Чеслав. Воин древнего рода - Валентин Тарасов Страница 9

— А ты, Борислав?.. Тоже не дашь? — Девушка подступилась к Бориславу.

Парень засомневался было, но ему трудно было отказать Зоряне.

— Тебе, Зоряна, что хочешь… — И он передал девушке свой лук.

Зоряна обвела парней лукавым взглядом, приложила стрелу к тетиве, с усилием натянула, прицелилась и отпустила… Стрела точно угодила в столб, а девушка с вызовом посмотрела на Кудряша. Тот же, явно уязвленный, недовольно фыркнул, крякнул и, резко вскинув лук, выстрелил… И неожиданно для самого себя тоже попал в цель. Какое-то время он стоял в недоумении и хлопал глазами, не веря своей ловкости, а затем, все же убедившись, что таки попал, тут же надулся от важности и, приосанившись, посмотрел на Зоряну.

Девушка прыснула от смеха:

— Ой, сейчас лопнешь, Кудряшечка!.. Ой, лопнешь!.. — А перестав смеяться, добавила: — А все одно в стрельбе со мной тебе лучше не состязаться — продуешь!..

— Да уж конечно!.. — возмутился Кудряш.

— Вышатушке тоже лук нужен! — заявил Вышата, бросивший гоняться за мотыльком и теперь внимательно наблюдавший за происходящим.

Зоряна же между тем подошла к Чеславу и кротко, так, чтобы никто не слышал, спросила:

— Ребята да девки вечером на игрища собираются… Придешь?

— Недосуг нынче, — не глядя ей в глаза, ответил парень и натянул тетиву.

Так прошло несколько дней. Чеслав с утра исчезал в лесной чаще, пытаясь расположить к себе непреклонную пленницу. Затем возвращался раздосадованный и угрюмый. А на следующее утро опять спешил к ней с новой надеждой.

Как-то за обедом, когда вся семья была в сборе, Велимир внимательно посмотрел на Ратибора.

— Думаю, жену тебе пора подыскать, Ратибор, — сказал он сыну, когда тот с вопросом в глазах перехватил отцовский взгляд.

Все посмотрели на Ратибора, а у Голубы даже ложка выпала из рук. Ратибор тоже перестал есть, и лицо его почему-то внезапно побледнело.

— Вот пройдет Чеслав посвящение, поедем в городища других родов да по хуторам — девок посмотрим, — продолжал развивать свою мысль Велимир.

— Отец!.. — Ратибор осекся, глянув в непреклонные глаза Велимира.

— Сам выберешь, а я посоветую…

В доме наступила тишина, в которой было слышно только жужжание мух.

— Хорошо, отец, — после паузы выдохнул Ратибор.

— Вот и порешили, — дождавшись желаемого ответа, подвел итог Велимир.

Затем по-хозяйски обвел взглядом остальных.

— А твои, Чеслав, как дела? — обратился он к младшему сыну. — Готовишься к испытанию? Сокол тебя хвалит.

— Стараюсь, — ответил Чеслав, уже без большого желания зачерпнув ложкой кашу из горшка, стоящего посередине.

— Что-то ты притих. Давно ни о каких шалостях твоих не слышал.

— Взрослеет. — Болеслава с любовью посмотрела на юношу и хотела погладить по голове, но тот увернулся.

— Не балуй его, Болеслава, — предупредил Велимир.

У дома послышались чьи-то шаги, и через мгновение в дверном проеме появилась косматая шевелюра.

— Мир дому и хозяевам! — Сокол пригладил всклокоченную на ветру бороду.

— Здоровья и долголетия нашему гостю! — с почтением приветствовал Сокола Велимир. — Проходи, садись за стол и раздели пищу нашу.

Болеслава подхватилась из-за стола и кинулась за ложкой для гостя.

— Благодарствую, хозяин, но не голоден я. А вот от кваса холодненького не откажусь. Попотчую, — вытер губы в предвкушении удовольствия гость.

Болеслава поставила перед Соколом кувшин с квасом, и тот, подхватив его своей огромной пятерней, приник к сосуду. Руки у Сокола и впрямь были большие. Мало кто из племени мог обхватить такой кувшин одной рукой. А Сокол делал это с легкостью. Он выпил квас большими глотками, ни разу не переведя дух. А затем опустил кувшин на стол и одобрительно крякнул:

— Ох, и хорош квасок, хозяйка, душевный! — И снова вытер губы.

Болеслава от похвалы так и зарделась. Какой хозяйке не будут приятны столь лестные слова о ее умении?

— На здоровье, Сокол! Может, еще?

— Боюсь, разорвет меня.

Утолив жажду и воздав должное хозяйке, Сокол вновь вернул своему лицу свирепое выражение. Он заговорил серьезно и озабоченно:

— Пришел я к тебе, Велимир, сказать, что видел в лесу следы чужие. Люди пришлые появились неподалеку от городища.

Известие встревожило Велимира. Появление любого нового человека у городища могло принести беду, как это уже бывало не раз.

— Кочевые?

— Чур! Чур! Чур! — призвала в защитники дух Болеслава, отгоняя от себя рукой невидимую напасть.

— Кажись, нет. По следам — наших племен народ. Но не ближних. Леший их задери! — Сокол мотнул гривой.

— Много их?

— Пока не знаю. Следы невнятные, как будто сторожко уж больно ходит кто. По сухому-то не видно, а дождя давно не было. Если бы у ручья, на сыром песке, не увидал, так и не приметил бы. А потом уж присматриваться начал и понял, что таки кто-то бродит по нашей округе…

Вся семья с напряженным интересом слушала Сокола.

— Может, охотники забрели? — предположил Ратибор.

— А чего вокруг городища шастают? — Сокол посмотрел на парня своими глубоко посаженными глазами. — А если уж забрели, так почему в селение открыто не явились?

— Недосуг им было.

Все уставились на главу рода. Велимир, помолчав, деловито и озабоченно произнес:

— Надо охрану предупредить, чтобы зорче смотрели. Да народ в городище оповестить, чтоб в лесу осторожнее были. А ты, Сокол, пригляди за окрестностью. Будем надеяться, что полюбопытствуют пришлые и уйдут.

— Да уж я пригляну. Жаль, что пока самих непрошеных не видел, а только следы. Так бы понятнее было, чего они тут околачиваются, лешие.

Обсудив еще кое-какие меры предосторожности и попрощавшись с хозяевами, Сокол ушел.

Чеслав во время разговора не произнес ни слова. Он усиленно гнал от себя мысль, что появление чужих могло быть вызвано его недавней удачной охотой. Ведь он был так осторожен! Нет, нет, он хорошо запутал свои следы.

— Тетенька, тетенька, дай хлебушка Вышате! — донеслось с улицы.

Болеслава, подхватившись с места, отломила кусок хлеба, зачерпнула ложкой кашу, намазала на него с горкой и направилась к выходу.

— Ты куда? — спросил Велимир.

— Дам поесть парню. Бабка его, наверное, опять расхворалась. Хлеб не пекла.

— Не приваживала б ты его, Болеслава, к дому… Отнесла б им в избу, — недовольно проворчал Велимир.

— Что ж поделать, как он уже под нашей стоит?