Страсти по революции. Нравы в российской историографии в век информации - Борис Миронов Страница 68

Голый король: детективная история (ответ С.А. Нефедову) [49]

Я — русский патриот, и мне не нравятся те, кто извращает историю России, работая за американские гранты — такие, как Вы. Поскольку, я не могу терпеть ложь, то я иногда защищаю Вашего врага — Нефедова. Он, конечно, тоже не патриот, но в данном случае прав он.

Самым активным критиком моей концепции истории имперской России является С.А. Нефедов (далее — С.Н.). Он написал, наверное, уже (я сбился со счета) около дюжины критических статей, в которых в основном повторяет одни и те же замечания с небольшими дополнениями. Оппонент — многогранный человек, как говорили в старину — всесторонне развитая личность. На своем сайте он представляется как «историк и писатель, доктор исторических наук и кандидат физико-математических наук». Есть у него еще и четвертая ипостась — блогер. С.Н. можно считать героем нашего времени — он олицетворяет собой новый тип научного работника в век компьютерных информационных технологий, которые он активно использует для пропаганды своих идей и дискредитации своих оппонентов. Меня заинтересовало, как родился этот феномен. Пришлось поработать детективом. И вот что я обнаружил.

Научная карьера С.Н. — извилиста. Он начал ее как математик: закончил математико-механический факультет Уральского государственного университета им. А.М. Горького, подготовил на кафедре вычислительной математики ив 1981 г. защитил диссертацию «Об управляемости линейных бесконечных систем». Некоторое время работал по специальности. Потом стал преподавать историю в колледже и, наконец, занялся научной работой. Кандидатскую диссертацию по истории «Метод демографических циклов в изучении социально-экономической истории допромышленного общества» [50], защитил в 1999 г. и докторскую почти на ту же тему «Демографически-структурная теория и ее применение в изучении социально-экономической истории России» — в 2007 г.

После защиты кандидатской одна за другой публикуются объемистые книги и статьи на самые разнообразные исторические сюжеты. К настоящему времени он опубликовал 9 книг, некоторые по 750 стр., и более 180 статей [51]. Он пишет обо всем: об истории древнего мира, средних веков и нового времени, по истории оружия, экономической истории и революциях, о демографических циклах на Востоке, Западе и России за много столетий. Его тянет к глобальным темам. Вот темы его статей: монгольские завоевания и формирование российской цивилизации; реформы Ивана III и Ивана IV; модернизация до модернизации: средневековая история России в контексте теории диффузии; первые шаги российской модернизации: реформы середины XVII века; о причинах демографической стагнации в России накануне отмены крепостного права; об экономических предпосылках русской революции; технологическая интерпретация истории Второй мировой войны; гибель Советского Союза в контексте истории мирового социализма. Даже если учесть, что из книги в книгу переходят целые главы, а книгам предшествуют статьи, которые затем включаются в книги, все равно плодовитость С.Н. как историка во много раз больше, чем как математика.

Исторические работы С.Н. несут на себе печать его базового образования, поэтому приходится об этом сказать несколько слов. Мне часто приходилось сталкиваться с математиками, физиками и кибернетиками, желающими работать в исторической науке, и все они, за редкими исключениями, стремятся открыть математические законы истории. Как правило, они находят один-два фактора, управляющих, как им кажется, историческим процессом и предопределяющих ритм исторического развития в форме регулярно повторяющихся многовековых циклов. Факторы выдвигаются самые разные — колебания климата и солнечной активности, поворот земной оси, изменение численности населения, какая-нибудь теорема геополитики. При этом они фанатично верят в открытый ими «закон» и плохо слушают возражения. Может быть, только после десяти подобных конфликтов мне стало понятно, что дело в типе мышления.

Математическая модель исследуемых объектов создается путем идеализации свойств реальных объектов, т.е. посредством игнорирования тривиальных и второстепенных деталей, и записи этих идеализированных свойств на формальном языке. Идеализированные свойства формулируются либо на основе аксиом, либо на ранее кем-то доказанных утверждениях, либо постулируются априорно.

Таким образом, суть подхода в математике состоит в том, чтобы по возможности упростить изучаемый процесс, избавиться от избыточной информации, свести множество случаев к типичному, все сложное на первый взгляд развитие — к простой схеме. Фигурально говоря, изучая убийства, математик конструирует формулу, показывающую зависимость между силой удара и летальным исходом, поэтому его интересует только сила, с какой наносится удар по жертве, а историка, как и детектива, — все детали убийства: чем ударили, в какое место, по какой траектории, в какое время, при каком освещении, по каким мотивам и т.п. Вспомним исследование смерти царевича Димитрия 15 (25) мая 1591 г. в Угличе.

Принцип идеализации, означающий игнорирование тривиальных и второстепенных деталей, также широко используется в естественных науках и кибернетике. Например, в физике: шар, падающий на землю, встречает сопротивление воздуха, но при падении с высоты 10–20 м сопротивление воздуха невелико, и в большинстве случаев им можно пренебречь. Или всякий достаточно компактный предмет обладает определенными размерами и формой, однако по существу вполне допустимо рассматривать его как материальную точку, т.е. считать, что вся масса тела сосредоточена в одной точке. В кибернетике — как науке об общих закономерностях процессов управления и передачи информации в различных системах, будь то машины, живые организмы или общество, без использования принципа идеализации тоже не обойтись.

Однако применение принципа идеализации в историческом исследовании в той же самой форме, как в естественных науках, не может быть эффективным. Физические явления имеют детерминистскую природу и подчиняются законам, знание которых обеспечивает точные и достоверные предсказания. Например, образцом детерминистского закона может служить закон всемирного тяготения Ньютона, поскольку он обеспечивает точные и достоверные предсказания приливов и отливов, солнечных и лунных затмений и других явлений природы. Вследствие этого во многих случаях действительно можно игнорировать второстепенные детали. Однако общественные явления имеют вероятностную природу, они подвержены действию многих важных и множеству случайных факторов (при этом влияние одного или совокупности случайных факторов может быть решающим), ввиду чего точные и достоверные предсказания невозможны. Применение принципа идеализации чрезвычайно упрощает модель исторического процесса, и она перестает соответствовать исторической реальности. И тогда человек, истово верующий в открытый им «закон», начинает либо игнорировать все те, как ему кажется, «второстепенные детали», противоречащие открытому им «закону», либо давать им интерпретацию, соответствующую последнему. Последнее сильно облегчается тем, что исторические факты, события и явления имеют интерпретационный характер. Именно поэтому предсказания предпочитают делать в области древней истории, плохо обеспеченной источниками и данными, поскольку отсеивание «второстепенной» информации происходит в большинстве случаев стихийно, а проверить прогнозы и вынести вердикт об адекватности модели невозможно.