Конрад Аденауэр - немец четырех эпох - Всеволод Ежов Страница 73

Учитывая серьезность зондажа, предпринятого Громыко, Кролль немедленно вылетел в Бонн. Брентано высказался против прямых переговоров с Москвой. Аденауэр принял посла и внимательно выслушал его аргументы в пользу двусторонних контактов по Берлину. Но он уже сформировал точку зрения и сказал Кроллю, что вступать в переговоры с Хрущевым не следует — они практически ничего не дадут и лишь вызовут недоверие и неудовольствие американцев, да и других западных союзников. Возрождать дух Рапалло [3] не время. С тем Кролль и вернулся в Москву.

Размышления приводили Аденауэра к выводу, что Хрущев, кроме всех прочих качеств, обладает даром актера и режиссера, мастера по части разыгрывания спектаклей. Канцлер ходил по кабинету и излагал свои доводы Глобке, сидевшему на обычном месте перед письменным столом.

— Берлинскую акцию советский руководитель затеял для поднятия собственного авторитета перед партийным съездом. В Москве привыкли выдвигать инициативы, которые явно обречены на провал, но которые создают видимость активной внешнеполитической деятельности. У Хрущева власть, как у Сталина. Но у него нет нимба Сталина. Он еще должен доказать, что пиджак, который он на себя натянул, не слишком широк ему. Без нимба миротворца Хрущеву долго у власти не удержаться. Он стоит перед выбором: согласиться на разоружение и направить деньги на повышение жизненного уровня населения или продолжать гонку вооружений и столкнуться с недовольством населения. Гонка вооружений задушит экономику России. Мирный переход в интересах Хрущева, ибо он замахнулся на достижение серьезных успехов во внутренней политике.

— Тогда почему же он обостряет обстановку? — задумчиво проговорил Глобке.

— Дело в том, что диктатура меняет психологию государственных деятелей. Они начинают верить только силе. Хрущев не пойдет на военное столкновение, если ощутит мощь и сплоченность Запада. Он по-прежнему пытается вырвать Федеративную Республику из западных союзов, нейтрализовать Германию, установить господство над ней, и это будет первым шагом к подчинению всей Европы.

Глобке делал пометки в рабочей тетради.

У Аденауэра вновь возникли опасения, что западные державы под натиском Хрущева пойдут на компромисс за счет интересов Федеративной Республики. Даллесу, прибывшему в Бонн, он доказывает, что необходимо дать отпор наступлению Москвы. Нельзя завоевать мир ценой компромисса в германском вопросе, ценой уступок русским. Успеха необходимо добиваться в сфере разоружения, разрядки, а потом уже решать германскую проблему.

Даллес понял обеспокоенность Аденауэра и заверил его, что Соединенные Штаты не дадут Хрущеву разрушить западную солидарность и продвинуть коммунистическое влияние в Западную Европу. Разговоры о нейтрализации Германии он считает несерьезными и не поддержит их. Выразил готовность совместно действовать против советского наступления.

Жизнь Даллеса шла к концу. Рак съедал его внутренности. Он не хотел идти на ужин, устраиваемый в его честь в Бонне, ибо не мог ничего есть. Согласился лишь, когда Аденауэр пообещал, что повар изготовит специально для него диетический овсяный суп. Блюдо гостю понравилось.

После возвращения в Соединенные Штаты Даллес был прооперирован. Положение оказалось безнадежным. Пришлось уйти в отставку. Новый государственный секретарь Гертер передал Аденауэру просьбу Даллеса прислать рецепт овсяного супа, столь понравившегося ему в Бонне. Гертер было подумал, что речь идет о каком-то шифрованном послании. Вскоре, однако, он узнал, что Даллес действительно получил из Бонна посылку с овсянкой. Ею он и питался до последнего дня жизни.

В мае 1959 года Аденауэр вылетел на похороны Даллеса. Он прилетел в Соединенные Штаты не как официальное лицо, а как друг покойного, чтобы в последний раз отдать ему дань уважения. Канцлер потерял единомышленника. При Даллесе он верил, что Соединенные Штаты будут твердо противостоять натиску Советского Союза, что Западная Европа получит от Америки поддержку в критический момент. Теперь не покидала тревога за судьбу НАТО и европейской солидарности.

Хрущев развивал наступление. Настаивал на статусе вольного города для Западного Берлина и заключении мирного договора с Германией на выдвинутых Москвой условиях. В Федеративной Республике стали раздаваться голоса, требовавшие от правительства объявить о присоединении западных секторов Берлина к Федеративной Республике. Аденауэр решительно высказался против подобного варианта: он поставил бы под вопрос американские обязательства по Берлину и сделал бы город беззащитным, не говоря уже о том, что обстановка в Европе накалилась бы до предела. Канцлер видел дальше радикальных политиков.

Визит Эйзенхауэра в Бонн в конце августа 1959 года Аденауэр использовал для демонстрации взаимопонимания. В коммюнике записали, что НАТО является основой для совместной внешней политики, что обе стороны стремятся к воссоединению Германии мирным путем, что Соединенные Штаты будут защищать свободу Западного Берлина.

Последнее было особенно важным для Аденауэра. Он улавливал колебания американского президента в берлинском вопросе. Опасения оправдались.

На встрече глав четырех государств (США, Англия, Франция, ФРГ) в Париже перед рождественскими днями 1959 года Эйзенхауэр высказался в том духе, что, мол, права западных держав в Берлине не настолько важны, чтобы из-за них вступать в вооруженный конфликт с Советским Союзом. Аденауэр стал возражать: если Запад уступит русским и откажется от теперешней правовой базы Берлина, мы потеряем город вместе с авторитетом; население перестанет верить западным державам и побежит из города. Макмиллан и де Голль поддержали Аденауэра. Американский президент не настаивал.

На очередном заседании Аденауэр предложил создать координирующий центр для пропагандистского отпора коммунизму. Западные лидеры восприняли это с одобрением, однако от принятия конкретных решений воздержались.

Единодушно решили провести в середине мая конференцию в верхах с участием Хрущева. Аденауэр сказал, что не будет настаивать на участии Федеративной Республики, чтобы не создавать лишних трудностей. С ним согласились.

Кролль в Москве не оставлял надежды на улучшение отношений с Советским Союзом. Посол направлял в Бонн предложения, среди них и о желательности приезда в ФРГ Хрущева, но они оставались без ответа.

При очередном вызове в Бонн Кролль попросил о встрече с канцлером. Аденауэр принял его вместе с Брентано.

— Хрущев проявляет большой интерес к визиту в Федеративную Республику, и приглашение с вашей стороны, господин канцлер, его бы весьма обрадовало, — сказал посол.

— Но он ведь меня постоянно ругает, — возразил Аденауэр.

— Сделайте скидку на его экспансивность. Он мне как-то разъяснил, что его нападки на вас не носят личного характера и направлены против политики. Он просил передать, что глубоко уважает канцлера за его работоспособность, настойчивость и неоспоримые успехи.