Сказка сказок, или Забава для малых ребят - Джамбаттиста Базиле Страница 28

криво лодка плыла,

да прямо в порт зашла.

Дочь крестьянина по волшебному дару феи становится женой короля; но оказывается неблагодарной по отношению к той, которая сделала ей столько добра, и в наказание получает вместо лица козью морду. По этой причине презираемая мужем, проходит через тысячу злоключений; а затем, обличенная добрым старцем, смиряет себя и снова обретает прежнее лицо и возвращает любовь мужа

Как только Чулла завершила рассказ, сладкий, точно сахарный, настал черед вступить в хоровод Паоле, которая начала так:

Все дурные поступки, совершаемые людьми, имеют каждый свою окраску: или негодования, которое к ним побуждает; или нужды, что заглушает голос совести; или любви, что ослепляет глаза; или ярости, что разжигает сердце. Но для неблагодарности нет оправдания ни ложного, ни истинного, на какое она могла бы опереться. И этот порок столь отвратителен, что иссушает источник милосердия, угашает огонь любви, заграждает дорогу для благодеяний и сеет в душе того, кто им оскорблен, тошноту и горечь, как увидите вы из рассказа, который я предлагаю вам послушать.

Жил некогда крестьянин, у которого были двенадцать дочерей — одна другой не поспевала руку подавать; поскольку добрая хозяйка дома Чеккуцца, то есть мама, каждый год приносила по девчонке; и бедный муж, чтобы семья жила сколько-нибудь сносно, нанимался каждое утро на поденную работу в поле. И не знаешь, чего было больше: пота, что он проливал на землю, или слюны, которой плевал на заскорузлые ладони. Одним словом, ему, с его ничтожными заработками, удавалось кормить этих своих лягушат так, что только с голоду не помирали.

В одно утро мотыжил он землю у подножия некой горы, которая, служа в дозоре у других гор, возносила голову выше облаков, чтобы разузнать, что творится в воздухе. И была в горе пещера, столь глубокая и темная, что даже Солнце опасалось в нее заходить. И вот вышла из пещеры зеленая ящерица, огромная, как крокодил; и бедный крестьянин до того напугался, что, не имея силы бежать от раскрытой пасти этого омерзительного животного, ожидал, что с минуты на минуту прекратится путь земных дней его.

Но ящерица, подойдя ближе, сказала: «Не бойся, милый человек, я сюда пришла не для того, чтобы доставить тебе хоть самое малое неудовольствие, но только ради твоего блага». Услышав это, Мазаньелло (так звали крестьянина) пал перед нею на колени, говоря: «Синьора Не-Знаю-Как-Звать, вот, я в твоих руках; ты ведешь себя как благородная и добрая особа и, конечно, пожалеешь беднягу, у которого дома плачут двенадцать сопливых девок, а он ради них день и ночь спины не разгибает». «Вот именно поэтому, — отвечала ящерица, — я и пришла тебе помочь; так что принеси мне завтра утром самую маленькую, ибо я хочу вырастить ее как свою дочь и буду заботиться о ней паче жизни моей».

Бедный отец от этих слов пришел в большее смятение, чем вор, которого поймали с поличным. Ибо, услышав, что у него просит дочь, да еще самую маленькую, ящерица, он подумал, что одеяло это не без иголки внутри и что, наверное, ящерице желательно получить младенца в качестве легкой закуски для возбуждения аппетита.

И говорит он себе: «Если отдам ей дочку, отдам саму душу свою; если откажу, тело мое заберет. Если уступлю, свет глаз моих вырвет; если не уступлю, кровь мою выпьет. Если соглашусь, часть от меня отнимет; если нет, весь пропаду. На что решиться? Что выбрать? Кого после о прощении умолять? Ох и горе же мне выпало! Ох какое несчастье Небо на меня обрушило!»

Пока он так раздумывал в себе, ящерица говорит: «Решай-ка поскорей; делай, что тебе сказала, не то одни клочья от тебя останутся. Раз так я желаю, значит, так и будет». Мазаньелло, услыхав приговор и не зная, кому подавать апелляцию, вернулся домой в тяжкой печали. Весь пожелтелый с лица, он казался больным желтухой, и Чеккуцца, видя его высохшим как солома, обмершим, будто с петлей на шее, и подавленным, будто у него что в горле застряло, стала его расспрашивать: «Что случилось с тобою, муж? Побранился ли с кем? Или судейского пристава по дороге встретил? Или осел у тебя пал?» «Ни то ни другое, — отвечал Мазаньелло. — Но одна рогатая ящерица сначала меня приласкала, а теперь грозит, что, коли не принесу ей нашу самую маленькую, сделает мне говенное дело. Вот и кружится у меня голова, как мотовило: не знаю, какую рыбу из речки хватать: с одного боку — к дитю жалость давит, а с другого — наем за жилье. Без ума люблю мою Ренцоллу; без ума как жить хочется. Если эту половинку от себя не отрежу, все тело мое несчастное отнимет. Дай мне хоть какой совет, Чеккуцца моя, а не то помру с натуги».

Выслушав это, жена говорит ему: «Кто знает, муж: а может, эта ящерица будет в добрый час нашему дому? Кто знает, не от нее ли придет конец нашей нищете? Смотри: чаще всего мы сами оставляем топор у себя под ногами, и, когда нам необходимо зрение орла, чтобы различить то доброе, что нам выпадает, у нас в глазах точно туман, а когда надо схватить его, у нас руку точно судорога сводит. Так что поди отнеси ее ящерице; сердце мне говорит, что, может быть, то добрый жребий для нашей бедной девочки».

Слова жены убедили Мазаньелло, и утром — как только Солнце кистью лучей выбелило небо, прежде закопченное мраком Ночи, — взял он девочку на руки и понес к пещере. Ящерица, что издалека следила, как приближается крестьянин, вышла навстречу ему из логова, взяла девочку и дала ее отцу мешочек монет, сказав при этом: «Иди, с этими деньгами ты сможешь выдать замуж других дочерей, и живи без заботы, ибо Ренцолла нашла себе и отца, и мать. Счастлива она, что выпала ей такая удача».

Обрадованный Мазаньелло поблагодарил ящерицу и вприпрыжку побежал к жене, поведав ей, что и как было, и показав монеты. С этими деньгами они выдали замуж остальных дочерей, да и самим осталось еще довольно соуса, чтобы повкуснее было хлебать труды этой жизни.

А ящерица, взяв Ренцоллу, показала ей прекрасный дворец, где ее поселила и вырастила среди всякой красоты, средь великих драгоценностей, словно королеву. Считай, что все у нее было на столе, вплоть до муравьиного молока: кушать ей подавали как графине, одеваться как княгине, и прислуживала ей сотня девушек, внимательных да умелых. С таким добрым обхождением она в четыре счета выросла, будто стройное дерево.

И вот случилось тем лесом ехать на охоту королю, и застигла его в пути ночь; не зная, где голову приклонить, вдруг увидал он, как горит светильник во дворце, и послал туда слугу, попросить хозяев дать ему место для ночлега. Когда слуга пришел во дворец, ящерица, которая заранее приняла обличье прекраснейшей девушки, выслушав, с чем он послан, сказала, что гостю в этом доме тысячу раз рады, ибо нет недостатка, как говорится, ни в хлебе, чтобы поесть, ни в ножах — его нарезать.

Услышав ответ, король прибыл во дворец и был принят самым достойным образом. Вышла ему навстречу сотня пажей с зажженными факелами, будто на похороны знатного вельможи; другие сто пажей понесли блюда к столу, поспешая, как санитары к одру больного; еще сто иных играли перед ним на многих инструментах со всевозможными ухищрениями; но лучше всех была Ренцолла, подавая королю напитки с такой грацией, что он пил больше любовь, нежели вино.

Конец ознакомительного фрагмента