Город Ильеус - Жоржи Амаду Страница 22

На следующий год Раймунда не пошла работать к Бадаро. Зато Антонио Витор трудился у них ежедневно, чтоб накопить денег и купите саженцы какао для своего участка. Раймунда посадила там маниоку и маис, разводила кур и индюков. В том году они посадили какао на маленьком клочке земли, а ещё на следующий среди маиса уже поднялись стебельки какао с листочками.

Когда маниока подросла, её выкопали, и с тех пор началась дружба Антонио Витора с Фирмо. Они недолюбливали друг друга со времени борьбы за Секейро Гранде. Антонио Витор был среди людей, ворвавшихся на плантацию Фирмо и учинивших там разгром. Но Фирмо был единственным в округе мелким землевладельцем, у которого была своя мельница. Большая мельница, принадлежащая братьям Бадаро, сгорела во время пожара и не была отстроена. У Фирмо была маленькая мельница, но и у Антонио Витора было совсем немного маниоки — едва выйдет несколько мешков муки. Антонио Витор попробовал договориться с Фирмо, и тот позволил пользоваться его мельницей. Они заключили договор: треть полученной муки Антонио отдаст Фирмо, а тот пришлёт ему двоих мужчин и женщину, чтоб помогать Раймунде сушить, давить и скрести маниоку. Работы было дня на два, не больше. Так и сделали, а Антонио Витор продал свою муку на базаре в Итабуне. На вырученные деньги он купил саженцы какао. Засадили ещё кусочек земли, а продажа маиса помогла закончить дело.

Следующие четыре года Антонио продолжал работать у Бадаро, Раймунда, склонившись в три погибели, сажала маниоку и маис среди молодых побегов какао, собирала русые колосья, молола муку, а потом возила маис, кур и индюков, а также гроздья бананов (они посадили несколько отростков возле ранчо) на ярмарку в Итабуну, где у неё уже завелись свои покупатели. Антонио Витор помогал Фирмо собирать урожай в надежде, что тот тоже поможет ему, когда его плантация зацветёт и начнёт приносить плоды.

Воскресные дни он посвящал постройке нового глинобитного дома. Вбил столбы в землю, сделал каркас из жердей, настлал крышу из листьев кокосовых пальм. Затем смешал глину с землей и бычьим навозом, прибавил немного песку и воды. Получилось прямо как цемент. Потом пошла работа легче, просто развлечение: он бросал на каркас комья глины — «оплеухи». В доме были окошко и дверь, он стоял на удобном месте — в центре плантации, они переехали туда. На месте прежнего ранчо он начал строить небольшой баркас. Но это было не только труднее, чем построить дом, это и стоило дороже. Он обстругал доски для настила, купил цинку — крыть баркас, но пришлось оставить работу: денег не хватило, — а когда достал деньги, нанял плотника. Окончив строить баркас, он стал ждать, когда его плантация зацветёт.

И вот, проснувшись в одно прекрасное утро, после долгих месяцев ожидания (за это время родился Жоаким, их первенец, а Антонио заменял Раймунду в её поездках и продавал на ярмарке в Итабуне маниоковую муку, маис и бананы) они с радостью увидели, что какаовые деревья стоят все в цвету. Антонио кликнул жену, она подошла, и оба замерли, влажными глазами глядя на первые цветы своей плантации. В тот год они собрали двадцать пять арроб какао.

Навсегда запомнил Антонио день, когда он впервые вошел в здание фирмы «Зуде, брат и K°», — пришел продавать какао. Он тогда ездил по делам в Ильеус и решил воспользоваться случаем, чтобы продать свой первый урожай этой фирме — она платила лучше всех. Максимилиано Кампос принял его в своём кабинете и был с ним крайне любезен, Антонио Витор чувствовал себя настоящим помещиком. Любезность Максимилиана Кампоса растрогала и взволновала его. Подумать только, управляющий такой крупной фирмы угощает его ликёром в своем кабинете! Антонио Витор выпил свою рюмку залпом, он даже и не предполагал, что это ликер дорогой и пить его надо медленно, мелкими глотками, смаковать, причмокивая языком, вот как сейчас пьет старый Максимилиано. Утонченная манера… Забавно, если б старик стал водку пить с такими вот фокусами: поперхнулся бы, наверно, и обжёг язык! Антонио Витор невольно улыбнулся и в испуге взглянул на управляющего фирмой Зуде: уж не угадал ли тот его мыслей? Но старый Максимилиано был все так же любезен. По дороге Антонио Витор весь дрожал от волнения: наверно, такая крупная фирма, как «Зуде, брат и K°», не захочет тратить времени на какие-то жалкие двадцать пять арроб какао. Он вошел в контору ни жив ни мёртв, беспомощно опустив руки, даже шляпу позабыл снять. Когда он рассказал о цели своего визита служащему, встретившему его в приемной, тот молча вышел, и Антонио Витор совсем растерялся. Если служащий ничего ему не ответил, значит, фирма не интересуется такими мелкими делами, настолько не интересуется, что ему даже не отказали, а просто взяли да и оставили одного в приёмной. Он пробормотал дрожащим голосом вслед уходящему:

— Потому как это мой первый урожай, понимаете…

Служащий обернулся, улыбаясь, и Антонио Витору показалось, что парень просто смеётся над ним. Он окончательно расстроился и решил было уйти, но в эту минуту служащий вернулся вместе с Максимилиано Кампосом. Антонио Витор знал его в лицо и в прежние времена, он не раз видел его рядом с Синьо Бадаро. Максимилиано Кампос пожал ему руку, называя era «сеньор», и провел в контору. Только теперь Антонио вспомнил, что у него шляпа на голове, поспешно снял её и окончательно смутился. Какая-то девушка за конторкой улыбнулась ему, и Антонио Витор тоже улыбнулся, не найдя что сказать и продолжая вертеть в руках шляпу.

Они вошли в кабинет Максимилиано Кампоса, тот открыл шкаф, вынул бутылку ликера и две рюмки. Налил:

— За ваши успехи!

Антонио Витор разом опрокинул рюмку в рот, Максимилиано стал его расспрашивать: кто он такой, где находится его фазенда.

— Да это крохотный участочек, сеньор Максимилиано… Кусочек земли. Мне его Синьо Бадаро подарил, когда я женился…

— Вы работали у Синьо?

Антонио рассказал всю свою жизнь. О том, как он помогал Жуке, Синьо и даже капитану Магальяэсу в борьбе за Секейро Гранде. Когда он окончил свой рассказ, Максимилиано сказал о Бадаро:

— Печальная судьба, сеньор Антонио… Полное разорение… Печальная судьба…

Потом он сказал, что дела Антонио Витора пойдут теперь в гору, он уверен в этом. Когда-нибудь Антонио станет богатым помещиком, сколько людей начинало так же! Антонио Витор был на верху блаженства. Максимилиано сделал благородный жест: цена на какао в то время была двенадцать тысяч девятьсот, а он велел уплатить Антонио по тринадцать тысяч за арробу, потому что это первый урожай с новой плантации:

— Чтоб вы стали нашим постоянным клиентом, сеньор Антонио. Чтоб никакой другой фирме свое какао не продавали…

У Антонио дрожали руки, когда он взял деньги. Он вышел на улицу и шел, ничего кругом не видя — ни голубого неба, ни прохожих, которые смеялись над ним: идёт человек, такой длинный, шатается, как пьяный, в одной руке несколько бумажек, в другой шляпа, а на лице глупая улыбка.

Опомнился Антонио только у прилавка магазина, куда зашёл купить подарки Раймунде: шёлк на платье, туфли.

Домой он возвращался всё ещё вне себя от радости. Первый раз в жизни ехал в вагоне первого класса и надеялся, что полковники с ним заговорят. Те, которые знали его, действительно с ним здоровались, спрашивали о чём-нибудь без особого интереса, но в разговор не вступали. Это были все богатые помещики, в галифе и кашемировых куртках, в высоких кожаных сапогах. Антонио Витор был в своей простой дешевой одежде, грубых сапогах и дырявой шляпе. Свёртки с подарками для Раймунды лежали наверху, в сетке. Чувствуя себя очень одиноким среди этих равнодушных полковников, Антонио старался думать о том, как обрадуется Раймунда, увидев его подарки. Хорошенькие туфли, отрез шёлка, одеяльце для мальчика…