Осада - Джейк Хайт Страница 95

— А-а, у нас тут цветочки! — глумливо выкрикнул их предводитель. — Давненько у меня не было женщины такой аппетитной!

Турки, ухмыляясь, вступили в покои. Уильям обнажил меч и встал в дверях спальни.

— Попробуйте возьмите ее, сволочи.

— Не надо, есть выход. — Царевна потянула за рукав. — За мной!

Насильники бросились к спальне, София же увлекла Уильяма к потайной двери, отворила ее, втолкнула своего защитника. Захлопнула створку, и почти тотчас же на тайную дверь обрушились удары.

— Нам надо спешить.

София взяла Уильяма за руку и потянула за собой. В туннеле царила кромешная тьма, пока враги не выломали дверь, осветив потайной коридор.

— Бежим! — вскричал Уильям, и оба помчались со всех ног.

Они свернули в боковой туннель, подбежали к винтовой лестнице, спустились и снова угодили в непроглядную темень. Только слышался топот бежавших над головой турок. София свернула налево, затем направо, пошла длинным коридором, уперлась в дверь. Нащупала ручку в темноте, и беглецы выбрались наружу, под солнце. Царевна обернулась: турки показались в конце туннеля. Она захлопнула дверь.

— Туда, быстро! — крикнул Уильям, устремляясь к ближайшему дому.

Он вышиб дверь ногой, оба вбежали внутрь и плотно притворили ее за собой. София приникла к окну, закрытому ставнями, посмотрела в щель: турки высыпали из потайной двери, немного посовещались и устремились к парадному входу во дворец.

— Мы в безопасности, — выдохнула царевна. — Они ушли.

— Пойдемте же, — принялся уговаривать Уильям. — Нам нужно пробраться на корабль.

— Нет, мы должны предупредить Лонго: турки в городе! Наши воины не удержат стены, если им придется сражаться на два фронта!

Уильям покачал головой.

— Здесь мы бессильны. Если неприятель в городе, уже поздно предупреждать Лонго.

— Но мы должны хотя бы попытаться.

— Турки могут вернуться в любой момент. А я пообещал Лонго защищать вас.

— Я не слабая беспомощная девчонка! — вспылила София. — Я — царевна, и лучше бы тебе делать, что я говорю! Иди, предупреди Лонго, а тут я буду в безопасности и дождусь твоего возвращения.

— Ладно. — Уильям распахнул дверь и, обернувшись на пороге, пообещал: — Я мигом. Ждите здесь.

София кивнула, и юноша скрылся. Затем она придвинула к двери тяжелый дубовый стол и уселась ждать.

* * *

Лонго стоял в проломе стены. В золотистом утреннем свете по полю маршировали стройными колоннами тысячи янычар в черной броне. Он обернулся и посмотрел на выстроившихся христиан, которые заполняли проем шириною в двадцать ярдов. В центре стояли император и Далмат с варяжской гвардией, рядом с ними — греки, итальянцы и даже турки, жившие в Константинополе и поклявшиеся защищать город. Все были опытными, испытанными воинами, все храбро бились, отбивая турецкие атаки, однако защитников Месотейхона было слишком мало. Командиры других участков стены смогли выделить лишь небольшую часть своих людей на подмогу — хотя острие вражеской атаки пришлось на Месотейхон, враги наседали по всей стене. Глубина строя защитников составляла всего десять рядов, а выдержать им предстояло нападение многих тысяч.

Лонго вышел из строя и обратился к бойцам:

— Воины, крепитесь! Победа близка! Эта атака — последняя. У нас больше нет стены, но если мы станем сражаться храбро и дружно, то повергнем врага. Удержим пролом, и день будет наш. Готовы к бою?

Воины согласно взревели.

— Тогда в бой, за Константинополь!

— За Константинополь! — закричали воины эхом. — За Константинополь!

Затем из массы наступающих завыл рожок, и янычары бросились в атаку с оглушительным воплем, перекрывшим крики христиан.

— Держитесь! — закричал Лонго, обнажая меч и поднимая щит.

И добавил уже тише, обращаясь к стоящему рядом Тристо:

— Удачи тебе! Прости, что впутал в это дело.

Великан поднял свой огромный топор, ухмыльнулся.

— Это лучшее местечко из всех, где мне доводилось побывать.

Но затем улыбка его поблекла, и он добавил уже печальнее:

— Я выбрал имя для сына: Бенито. Если погибну, присмотрите за ним.

— Я позабочусь о нем, — обещал Лонго.

Мгновением позже строй янычар застыл в двадцати ярдах от христиан. Турки натянули луки, наставили арбалеты.

— Поднять щиты! — возопил Лонго, когда враги выпустили тучу стрел.

Стрела воткнулась в щит, другая скользнула по доспеху. Стоявший слева воин с криком упал, стрела пронзила ему бедро.

Железный дождь иссяк, и янычары, взрычав, бросились врукопашную. Они врезались в строй христиан, тесня и наседая. Лонго успел нанести лишь пару ударов, когда в образовавшейся давке его меч стал почти бесполезен. Справа к Лонго притиснулся Тристо, слева и сзади — воины-христиане, спереди — пара янычар. Битва превратилась в состязание по толканию, и турки потихоньку выигрывали, превосходящей массой оттесняя строй христиан.

— Держитесь! — закричал Лонго. — Не отступайте! Если нас вытеснят из пролома, мы пропали!

Двое сзади подняли щиты, уперлись Лонго в спину, налегли. Повсюду христиане напряглись, принажали. Стальные панцири надежно защищали их от давки, турок же в их легких кожаных доспехах и в кольчугах удавливало в толпе до смерти. Первые ряды янычар, обессилев, перестали рваться вперед, и две враждебные толпы замерли, не в силах сдвинуться ни на дюйм. Все новые и новые орды теснились позади, но строй христиан было не стронуть с места.

— Толкайте, толкайте! — кричал Лонго. — Мы держимся, мы побеждаем!

Затем от задних рядов прилетел вопль: «Ворота открываются! Это подмога! Подкрепление прибыло!» Вскоре все христианское войско разразилось криками радости. Но внезапно они оборвались.

Стоявшие позади воины прекратили налегать, и Лонго обернулся посмотреть, в чем дело. Он только вымолвил в растерянности:

— Матерь Божья!

Не подкрепление пришло — в ворота набежали турки и атаковали с тыла. Под ударами с двух сторон строй христиан быстро рассыпался. Вскоре Лонго оказался в маленькой группке — император, Тристо, Далмат и шестеро гвардейцев. Все выстроились кругом, защищая императора. Турки так и напирали — всем хотелось славы, все стремились поразить главу христиан.

Слева от Лонго сражался Далмат, справа — Тристо. Тот бросил топор и пластал огромным четырехфутовым мечом. Увесистый клинок рассекал железо и кожу, сносил головы и разрубал клинки на едином взмахе. Далмат бился двумя короткими кривыми мечами, молниеносно отбивая, разя, отбивая снова. Лонго рубился своим длинным, чуть изогнутым азиатским клинком и орудовал маленьким щитом, ударяя смертоносно и точно.