Плач к Небесам - Энн Райс Страница 78

— Говори так, чтобы я мог понимать тебя, —решительно заявил Тонио.

Вино бурлило в его венах, и, несмотря на спокойный тон, онвнутренне трепетал. В какой-то миг он испытал настоящий страх, представил себе,как стальной клинок вонзается в его плоть. Но в тот же миг понял, что временибояться у него нет. Он сделал еще один шаг назад, чтобы увеличить дистанцию илучше видеть противника, который был гораздо выше его и уже вытягивал длинную —кажется, бесконечную — руку евнуха, готовясь вонзить смертельный клинок.

Гвидо вышел вперед, явно собираясь снова толкнуть Лоренцо, итот немедленно развернулся к нему. Все поняли, что он угрожает всерьез и чтосейчас он пырнет Гвидо.

Тут вмешался кто-то третий — в полумраке не было видно, ктоименно, — и оттащил Гвидо.

Но маэстро снова попытался схватить Лоренцо, и тот ужезамахнулся на него, когда Тонио, стремясь защитить учителя, с громким крикомрванулся вперед.

Лоренцо резко обернулся к нему.

Дальнейшее произошло так быстро, что Тонио ничего не успелпонять. Мальчик подскочил к нему, его длинная рука метнулась вперед, а Тониовывернулся из-под нее и почувствовал, как его клинок входит в тело Лоренцо. Нопотом лезвие остановилось, и Тонио со всей силой нажал на него, прорываясьсквозь одежду, или плоть, или кость, или что там еще сдерживало его, ипочувствовал, как кинжал вдруг пошел легко, беспрепятственно. Не удержавшись,Тонио повалился на Лоренцо.

Левой рукой мальчик вцепился ему в лицо, а когда Тониовытащил клинок, сделал несколько нетвердых шагов назад.

Толпа ахнула. Сузив от ненависти глаза, Лоренцо держалкинжал высоко над головой. И вдруг его глаза расширились, и он упал,бездыханный, на пол, к ногам Тонио.

А Тонио уставился на него, не веря своим глазам.

Ему показалось, что вся толпа стала единым телом, мягковыпихивающим его из таверны. Кричала какая-то женщина, а он по-прежнему непонимал, что с ним происходит. Чьи-то руки поворачивали, толкали его, подтащилик двери, вывели в темную аллею. Кто-то торопливо шептал ему: «Уходи, уходи вотсюда, уходи скорее!» И неожиданно оказалось, что это Гвидо толкает его вперед.

Наверное, это было инстинктивным порывом толпы, кинувшейсязащитить его. Следовало позвать жандармов, и поэтому люди отослали убийцу кудаподальше. Никто не хотел, чтобы жандармы решали, кто прав, а кто виноват.

Тонио был так слаб и напуган, что Гвидо пришлось сначалавтаскивать его в кабриолет, а потом вести под руку через ворота консерватории.Тонио продолжал оглядываться назад, туда, откуда они пришли, даже когда Гвидозатащил его в свою темную студию.

Он пытался что-то сказать, но Гвидо жестом приказал молчать.

— Но я... я... — Тонио задыхался, словно ему нехватало воздуха.

Гвидо покачал головой и демонстративно сжал губы. Но, видя,что Тонио не понял, прошептал:

— Не говори ничего!

* * *

На следующий день Тонио пытался заниматься, поражаясь тому,что абсолютно владеет голосом и может с легкостью выполнять все упражнения.

Если и было получено официальное подтверждение гибелиЛоренцо, то он ничего об этом не знал.

Отказавшись от завтрака и обеда (сама мысль о еде вызывала унего отвращение), он время от времени ложился на постель у себя в комнате идумал о том, что же с ним будет.

Конечно, тот факт, что Гвидо вел себя как обычно,обнадеживал. Тонио знал, абсолютно точно знал, что, окажись он в опасности,Гвидо обязательно сказал бы ему.

Но когда все собрались за вечерней трапезой, он различилшепоток, пробежавший по трапезной с его появлением. Все до единого то и делопоглядывали на него.

Неоскопленные мальчики, которых он настойчиво избегал всеэто время так, словно они вообще не существовали, еле заметно, но оченьмногозначительно кивали ему, когда встречались с ним взглядом. А маленькийфлорентиец Паоло, который всегда успевал сесть за столом неподалеку от Тонио,не отрывал от него глаз и совершенно забыл о еде. Его круглое курносое личикосветилось искренним восхищением и то и дело озарялось лукавой улыбкой. Чтокасается остальных кастратов за столом, то они явно признали авторитет Тонио,так как ему первому передали хлеб и общий кувшин с вином.

Но Доменико нигде не было видно. Впервые Тонио хотелось,чтобы он был рядом, не голым в постели наверху, а здесь, рядом с ним за столом.

Когда он явился в театр для участия в вечерней репетиции,Франческо, скрипач из Милана, подошел к нему и вежливо спросил, слышал ли онкогда-либо у себя в Венеции великого Тартини.

Тонио отвечал утвердительно. Он слышал и Тартини, и Вивальдив то последнее лето на Бренте.

Все происходящее было так неожиданно и так странно!

* * *

В конце концов, совсем измученный, Тонио поднялся к себе.Даже не видя Доменико в темноте, он знал, что тот здесь. И выпалил, не в силахбольше сдерживаться:

— Лоренцо погиб так глупо! Глупо и бессмысленно!

— Наверно, на то была воля Божья, — ответилДоменико.

— Ты издеваешься надо мной! — вспылил Тонио.

— Нет. Он ведь толком не мог петь. И все это знали. Ачто такое евнух, который не может петь? Для него лучше было умереть, —совершенно искренне пожал плечами Доменико.

— И маэстро Гвидо — евнух, который не можетпеть, — сердито прошептал Тонио.

— И маэстро Гвидо дважды пытался лишить себяжизни, — холодно заметил Доменико. — А кроме того, маэстро Гвидо —лучший учитель в консерватории. Даже маэстро Кавалла с ним не сравнится, и всеэто знают. Но Лоренцо? Что мог делать Лоренцо? Хрипеть в какой-нибудьдеревенской церквушке, где не слыхивали никого получше? Мир полон такихевнухов. На то была Божья воля.

На этот раз он пожал плечами довольно устало, а вслед за темобнял Тонио за талию.

— И вообще, — сказал он, — чего тебебеспокоиться? У него не было родственников.

— А жандармы?

Доменико рассмеялся:

— Боже, да в Венеции, похоже, царят мир и порядок. Идисюда! — И он принялся целовать Тонио.

Это был их самый долгий разговор за все это время, но и онзакончился.

* * *

Поздно ночью, когда Доменико заснул, Тонио тихо присел уокна.