Перелом. От Брежнева к Горбачеву - Олег Гриневский Страница 60

— Музыку эту мы любим. А как уважаемый представитель Франции относится к «Маршу шпионов» английского поэта Киплинга?

Теперь ликование было в стане ОВД.

3. Уведомления: о чём уведомлять

Предложения об уведомлениях содержались в документах всех трех групп государств. Поэтому казалось, что эта мера самая подходящая для решения. В общем, так оно и было. Но существовали два камня преткновения, которые порой выглядели непреодолимым препятствием на пути к договоренности. И оба они относились к вопросу, о чем уведомлять.

В предложениях Варшавского Договора речь шла об уведомлениях 4-х видов военной деятельности — крупных учениях сухопутных войск, ВВС и ВМС, а также о передвижениях и перебросках войск.

Страны НАТО предлагали уведомлять о 3-х видах военной деятельности:

— всей внегарнизонной деятельности сухопутных войск, охватывающих одну и более дивизий, или эквивалентных формирований численностью 6000 человек и более;

— мобилизационной активности, включая призыв 3-х и более дивизий, или с 25000 человек;

— амфибийной деятельности, начиная с 3-х батальонов или 3000 человек, когда они осуществляют высадку в зоне действий МДБ.

Из этого одного перечня хорошо видна разница в подходах. Но вернемся к главным камням преткновения.

Итак, первый камень преткновения — уведомлять о крупных учениях свыше уровня 20.000 человек (ОВД) или о всей внегарнизонной деятельности, начиная с одной дивизии или эквивалентных формирований численностью 6.000 человек и более (НАТО). В чем здесь дело?

Позиция НАТО была составлена искусно. Если обмен статической информацией должен был дать ясную картину— сетку структуры и дислокации советских вооруженных сил, начиная с дивизии, то уведомления о внегарнизонной деятельности давали бы сведения о любом выходе советских войск за пределы гарнизона. Причем с уровня дивизии неполного состава. Численный параметр — 6.000 человек соответствовал большинству советских дивизий, разбросанных по военным городкам на бескрайней территории Советского Союза. [100]

Но советские военные были категорически против раскрытия повседневной, рутинной деятельности войск — практически ежедневных выходов на учебные поля, стрельбища, полигоны, танкодромы. Еще более тревожила их перспектива оповещать о каждом выходе «на картошку», строительные работы, участие в парадах, спасательно— восстановительных работах при стихийных бедствиях или подавлении внутренних беспорядков, как было в Новочеркасске. «Выход из пунктов постоянной дислокации в этих случаях, — говорили они, — не может угрожать ничьей безопасности или подрывать доверие». И тут министерство обороны было готово стоять насмерть. Я лично убедился в этом в разговорах с маршалами Огарковым и Ахромеевым.

Другой камень преткновения, который тоже казался несдвигаемым, — это уведомления о самостоятельных учениях ВВС и ВМС. Расхождения тут были схематично просты. Советский Союз — «за», США и под их воздействием НАТО — «против».

Казалось бы, нормальная логика на стороне Советского Союза. Действительно, авиация и флот могут представлять не меньшую угрозу для безопасности, чем сухопутные войска. Пример тому — нападение японского флота и авиации на Перл Харбор, в результате которого США оказались вовлеченными во вторую мировую войну.

Но посол Джим Гудби упорно утверждал, что флот и авиация только тогда представляют опасность, когда действуют совместно с сухопутными войсками. Они настолько мобильны, что их деятельность трудно проследить, а тем более проконтролировать. А в заключение шли ссылки на «свободу судоходства в открытом море», ХЗА и Мадридский мандат.

Вокруг двусмысленных положений этого Мандата развернулась долгая и бесплодная дискуссия, по существу ничем не отличавшаяся от того, что происходило в Мадриде в 1982— 1983 годах. Суть спора сводилась к одному — какой должна быть зона применения МДБ? В Мадридском мандате на этот счет есть три положения.

1. МДБ будут охватывать всю Европу. Тут все было ясно, и споры больше не велись: на суше она будет простираться от Атлантики до Урала.

2. МДБ будут охватывать также «прилегающий морской (в сноске — океанский) район и воздушное пространство». Однако что такое «прилегающий» нигде не уточнялось. В зависимости от национальных интересов эту фразу можно толковать так, что здесь имеется в виду лишь кромка территориальных вод, как это делала НАТО. Но ничто не мешало и нам утверждать, что она подразумевает обширный район в морях и океанах чуть ли не до берегов Америки.

Поначалу в Москве даже было большое желание поручить делегации провести четкую границу в Атлантике, за которой начиналась бы эта зона. Но потом там пришли к выводу, что лучше оставить всё, как записано в Мандате. Это давало возможность требовать уведомления о действиях ВМС США в Атлантике практически в любом месте и тогда, когда это будет выгодно Советскому Союзу.

3. В Мандате говорилось, что МДБ в прилегающем морском (океанском) районе будут применяться всякий раз, когда военная деятельность «затрагивает безопасность в Европе, как и составляет часть такой деятельности, проходящей в пределах всей Европы». Тут крылась загадка почище предыдущей.

Первая часть фразы, отражающая «подход с точки зрения безопасности», служила прочной основой советской аргументации. Опираясь на неё, можно было объявлять любое передвижение флотов в океане, как затрагивающее безопасность в Европе. И с этим было трудно спорить. Однако вторая часть фразы, отражающая так называемый «функциональный подход», служила столь же надежной основой для позиции НАТО, что МДБ должны применяться только к той части военно— морской деятельности, которая охватывается формулой «корабль — берег». Иными словами, МДБ применяются тогда, когда идет высадка десанта, и с моря оказывается огневая поддержка войскам на суше.

В общем, это был заколдованный круг. Дискуссия с такими заданными параметрами могла идти бесконечно, и ход ее определялся уже не здравым смыслом, а фантазией, изобретательностью и ораторским искусством делегаций. Разорвать этот круг могло только политическое решение на высоком уровне.

4. Ограничения

Ограничения принято относить к мерам безопасности, которые идут дальше уведомлений и могут предусматривать установление пределов (лимитов) для некоторых видов военной деятельности — ее масштабов и размеров, продолжительности, частоты, времени и места проведения. Предложения по ограничениям содержались во всех внесенных предложениях на Конференции кроме НАТО.

Советский Союз предлагал ограничить потолком в 40 тысяч человек военные учения сухопутных войск, проводимые самостоятельно или совместно с другими видами вооруженных сил, в том числе с военно— воздушными, военно— морскими, амфибийными и воздушно— десантными войсками. Для того, чтобы понять, почему Советский Союз упорно продвигал эту меру, а НАТО также упорно сопротивлялось, достаточно привести следующую статистику. В 1976 — 1983 годах военные учения, проводимые ОВД, превышали этот уровень 4 раза из 21 объявленных учений. А страны НАТО — 17 раз из 45 объявленных учений. Нейтралы, естественно, ни разу не заходили за этот уровень.