Рассказы о Бааль-Шем-Тове - Шмуэль Агнон Страница 57

И вот, стал тот аврех большим знатоком Торы, и несколько лет учился денно и нощно с превеликим усердием. Однажды сказал он тестю своему: «Начну-ка я понемногу заниматься торговлей, ибо хороша Тора [в сочетании] с путями земными». [262]Сказал ему тесть его: «Вот и я так думаю». Дал ему несколько тысяч, и поехал аврех в страну Ашкеназ закупать товар. Однажды в канун субботы приехал в один город и остался там на субботу. В субботу спросил хозяина: «Есть ли в вашей общине знающий раввин?» Сказал ему хозяин: «Есть у нас раввин – великий гаон и известнейший праведник, а прозывается он рабби Авраѓам Гер-Цедек [263], ибо прозелит он». Пошел аврех познакомиться с раввином. Войдя в его дом, весьма поразился аврех его благообразию и сиянию, и завел с ним разговор о ѓалахе, и увидел, что он поистине великий гаон, и длилась беседа их вплоть до молитвы минха. После молитвы пригласил раввин авреха к себе на третью трапезу, и тот откушал у него. За трапезой попросил аврех у раввина, чтобы тот сказал слова Торы, раввин согласился и привел толкование. Когда начал он говорить, изумился аврех весьма, сказал ему раввин: «Отчего ты так удивляешься? Ты ведь не слышал еще такого толкования». Сказал ему аврех: «Напротив, я удивляюсь, откуда сие известно вам, ибо несколько лет тому назад слышал я сие толкование из святых уст Бешта, в Познани на улице Шилер, в доме портного». Испугался раввин и сказал: «Так это ты тот аврех, что приехал с Бештом?» Сказал аврех: «Он самый». Сказал раввин: «Коли так, я открою тебе, что я тот профессор, что стоял пред ним всю субботу, и вся его поездка была ради меня, чтобы вызволить меня из глубин клипот и привести душу мою к свету жизни. И молитвой своей грозной, и каждым речением святых его уст он сжигал одну из клипот, пока не сжег все, что только были во мне. Затем же толкованием, приведенным им, пробудил он в моем сердце огонь святости, так что бежал я в Ашкеназ и перешел в еврейство. Посему-то чрезвычайно мне по сердцу толкование сие, ибо оно ввело меня под сень крыльев Шхины, и поэтому, когда случается мне принимать уважаемого гостя, я обычно веселю себе душу сим толкованием».

Рассказ сей передавал предводитель Израиля – рабби из Ружина. Господу, создающему души, ведомы и души, и искры святости, кои Бешт вызволял из глубин клипот.

(Сипурим нораим, 6)

Один большой человек, у которого в Париже был сын, которого называли дер райхер Мозес, Моше-богач, явился к Бешту во сне [сказать], что не может упокоиться в мире по вине своего сына, который не следует закону Израиля. Запряг Бешт повозку и поехал в Париж, и кони остановились сами посреди ночи у дома гвира, Моше-богача. Велел Бешт слуге своему стучать в ворота. Вышел страж и сказал: «Что вам, чего стучите? Тут не постоялый двор». Однако Бешт велел слуге стучать еще и еще, пока не пробудились гвир с госпожой своей ото сна. Госпожа, у которой было доброе сердце, сказала мужу своему: «Что тебе, пусть зайдет человек к нам на двор». На дворе же было несколько сот комнат, и отвела она там Бешту место и пристанище, где переночевать. Поутру отправился гвир по своим делам и позабыл обо всем этом деле, Бешт же велел слуге идти на рынок и оповестить всех, что приехал чудотворец Бешт и остановился в доме Моше-богача. Пошел слуга на рынок и возвещал [о приезде Бешта] день и два дня, но никто не приходил. Однако Бешт, когда хотел, чтобы пришли к нему, – приходили к нему. И день ото дня все больше людей стали приходить к нему, кто с вопросом, кто с просьбой, а госпожа сидела в дверях своей гостиной и видела, что многие приходят к ней на двор, не так, как раньше. Стала дознаваться, в чем тут дело, и сказали ей, что это и отчего это. Она же была добра и мудра. Сидела [там] с утра до вечера, и всякий пришедший должен был рассказывать ей, что за просьба у него к Бешту и сколько грошей он платит тому. По выходе же [от Бешта] должен был рассказать ей, что сказал ему Божий человек. Она же все записывала, ведя счет расходам и доходам. Под вечер подвела итог и нашла, что много денег получил Бешт, однако денег, что он раздал бедным, оказалось ровно по выручке его, и не осталось у него, по расчету ее, ни единого гроша. Так было день, и два дня, и три дня. На следующий день, когда пришли к Бешту люди, стала спрашивать их: «Что за просьба у вас?» И сказали ей, что накануне приходили с какой-нибудь просьбой, и, мол, так и так обещал нам Бешт, и Господь, да будет благословен, помог нам, и исполнились обещания его, потому-то и пришли поблагодарить его. И так было день за днем. Сказала себе госпожа: «Не иначе что-то стоит за этим».

А гвир с госпожой своей были бездетны, да помилует нас Господь. Велела госпожа мужу своему сходить к учителю Бешту и попросил того помолиться за них Господу, чтобы даровал им сыновей. Поговорив с ним несколько раз, сумела повлиять на него, и пошел к Бешту. Спросил его Бешт о торговле его. Сказал ему, что торгует он вином. Спросил его Бешт, почем здесь вино. Сказал ему: «Двадцать крейцеров литр». Спросил его Бешт, не даст ли тот ему бутылку. И дал ему. Спросил его Бешт, написано ли тут, что вино кошерно. Сказал ему: «Нет». Сказал ему: «Если станешь делать кошерное вино и привозить в нашу страну, сможешь выручать шестьдесят и [даже] восемьдесят крейцеров за литр». И посоветовал ему во время сбора винограда нанимать кошерных людей, чтобы делать кошерное вино и завозить его в страну Бешта. И показалось тому сие смешным, ибо и без того был он великий гвир. Однако, кто любит деньги, не насытится деньгами [264], и сказал, что ко времени сбора винограда разберется с этим делом. После этого рассказал Бешту, что жена его бесплодна. Велел ему Бешт взять на три крейцера магнезии и пить, слегка разбавив водой, и удостоится сына. И сие показалось тому смешным, ибо все врачи уже делали то, что могли, и ничего не достигли. Однако госпожа его сделала в чистоте сердца своего, как велел Бешт.

Бешт же уехал себе. А как прошло три месяца, узрели, что она на сносях, и увидели, что исполнены чудес пути Бешта. И положили себе сделать кошерное вино, и поехать к Бешту, и пригласить его на трапезу по случаю обрезания, ибо уже поверили в Бешта и верили, что родится у них сын. Нагрузил гвир несколько подвод вина и послал вперед себя, сам же поехал вслед за ними. Спустя несколько дней заплутал в пути и оказался в лесу. Солнце клонилось к закату, и ночная тьма опустилась на гвира. Сошел он с повозки разведать дорогу. Отклонился в сторону и не знал, куда идти. Повозка же тем временем выехала на ровное место, а гвира-то и нет. Слуга стал звать его, а в ответ – ни звука. Вернулся слуга домой и рассказал госпоже, что случилось. Поехала госпожа искать его, и вот: нет там леса. Слуга же сказал: он точно знает, что все произошло в лесу. И госпожа уж и не знала, что делать.