Запретные страсти великих князей - Михаил Пазин Страница 63

Все его руководство русским флотом сводилось к тому, что он раз в неделю приглашал адмиралов обедать к себе во дворец. Это действо называлось заседанием Адмиралтейств-совета. Поскольку повар был мастером своего дела, и коньяк у Великого князя всегда бы первосортным, то гости не жаловались. С делами они к нему почти не приставали, поскольку знали, что это бесполезно. На этих заседаниях, как моряк, бывал и великий князь Александр Михайлович. Вот как он их описывал: «После того, как наполеоновский коньяк попадал в желудок его гостей, радушный хозяин открывал заседание Адмиралтейств-совета традиционным рассказом о случае из истории русского парусного военного флота… Я выучил наизусть все подробности этого запутайного повествования и всегда из осторожности отдвигался немного со стулом от стола в тот момент, когда, следуя сценарию, дядя Алексей должен быть ударить кулаком по столу и воскликнуть громовым голосом: „И только тогда, друзья мои, узнал этот суровый командир очертания скал Скагена“. Генерал-адмирал ничего бы не имел против того, чтобы ограничить дебаты Адмиралтейств-совета в переделах случая с „Александром Невским“».

А коньяк у великого князя был действительно замечательным. Немного отвлечемся от его похождений и опишем винный погреб в Алексеевском дворце. Названия вин, водок и коньяков сегодня звучат, как музыка. Вот бы попробовать! Итак, винный погреб насчитывал сотни марок крепких напитков и вин, помещенных в бочки, графины, бутылки и кувшины. Отсюда на стол великого князя подавались коньяки «Наполеон», «Нарышкин», «Кюба», «Бель Вю», «Монте-Карло», «Клиссон», «Кувилье». Здесь хранились и по первому требованию выносились гостям ликеры «Кюрасао», «Бенедектин», «Мария Христина»; портвейны «Граф Гурьев», «Марсала»; херес «Депрэ», «Гонзалес»; мадера «Кювелье», «Старая Мальвазия». В винном погребе насчитывалось до сорока сортов водки, среди которых можно было не только увидеть, но и попробовать такие сорта, как «Седьмое небо», «Яхт-клуб», «Елисеев». Здесь также находились виски, ром, всевозможные настойки и наливки. Прямо песня, а не винный подвал!

Никаких государственных идей, по замечанию С. Ю. Витте, у великого князя Алексея не было. Известно, что он обычно находился под влиянием очередной дамы, с которой был близок. Учитывая, что великий князь и правда был добрым человеком, какая-нибудь из них и могла бы направить его на путь истинный, но как назло ему попадались одни стервы, которым были нужны лишь его деньги. Александру III многие на него жаловались, но царь на это закрывал глаза – лишь бы его брат не лез в политику. А он и не лез. Равнодушие и пренебрежение своими обязанностями все более одолевало Алексея.

Таков был великий князь Алексей Александрович, имевший репутацию превосходного, благородного человека, никому не причинявшего зла. Правда за ним имелась одна особенность – он любил дурацкие розыгрыши. Однажды в Петербург в 1882 году приехал с официальным визитом князь Александр Болгарский. Алексей уверил его, что императрица Мария Федоровна из патриотизма любит запах лука. Тот, чтобы угодить ей, перед приемом наелся селедки с луком, а оказалось, что императрица терпеть не может вони лука. Александр Болгарский попал впросак, а Алексей только посмеивался.

С 1880 года все отмечали усиливающуюся тягу сибарита и чревоугодника Алексея к обильным возлияниям и бражничеству, обычно в компании мужа своей любовницы герцога Лейхтенбергского. Он здорово располнел, что дало право злым языкам называть его «семь пудов августейшего мяса».

Женолюбие великого князя сделало его скандальной личностью. Александр Михайлович однажды язвительно заметил: «В его жизни преобладали верткие дамы и неповоротливые корабли». Нетрудно себе представить, какая велась охота за ним со стороны самих женщин. «Каждую ночь к нему являются дамы нашего монда, которых он удостоит пригласить», – писала одна его современница. Безмятежность и веселье, кутежи с цыганами, озорные мальчишники с обильными возлияниями, балы и рауты составляли его досуг в России. Все это происходило на глазах у столичного общества и падкой до сенсаций русской прессы. Но еще большее удовольствие ему приносило пребывание в Европе, подальше от глаз злоязычных русских газетчиков. На курортах в Биаррице и Каннах в основном проходила его легкая, беспечная жизнь. Он надолго выезжал туда для отдыха, бросая в России все дела, чем немало возмущался даже его брат Александр III. Никакой работы, никаких обязанностей – только гольф, развлечения и поездки в игорные заведения Монте-Карло. «Светский человек с головы до ног, le Beau Brummell (законодатель мод) и бонвиван, которого баловали женщины, Алексей Александрович много путешествовал. Одна мысль провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку… Одно только упоминание о современных преобразованиях в военном флоте вызывало болезненную гримасу на его красивом лице. Не интересовался ничем, что бы не относилось к женщинам, еде и напиткам», – не без иронии писал его кузен Сандро. Ему вторил другой современник: «Если бы великий князь был вынужден хотя бы год провести вдали от Парижа, он бы немедленно подал в отставку – что, безусловно, сыграло бы положительную роль для русского флота, где он числился генерал-адмиралом».

Он всегда останавливался в роскошных отелях «Риц» или «Континенталь», в которых для его свиты снимались целые этажи, посещал шикарные рестораны, где навытяжку стояли все – от хозяина до метрдотеля с целым сонмом официантов, а прочую публику не пускали. Когда проезжал или выходил на прогулку великий князь Алексей, полиция перекрывала все улицы. Это сейчас этим никого не удивишь, а тогда все было в диковинку. Если он входил в казино под руку с очередной дамой и в сопровождении свиты, то двери запирались и ставки поднимались до полумиллиона рублей. Специально для него танцевала знаменитая куртизанка La Goulue, позировавшая Тулуз-Лотреку, и Алексей буквально до пояса засыпал ее крупными купюрами. Убийца Распутина Феликс Юсупов вспоминал, как в 1907 году он встретил куртизанку Биби, уже старую и больную старуху, которая гордилась своей давнишней связью с великим князем Алексеем. Такова был его жизнь за границей. Именно Алексей со своим братом Владимиром сделали во Франции нарицательным выражение «жить по-великокняжески»; о них даже в 1930-е годы старожилы рассказывали легенды.

Как же к такой разгульной жизни Алексея относилось его начальство? Отметим, что начальником над ним был только его брат-император. Он был доволен службой Алексея – или делал вид, что доволен. Когда Александр III умер в 1894 году, ему на смену пришел Николай II – племянник Алексея. Он откровенно боялся своего дяди и не решался ему перечить. Тогда за дело взялись родственники, возмущенные неразберихой, царившей в Морском ведомстве, и огромными растратами. В царствование Николая II они не раз предпринимали попытки убрать с должности великого князя Алексея, но заступничество вдовствующей императрицы Марии Федоровны спасало его от этого. Против Алексея выступил его племянник Сандро, подавший в 1896 году доклад Николаю II о плачевном состоянии флота и необходимости реформ. В результате Александр Михайлович был вынужден подать в отставку, так как генерал-адмирал тоже грозился отставкой. Тогда ничего сделано не было.

При Алексее коррупция и казнокрадство полностью разложили Морское ведомство. Дело доходило до того, что броня кораблей буквально расползалась, ибо металлические заклепки были разворованы, и броневые листы крепились деревянными втулками. Один новейший миноносец едва не затонул на полпути между Кронштадтом и Петербургом, так как в дырки для заклепок кто-то воткнул сальные свечи. При таком флотоводце снаряды корабельных орудий даже не взрывались, зато частенько взрывались сами пушки, убивая и калеча людей.