Тени, которые проходят - Василий Шульгин Страница 93

Я вернулся к Врангелю и говорю ему:

— Петр Николаевич, вас обманывают. Владимира Петровича и в живых уже нет.

Врангель загремел:

— Павлу-уша-а!!!

Шатилов явился.

— Барцевич расстрелян! Кто тебе дает такие сведения об опорных пунктах?

Шатилов опешил:

— Да наш же разведывательный аппарат.

С тех пор ко всяким казенным разведкам я отношусь с величайшим недоверием. Очень часто эти разведчики, когда их вызывают, то читают в глазах начальства, что было бы ему, начальству, желательно. Затем они на некоторое время куда-то исчезают, потом будто бы возвращаются и докладывают как надо.

Ну что ж, пострадал ли этот разведывательный аппарат, предали ли его суду? Нет. Он продолжал существовать и дальше, а если бы его и предали суду, то в чужом государстве каким бы образом приговор мог быть приведен в исполнение? Только в порядке тайного убийства.

* * *

Русский Совет, в который я вошел по назначению Врангеля, состоял из более или менее видных эмигрантов, находившихся в ту пору в Константинополе. Заседал он довольно регулярно в здании русского посольства. Из дел, которые прошли через Совет, я вспоминаю учреждение так называемых «колоний», с тем расчетом, что вся эмиграция покроется сетью таких ячеек. Это отчасти и сбылось. Но потом эти «колонии» захирели. Их заменил и существовал до самого конца эмиграции так называемый РОВС, то есть Российский Общевоинский Союз5. Во главе этого Союза стоял Врангель. Но был еще жив великий князь Николай Николаевич. Он был весьма популярен среди западных держав, особенно среди французов. Они, французы, не забыли о том, как был спасен Париж.

Париж был на краю гибели. А если бы он попал в руки немцев, Франция вышла бы из войны. Франция не могла бы сжечь Париж, как мы сожгли Москву в 1812 году, и это все понимали.

Поэтому французское правительство и генеральный штаб обратились к России за помощью. Тут надо вспомнить, что французский и русские генеральные штабы уже давно работали совместно. И программа действий в случае войны была выработана по графику, где было указано по числам, где и как обе армии должны были действовать. Но когда Франция обратилась за помощью к России, то график пришлось сломать. И это катастрофически отразилось на нашем наступлении.

Другими словами, вторжение в Восточную Пруссию не было подготовлено. Тем не менее три русских корпуса вошли в Германию. Это подействовало на немецкое командование так, что оно сняло два корпуса, окружавших Париж, и перебросило их на Восточный фронт. Хотя эти два корпуса разбили наши три корпуса и наше наступление превратилось в катастрофу, но в смысле самой высокой стратегии мы одержали победу — Париж был спасен.

Поэтому великий князь Николай Николаевич избрал местом своей резиденции Францию, приморский городок Антиб, где он и умер.

Итак, РОВС возглавлял Врангель. А великий князь Николай Николаевич? Великий князь в этом смысле был последователен. Во время Гражданской войны Деникин предлагал великому князю возглавить Белую армию. И он отказался. Так и в эмиграции он предоставил РОВС Врангелю. А Врангель говорил мне так о великом князе: «Какую-то политику ведет великий князь. Я в эти дела не вмешиваюсь, потому что без крупных средств наши попытки будут булавочными уколами».

У Николая Николаевича денег тоже не было. Но была какая-то возможность их получить. То ли дело шло о суммах династии, находившихся за границей, то ли о крупной помощи со стороны держав. Такие, очень большие суммы были, наконец, предложены Врангелю. И тогда Врангель изменил свою точку зрения и готов был начать свою политическую акцию. Однако он заболел и скоропостижно умер. Некоторые думали, что неудача, постигшая в этом начинании, была причиной того, что болезнь Врангеля, которая могла бы пройти бесследно, обратилась в скоротечную чахотку. Об этом проскользнули какие-то сообщения в русских газетах, издававшихся в Китае. В них лицо, достаточно авторитетное6, сообщало примерно так:

— Генерал Врангель умер от огорчения, когда надежды на крупные суммы, которые должен был получить начальник Воинского Союза, не сбылись.

Но была и другая версия. Будто бы Врангель был отравлен. Ему, больному гриппом, дали сильнейшую дозу бацилл этой же болезни в кофе. Это допускал крупный русский врач Алексинский. Удобства такого отравления очевидны — при вскрытии не найдут ничего, кроме бацилл болезни, а число их определить нельзя.

Алексинский добавлял, что такое резкое ухудшение болезни было просто необъяснимо. «При этом, — говорил он, — больной страшно кричал, что не могло быть при большом упадке сил. И кричал так, как будто он, по-видимому, о чем-то догадывался».

Кто же подсыпал бациллы в кофе? И это объясняли. За Врангелем самоотверженно ухаживал его прежний денщик, который остался вне подозрений. Но к нему приехал из Советской России его родственник, фельдшер по образованию. Он сейчас же уехал обратно, и этим подозрение как бы подкрепилось. Но, с другой стороны, семья Врангеля, то есть его мать и жена отрицали отравление. Очень трудно сказать при таких условиях, что именно произошло.

Еще был генерал Кутепов, который был в ссоре с Врангелем, но близок к великому князю Николаю Николаевичу. И так как Кутепов оказался втянутым в организацию «Трест»7, то и Николай Николаевич благоволил к «Тресту» и принимал Якушева в Париже. Отчасти поэтому «Трест» в свою программу включил, что Верховным Правителем России будет великий князь Николай Николаевич в случае падения Советской власти. К этому надо прибавить, что этот выбор имел под собой некоторые основания. Со времени Первой Мировой войны прошло еще не так много времени, а в русской армии великий князь Николай Николаевич, в среде солдатской, был популярен.

Однако Врангель в отношении Кутепова оказался пророком. Он прямо говорил: «Кутепов неплохой воинский начальник, но у него не хватает сообразительности, и он впутается в такую историю, что мир ахнет».

Действительно, Кутепов среди белого дня был похищен в Париже. Он шел по улице. Остановился некий автомобиль, открылась дверца и некая дама пригласила генерала подвезти. Этой дамой, по-видимому, была известная певица Плевицкая, которую Кутепов хорошо знал.

Три дня Франция искала даму в бежевом пальто, что было довольно наивно, так как ей нетрудно было пальто переменить. Других же улик не было. Поэтому Плевицкая не была привлечена к ответственности судебной властью. Она попалась только через несколько лет, когда был похищен генерал Миллер, в то время возглавлявший Воинский Союз.

Кем был похищен Миллер, осталось неизвестным. Возможно, что немцами, так как Миллер, несмотря на свою фамилию, был определенный сторонник английской ориентации. Письмо, написанное Миллеру с приглашением на тайное свидание, было подписано явно немецкими псевдонимами и даже шуточными. Один из них был «Штромен» [44]. Другой псевдоним я не помню, но он был в этом же роде.