Сердца хаоса - Виктор Милан

ПОСВЯЩАЕТСЯ ПЭТ И СКОТТУ

Господа, сеньоры и сеньориты! Радио КАТН представляет нашего дорогого друга — полковника Карлоса Камачо! Аплодисменты

Если вы попали в засаду, то Ваше спасение целиком зависит от расторопности нападающего.

Даймон Фей, офицер стражи порядка, мастер тхэквондо

Мацамори Хачиман Округ Галедон,

Синдикат Дракона

24 декабря 3056 года

Тяжело вздохнув, господин Обата снял повязку. Хочешь не хочешь, а пора отправляться домой, хотя дел еще предостаточно.

За пределами его рабочей клетушки, вознесенной на семьдесят седьмой этаж небоскреба, лежала гулкая, звенящая тишина, которую изредка дробило вибрирующее завывание вступающих в резонанс вентиляторов, что гнали теплый воздух через чувствительное к холоду высотное здание. Иногда хором принимались жужжать лампы дневного света, а в трубах начинала глухо клокотать вода. К черту!

Господину Обате не давали покоя эти в общем-то безобидные звуки. Они словно напоминали ему о чем-то или о ком-то… Этакие когти неведомого хищного зверя, осторожно подбирающегося к нему в судорожной, пронизанной звуками тишине. Неприятен был и свет, который сквозь щели в фальшпотолке, словно хлопья мокрого снега, ложился пятнами на стены, на столешницу, на пол. И так по всем конторкам, где трудились во славу «Компьютеров Танади» служащие среднего звена.

Разница между господином Обатой и его коллегами, которым, так же как и ему, посчастливилось разместиться в главном здании концерна, между ним и рабочими с фабрик — одним словом, всеми теми, кто составлял массу среднего класса на планете, — заключалась в том, что остальные давным-давно разошлись по домам. По мнению господина Обаты, разошлись недопустимо рано!.. Взгляните в окно — зимнее солнце еще и не думало укладываться на водную гладь Шакудского моря. Велика причина, что нынче Сочельник, канун христианского Рождества и одновременно Дня Председателя! Даже в такой день вполне уместно поработать сверхурочно… А теперь что? Празднично разодетая толпа, наверное, уже выплеснулась на улицы столицы Хачимана. В других городах планеты жители тоже развлекаются вовсю. Это, конечно, непорядок — господин Обата был ярым приверженцем прежних строгостей, но и он, вздохнув, смирился. Как ни крути, а людям иногда просто необходимо выплеснуть наружу скопившееся в душе мацури (Тоска, ожидание конца чего-нибудь (яп.).(Здесь и далее примеч. перев.)).Если денно и нощно держать их в ежовых рукавицах, добром подобная суровость не кончится. Это господин Обата понимал очень хорошо.

С другой стороны — и здесь господин Обата был вполне солидарен с предыдущим главным управляющим «Компьютеров Танади», маркизом Редмондом Хосойей, — давать поблажки в соблюдении обычаев следовало крайне осторожно. Чрезвычайно взвешенно, после долгих обсуждений. Традиции, обряды, правила поведения, привычки — это то, за что можно и должно умереть, а с такими вещами не шутят.

Он взглянул на хачимаки, которое до сих пор держал в руках. Вроде бы простая полоска белой ткани с черным драконом на фоне красного солнца. Не стилизованная драконья голова, являвшаяся гербом Синдиката, но само древнее чудовище в его традиционном изображении. Чуть дальше призыв, написанный иероглифами в стиле канжи: «Десять тысяч лет Координатору!» — что в переводе на общепринятый язык означало: «Да здравствует Координатор!»

Неужели и этот лозунг для кого-то не более чем пустые слова? Господин Обата почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза.

Если дела и дальше пойдут подобным образом, если и впредь толпы шпионов и всяких там агитаторов будут свободно разгуливать по улицам, если служащие по случаю праздника начнут пренебрегать своими обязанностями и уходить с работы сразу по окончании рабочего дня, если обычаи гайджин (Иноземцы, чужаки (яп.)) в конце концов возьмут верх, то вскоре эти слова действительно станут простым сотрясением воздуха. Болезнь зашла слишком далеко.

Господин Обата вышел из-за стола и поклонился изображению дракона, помешенному в рамку и висевшему в одном из углов. Затем зажег палочки благовоний и закрепил их в специальных подставках. Потом положил ритуальную повязку в портфель и снял с вешалки пальто.

Это было ужасающее зрелище! Голый до пояса верзила на коленях, шажок за шажком, полз по грязному снегу, покрывавшему производственные площади «Хачиман Таро Энтерпрайзес» («ХТЭ»). И это в самом сердце Мацамори, на берегу реки Ямато!.. С десяток парней с тридивидения следовали за ним — увешанные камерами и микрофонами. Картину освещали особые прожектора, по мощности мало чем уступавшие охранным лазерам класса «Гильотина». В свете прожекторов особенно выделялся выпуклый живот полуголого придурка, на котором под струпьями можно было разобрать татуировку: Святую Деву Марию Гваделупскую, парящую на половинке месяца. На каждом шагу мужчина хлестал себя по плечам пучком хворостин, нарезанных из местного колючника, выкрикивая при этом: — Святая Дева! Помилуй!..

Подобное религиозное самоистязание было даром небес для оперативной группы службы информации Федерации Солнц (СИФС), прикрепленной к Семнадцатому легкому полку, называемому еще Всадниками или Кабальерос Камачо. Конечно, им пришлось потрудиться, чтобы получить разрешение властей Хачимана вести этот репортаж, но дело того стоило. Высший класс! Все тридивизионщики были всецело увлечены происходящим, стараясь не упустить ни звука…

— Святая Дева! Помилуй!.. — Следом глухой удар и надрывный стон. Только двое, стоявшие в глухой тени неподалеку от объекта съемок, вели себя спокойно и даже несколько отрешенно.

— Что-что? — переспросил Арчи Уэстин. Его остекленелые глаза равнодушно следили за ползущим мужчиной. Потом он, словно проснувшись, перевел взгляд на удивительно крупную снежинку, приземлившуюся на плечо его соседки, тридиоператора, которая вела панорамную съемку. Следующая снежинка коснулась ее гладкой, шоколадного цвета щеки. Зацепилась, начала подтаивать… Женщина даже не пыталась ее стряхнуть. Все-таки какой крупный снег порой идет на Хачимане — каждая снежинка величиной с фалангу пальца!..

— Я пять минут твержу тебе об одном и том же, Арчи, — наконец сказала она, — а ты заладил: что да что!.. Я беременна, понятно?

— Что-что? — снова невольно вырвалось у Арчи.

Этого высокого молодого мужчину можно было бы назвать красивым, если вам нравится броская, театральная красота. Тоненькие, будто прочерченные карандашом усики, белокурые кудри до плеч. Говорил он с заметным британским акцентом, свойственным выходцам с «северных» планет владений Дэвионов.

—Святая Дева! Помилуй!.. — И опять глухой удар и надрывный стон.

Обширная территория, на которой раскинулся производственный комплекс, была совершенно пуста. Распустив людей сразу по окончании рабочего дня, председатель совета директоров и, по сути, единственный собственник «ХТЭ» Чандрасекар Курита продемонстрировал вызывающий либерализм. Только небольшие группы высококвалифицированных охранников оставались на предприятии. Несколько человек, в большинстве своем местные жители, свободные от дежурства, толпились поодаль, наблюдая за происходящим со смешанным чувством восхищения, тревоги и недоумения. Они не верили своим глазам! Ну, ладно, начальник распустил служащих и работяг, но позволить снимать обряд бичевания — это выходило за рамки объяснимого. Они что там, наверху, совсем с ума посходили? Большинство Кабальерос из дежурной смены даже забыли о том, что пора встречать Рождество.