Призраки истории - Сергей Баймухаметов Страница 60

Но опять же — поднять народ можно. Однако и здесь надо особо различать. На что поднять народ.

Считается, что проще всего поднять народ на бунт против государства. Так-то оно так, но если мы о прошлом, то нельзя без существенных поправок.

Стало уже аксиомой, что в России было три Крестьянские войны. Это фантастическая неправда (заблуждение). Иначе сказать не могу. Причем неправда, выгодная большевикам-коммунистам и — кому бы вы думали? — казакам. Про большевиков понятно: им было выгодно писать, что крестьяне, народ поднимались против гнета самодержавия… А вот почему казакам? Да потому, что скрывает истинную роль казаков в русской истории. Ведь сами казаки усиленно твердят на всех углах, что они, казаки, всегда были опорой государства.

На самом же деле все наоборот. В истории именно казаки были первыми и самыми опасными врагами Русского государства и русской государственности. Почти весь XVII и даже XVIII век — это непрерывная борьба еще слабого государства с бесчинствами и террором казаков по всей стране. Особенно страшен был, конечно, XVII век. Обращаясь на Соборе к духовенству, боярам, думным и всех чинов всяким людям, царь говорил 1 сентября 1614 года: «Пишут к нам из замосковных и из поморских городов, что пришли в уезды воры-козаки, многие люди, православных христиан побивают и жгут разными муками, денежных доходов и хлебных запасов сбирать не дадут, собранную денежную казну в Москву от их воровства провезти нельзя».

То есть уже после выборов нового царя и установления новой власти на самом деле Михаилу Романову власть принадлежала только в Москве. А по всей Руси великой хозяйничали банды казаков. Не то чтобы ни пройти и ни проехать, а вообще жить нормально никто не мог, ни в Ярославле, ни тем более в Астрахани… Много было увещеваний, переговоров, подарков казакам и денежных, и иных, пока власть не окрепла и не применила силу. Когда казаки, обнаглев, подступили уже к Москве, главарей заманили будто бы на переговоры, схватили и повесили, а остальных побили смертным боем и разогнали. После этого по стране бесчинствовали лишь мелкие банды, не угрожавшие напрямую центральной власти. И только через полвека после Смуты, окрепну в, казаки вновь пошли на Москву — началась разинщина.

Одним словом, именно казаки ввергали государство в хаос и могли погубить его. Все три так называемые Крестьянские войны, ставившие государство на грань катастрофы, никогда не были крестьянскими ни по сути, ни по форме, ни по составу восставших. Все три войны — Ивана Болотникова (начинали атаман Хлопок и атаман Илейка Муромец), Степана Разина и Емельяна Пугачева — были казачьими войнами против государства. Начинали, вели и возглавляли их казаки, с тем или иным участием мужиков, беглых холопов и прочих. Причем далеко не всегда казаки принимали помощь крестьян, допускали их к себе. (Об этом точно написано в романе Василия Шукшина «Я пришел дать вам волю».)

Другое дело, что, воюя против государства, убегая от государства, казаки тем самым расширяли пределы этого государства и в конце концов стали военно-пограничным и полицейским отрядом государства… Диалектика, однако.

И Смутное время ни в коем случае нельзя списывать на Лжедмитрия и поляков. Смутное время устроили прежде всего бояре и казаки. Начали войну казаки атамана Хлопка и терские казаки атамана Илейки Муромца. А уж когда с ними соединились казаки и холопы Ивана Болотникова, направленного князем Шаховским против царя Василия Шуйского, и казаки донского атамана Ивана Заруцкого — тогда-то Русская земля сотряслась до основания и государственная власть рухнула. А поляки лишь воспользовались благоприятной для них ситуацией, вошли в Москву с Лжедмитрием по зову бояр — врагов Годунова. После убийства Лжедмитрия I, не оправдавшего боярских надежд, и свержения Василия Шуйского те же бояре, боясь Лжедмитрия II, снова зовут на Москву поляков, провозглашают русским царем Владислава… и т. д.

И вот здесь-то, когда Русское государство оказалась на краю пропасти, и поднялись Кузьма Минин и нижегородский народ.

Повторю: нам надо особо осознать, что не Пожарский, бояре и дворяне подняли и повели Кузьму и народ, а народ и Кузьма выбрали, «указали на Пожарского» и повели Пожарского, бояр и дворян на Москву.

Кузьма Минин был первый в истории страны человек, который поднял НАРОД НА ЗАЩИТУ ГОСУДАРСТВА.

А нижегородское ополчение было первым случаем в истории, когда НАРОД САМ ПОШЕЛ ЗАЩИЩАТЬ ГОСУДАРСТВО.

Вот в чем феномен Кузьмы Минина и нижегородского народа.

В заключение — вернусь к современности. Начну с того, что власти ввели новый праздник — День единения. Празднуется он 4 ноября и приурочен якобы к изгнанию поляков из Кремля в Смутное время. Что вызвало в Польше большое недоумение. Там расценили это как введение специального антипольского праздника. И нельзя их опровергнуть. Потому что на самом деле никакой «польской оккупации», «польской интервенции» и тому подобного не было, как читатель уже убедился из этого очерка. Поляки нас не завоевывали, и «захвата Кремля», как сказал президент Путин, не было. Русские бояре выбрали русским царем польского королевича Владислава. Естественно, вместе с ним приехала в Москву его польская свита и его польская гвардия. В общем, «польской интервенции» не было. Хотя народ был настроен резко против поляков, за православную веру и т. д. Но еще больше народ был настроен против своих — русских бояр, которые и ввергли страну в Смуту. В общем, «4 ноября — день народного единства против бояр в Кремле». Именно под таким ехидным названием вышла моя статья в «Новой газете» в ноябре 2005 года.

Наконец, 4 ноября никак не получается просто по датам. 4 ноября ополчение вошло в Китай-город и подступило к Кремлю. А поляков и бояр-предателей изгнали из Кремля таки 7 ноября!

А вот в этом — в 7 ноября! — и вся суть! Почему власти отменили 7 ноября как официальный праздник? Что они к нему привязались, в самом деле? Тем более что официально он считался Днем согласия и примирения. И потому к шествиям пенсионеров с красными флагами вполне могли бы присоединяться функционеры правящей партии «Единая Россия» со своими знаменами.

Да и какое он имеет значение сегодня? Уже для 30-летних, а тем более для молодежи «Великий Октябрь» становится экзотическим символом далекой, а самое главное — абсолютно несущественной для них заварушки. Пройдет еще 10–15 лет — и подрастающая поросль будет говорить о нем (уже говорит!) как о «разборках», в которых какой-то Ленин или Сталин (шут знает, кто это?) «замочили» не то Гитлера, не то Ивана Грозного.

И пусть кое-кто кое-где выходит на демонстрации с плакатами: «Буржуев — на нары!», «Буржуям — эшафот!», — в общем и целом ничего страшного, все само собой развеется, потеряет со временем остроту. Например, празднуют же французы день взятия Бастилии?

Но только не у нас! Власть упорно и упрямо стирает 7 ноября из календаря и памяти народной.

Чтобы хоть как-то сгладить упразднение 7 ноября, власть совершила еще одну глупость — провела парад в честь парада советских войск на Красной площади 7 ноября 1941 года в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Не я сочинял такую словесную конструкцию, и не я виноват, что сразу вспоминаются Ильф и Петров: «Площадь имени проклятия убийцам Карла Либкнехта и Розы Люксембург».