Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой - Александр Больных Страница 60

Некоторое время спустя Моделю сообщили хорошую новость — 20-я танковая дивизия штурмом взяла Гнилец. На самом же деле он был очищен частями Красной Армии. И тут в очередной раз плохо сработали хвалёные немецкие штабы. Немцы обнаружили выдвижение к линии фронта 2-й танковой армии генерала Родина, которая готовилась нанести встречный удар, но никто не удосужился сообщить об этом Моделю. Тот отправился проинспектировать штабы наступающих дивизий и в штабе 20-й танковой лично увидел многочисленные Т-34, шедшие в наступление. Перепуганный командир дивизии потребовал у Моделя прислать «Фердинанды», но, как мы помним, они пропали без вести. В результате наступление дивизии застопорилось, она не сумела прорваться к Ольховатке, и все её достижения ограничились отражением русской контратаки.

С описанием этого контрудара далеко не всё ясно. Здесь начинается та самая путаница, о которой мы говорили. Наши историки утверждают, что 107-я танковая бригада, наступая на Бутырки, натолкнулась на вкопанные в землю «тигры». Когда наступающие немцы успели это сделать и зачем? Так или иначе, но после небольшого первичного успеха контрудар был отбит, и советские войска начали пятиться. Рокоссовский, видя это, приказал резервной 60-й армии генерала Черняховского начать выдвигаться к линии фронта.

Весь день немцы проводили одну атаку за другой, пытаясь прорваться к Ольховатке и Понырям, но мало преуспели. Рокоссовский, учтя неудачу контратаки, приказал своим танковым частям перейти к обороне и наносить контрудары лишь там, где наступают немецкая пехота и лёгкие танки. Обе стороны понесли в этот день тяжёлые потери, но достижения немцев 6 июля оказались ещё меньшими, чем накануне. Они сумели продвинуться только на пару километров.

Ночь обе стороны использовали для подтягивания резервов. Но если Рокоссовский эти резервы имел, то Моделю пришлось проявить незаурядную фантазию. Кроме выпрошенных у Клюге дивизий, он решил использовать в наступлении 12-ю зенитную дивизию, обеспечивавшую ПВО района. Конечно, немцы не раз применяли грозные 88-мм зенитки для отражения танковых атак, но для поддержки наступления эти тяжёлые орудия можно использовать только в самых крайних случаях. 7 июля после перегруппировки немецкие войска попытались возобновить наступление. Но Модель сразу совершил очередную ошибку — он нанёс удар по расходящимся направлениям. XLI танковый корпус Гарпе попытался захватить Поныри, а XLVII танковый корпус Лемельсена наступал в направлении Ольховатки. Кстати, нехватку сил у немцев подчёркивает и план авиационной поддержки наступления. С 5 до 7 утра авиация должна была поддерживать корпус Лемельсена, с 7 до 12 часов — корпус Гарпе, а потом до вечера — XXIII пехотный корпус генерала Фриснера, который наступал на Малоархангельское. Мимоходом — третье направление, пусть и считавшееся второстепенным!

Наиболее ожесточённые бои развернулись вокруг станции Поныри, которую обе стороны считали ключом позиции. На неё наступали 9-я и 18-я танковые, 86-я и 292-я пехотные дивизии, 654-й батальон «Фердинандов». Здесь оборонялась 307-я пехотная дивизия генерала Еншина, которой было придано огромное количество артиллерии. Но при этом немцы полагали, что более удобная местность для введения танков в прорыв находится западнее, и наносили второй удар в направлении Ольховатка — Молотычи. Такая раздвоенность к добру привести не могла.

В ходе боёв 7 июля немцам удалось захватить только северную часть Понырей, хотя они понесли огромные потери. Наступление на Ольховатку не дало вообще ничего. Кстати, Рокоссовский тоже считал более танкоопасным именно это направление, потому что туда были переведены мобильные резервы, а оборону Понырей он усиливал только артиллерией. Как мы видим, теперь продвижение немцев измерялось уже не километрами, а считаными метрами. Ни о каком блицкриге, ни о каком прорыве уже не приходилось и мечтать. Перед глазами немецких генералов всё более отчётливо проступал кошмар позиционной мясорубки.

Судя по всему, Модель охотно прекратил бы наступление. Его дивизии (особенно XLI танковый корпус) понесли большие потери, солдаты и офицеры были измучены. Советская авиация, несмотря на неумелое руководство, постепенно перехватила господство в воздухе, что ещё больше осложнило ведение наступления.

8 июля немцы ещё раз попытались наступать, и снова на двух направлениях сразу, причём теперь главные усилия они прилагали в секторе Ольховатки. Но здесь им помешал очередной сбой в работе немецких штабов. Генерал Лемельсен самовольно перекроил весь состав своего корпуса, отобрав у 4-й танковой дивизии (она, по мысли Моделя, наносила удар на этом направлении) её танковый полк, и сформировал боевую группу «Бурмейстер» на основе 2-й танковой дивизии, но при этом подчинил её непосредственно себе. В результате 4-я танковая дивизия, фактически превратившаяся в пехотный полк, пыталась штурмовать позиции советских войск, в то время как сводная танковая группа, усиленная к тому же «тиграми» 505-го батальона, спокойно стояла на месте и наблюдала за этим. Немцам удалось захватить село Тёплое, но Рокоссовский и Пухов немедленно перебросили туда резервы, и немцы были остановлены. Пробиться на Ольховатку они тоже не сумели. Кстати, этот эпизод тоже прекрасно характеризует путаницу в описаниях боёв, потому что часть историков утверждает: «4-я танковая дивизия генерала Дитриха фон Заукена силами 101 танка поддержала 20-ю танковую дивизию в бою за Самодуровку». Хотя, как мы видим, на самом деле эти танки действовали в другом месте. Кстати, именно после боёв 8 июля впервые прозвучало прозвище самоходок СУ-152 — «Зверобой». Все попытки немцев наступать на Поныри провалились с треском.

Модель был вынужден отменить атаки, назначенные на 9 июля, чтобы дать своим войскам хоть какой-то отдых, хотя это было фактическим признанием краха плана «Цитадель». Понял это и фельдмаршал Клюге, но доложить наверх не рискнул ни он, ни Модель. Генерал Лемельсен попытался было имитировать наступление, но его поредевшие дивизии ничего не добились. На совещании командиров утром 10 июля генерал Гарпе прямо заявил, что если к Понырям будет переброшена новая артиллерия русских, то его пехота будет перебита ещё на подступах к станции. Модель официально заявил Клюге, что не сумеет прорвать оборону русских, даже если получит обещанные подкрепления из состава 2-й танковой армии. Кстати, эти подкрепления прибыли очень вовремя. 12 июля перешли в наступление войска Западного фронта, нанося удар по левому флангу армии Моделя, именно в этот день и появилась 10-я панцер-гренадёрская дивизия. Немецкому наступлению она помочь не успела, отразить советское не помогла.

Что же мы имеем в итоге? Немецкое наступление на северном фасе Курской дуги велось силами пехоты при поддержке танков, то есть в стиле глубокой операции, а не блицкрига. После первых незначительных успехов 5 и 6 июля немцы были остановлены, 7 и 8 июля шли позиционные бои, 9 июля наступление было прекращено. Встречный контрудар советской 2-й танковой армии успеха не имел, но был вовремя приостановлен, поэтому слишком тяжёлых потерь армия не понесла.

На южном фасе события развивались по совершенно иному сценарию. Прежде всего отметим мелкую деталь. Все описания боёв на северном фасе Курской дуги упоминают в качестве командира генерал-оберста Вальтера Моделя, командующего 9-й армией, которая непосредственно вела наступление. Командующий Группой армий «Центр» фельдмаршал Гюнтер фон Клюге остаётся в тени. Зато все описания боёв на южном фасе пестрят фамилией командующего Группой армий «Юг» фельдмаршала Манштейна. Зато генерал-оберст Герман Гот, командующий 4-й танковой армией, непосредственно ведущей наступление, словно бы отсутствует в районе боёв. Впрочем, этому может быть и другое объяснение. Кроме армии Гота наступала также армейская группа «Кемпф», не подчинённая ему.