу и нашей Богоматери, говоря, что лучше выйти наружу… и умереть сражаясь, нежели умереть здесь подобно свиньям». На холмах, окружавших город, туземные войска согревались у костров, при этом они продолжали изводить испанцев своим непрерывным ревом и насмешками.

В это время Вильяк Уму и его генералы, глядя на город из своей крепости Саксауаман, обсуждали планы сражения на следующий день. Продолжали потрескивать костры, извергая из себя всполохи искр и пламени.

Обе враждующие стороны должны были ощущать, что в тот день им частично повезло. Испанцам повезло, поскольку, несмотря на предпринятую ими ожесточенную атаку, никто из них до сих пор не был убит, и им удалось сохранить свои позиции. Инкам повезло, поскольку они захватили почти весь город и настолько туго затянули петлю вокруг неприятельских войск, что последние оказались блокированы в двух зданиях.

На следующий день, когда взошло солнце, со стороны холмов, где стояли стотысячные войска туземцев, поднялся страшный рев, и послышались звуки глиняных труб. Вновь орды туземных войск двинулись к городу. Они направились к главной площади, где, как они ожидали, испанцы будут ждать их. На площади и вокруг нее стояли испанские всадники и пехотинцы вместе с африканскими рабами и индейскими соратниками. Войска Манко начали поджигать крыши, которым удалось избежать пожара в предыдущий день; по мере того как город продолжал тонуть в огне и дыму, индейские воины бегали по стенам домов, метая дротики и камни из пращей. Опасаясь, что вновь будут предприняты попытки поджечь их два опорных здания, испанцы разместили на крышах смотрящих. В задачу последних входило тушить огонь, если будут запускаться раскаленные камни или горящие стрелы. Между тем на узких улицах внизу две противостоящие друг другу силы сошлись в яростном смертельном бою.

Ввиду того что теперь испанцы были очень ограничены в своих возможностях, они полагались на простую стратегию: три их кавалерийских отряда постоянно атаковали индейцев, с тем чтобы не допустить сдачи того пятачка, на котором удерживались конкистадоры. Они осознавали, что им лучше было встретить свой конец на открытом пространстве, чем быть накрытыми в одном из блиндажей. Никто не хотел быть загнанным в ловушку здания. Поэтому испанцы сражались отчаянно — они протыкали врагов своими пиками и разрубали мечами. На улицах, перегороженных баррикадами и забитых трупами, испанская кавалерия теряла маневренность.

Когда двадцатитрехлетний Алонсо де Торо повел кавалерийский отряд по одной из узких улиц Куско, ширина которой позволяла проехать лишь двум лошадям вряд, индейские воины неожиданно обрушили на них высокую стену. Выбитые из седла, Торо и ехавшие вместе с ним всадники были бы уничтожены, если бы их индейские соратники не подоспели им на помощь и не отогнали воинов Манко.

Между тем на холмах, окружавших город, войска Манко прибегли к дополнительной стратегии для нейтрализации испанской кавалерии. На террасах, имевших сельскохозяйственное назначение и располагавшихся на склонах холмов, туземные воины начали рыть ямы, создавая тем самым препятствия для кавалерийской атаки противника. В других местах индейцы разрушали акведуки, которые вели в город, так что происходило затопление террас, и создавались дополнительные препятствия для продвижения конницы. В самом Куско войска Манко продолжали возводить все новые и новые баррикады.

Воины Манко также задействовали еще одно оружие, которое они ранее применяли, только когда охотились на оленей и другую крупную дичь. Один из участников этого противостояния писал:

«У них много видов оружия… в частности копья, стрелы, дубинки, топоры, алебарды, дротики и пращи, а также еще один вид оружия, который они называют айллус: он представляет собой три круглых камня, зашитых в кожаные мешки, к которым привязаны веревки… длиной в ярд… Они метают их в лошадей и связывают таким образом их ноги, иногда этим оружием поражают всадника — и его руки оказываются привязаны к телу. Индейцы настолько хороши в этом искусстве, что подобным образом они могут свалить оленя».

Испанцы вскоре начали называть необычное оружие инков — «шары».

В ответ на предпринятые инками тактические шаги испанцы вскоре оказались вынуждены прибегнуть к контрстратегиям. Ввиду применения шаров испанским всадникам потребовались для сопровождения пехотинцы, которые бы разрезали веревки, в сетях которых могли оказаться кавалеристы. Между тем на улицах города испанские отряды кавалеристов и пехотинцев взялись за демонтаж баррикад — делать это им зачастую приходилось под градом камней. В это время индейцы канярис и чачапойя занимались засыпанием ям, вырытых воинами Манко для сдерживания лошадей. Индейцы этих племен также принялись за снос каменных террас на склонах холмов, чтобы предоставить кавалеристам и пехотинцам возможность для контратак.

Хотя до сих пор ни один из испанцев не был убит, многие получили ранения разной степени тяжести; все они осознавали, что без помощи их индейских союзников их положение было бы совсем плачевным. Гарсиласо де ла Вега писал:

«Дружественные индейцы оказывали испанцам очень значительную помощь, врачуя их раны и удовлетворяя самые разные их нужды… Видя это, многие испанцы говорили, что они не знали, как бы им пришлось выходить из ситуации, если бы не помощь индейцев, которые приносили им кукурузу, травы, при этом сами индейцы ограничивали себя в еде, заботясь лишь о том, чтобы могли поесть их хозяева. Индейцы исполняли для испанцев роль разведчиков и караульных, при помощи секретных знаков днем и ночью они предупреждали испанцев о намерении врагов».

Несмотря на все усилия инков, испанцам удалось убить несколько сот туземцев и при этом самим не потерять ни одного человека: правда, среди индейских союзников испанцев потери, вероятно, все же были. Инкские полководцы быстро поняли, что нанести испанцам урон в живой силе очень сложно. Только окружив всадника и сбросив его с лошади, индейцы могли убить его в ходе рукопашной схватки. Но вскоре инки обнаружили, что испанские всадники все время старались держаться вместе, приходили друг другу на выручку и очень внимательно следили за тем, чтобы не угодить в ловушки.

При том что у испанцев не было потерь, после двух дней атак противника их перспективы оставались мрачными. Испанцы очень сильно уступали в численности; они были изолированы от внешнего мира, и соответственно на помощь им не могло прийти подкрепление; их запасы продовольствия все уменьшались; к тому же к этому времени испанцы достаточно обессилели, в их рядах было много раненых. Эрнан и подчиненные ему капитаны решили: для того чтобы выжить в ходе этого столкновения, им необходимо тем или иным образом выбить воинов Манко из близлежащей крепости Саксауаман. Дело было не только в том, что эта крепость являлась командным пунктом всей наступательной кампании инков, — со склонов, прилегавших к этой крепости, инки разворачивали свои ударные атаки. Их войска спускались с крутых склонов и входили прямо в город, не опасаясь кавалерийских атак. В других местах, к примеру, в открытой долине на юге, им было затруднительно организовывать серьезные атаки, поскольку был риск нарваться на кавалерийскую контратаку. Если бы испанцам удалось вновь захватить крепость, они бы избавили себя от угрозы прямых атак на свой самый незащищенный фланг. Кроме того, они бы заполучили самый выгодный в стратегическом плане пункт на примыкающих к городу высотах.