Его звездная подруга - Ольга Пашнина

Глава первая ПРИВЕТ ИЗ ПРОШЛОГО

Джен

— Привет, серая мышка! — хмыкнула я, глядя в треснувшее пыльное зеркало.

Патри не преминула отреагировать:

— Ты к себе слишком строга, Джен.

— При чем здесь я? Вон мышь в углу сдохла.

Подвал выглядел так, словно в него не заглядывали долгие годы. На досуге займусь этим, надо заставить жилищное управление работать! Здесь слишком много высоток с подвалами и чердаками, чтобы оставить их без внимания.

Там, где я жила в детстве, в Ньюривере, не было огромных высоток и подземных парковок, там с подвалами было проще. Почти все дома были частными, а в частном доме довольно трудно спрятать жертву похищения, если только дом не принадлежит тебе.

Луч мощного фонаря осветил все углы помещения, но никаких следов пребывания девушки не нашел.

— Пошли отсюда, — сказала я.

Обследовать квадрат мы закончили. В динамике слышались переговоры ребят, которые тоже заканчивали сегодняшний обход, но ни от одной команды не поступило желанного положительного сигнала. Вместе мы выбрались из подвала, и я увидела, что уже почти стемнело. По крайней мере, вся подсветка включилась, и фонари освещали тот переулок, где мы лазили.

— Закругляемся, — сказала я в микрофон, болтавшийся на воротнике. — Темнеет.

Не знаю, как остальные координаторы, а я группу гонять по ночному городу не стану. Сейчас мы ищем одну пропавшую девушку, а потом искать еще и своих не хочется. Всегда есть риск наткнуться на труп, но гораздо хуже наткнуться на психопата, который этот труп организовал. Темнота здесь не помощник.

Я машинально отмечала ориентировки на информационных стендах. Почти везде горели яркие красные буквы «ПРОПАЛА!». Там, где ориентировки уже успели убрать алчные владельцы рекламных стендов, я восстанавливала их, прикладывая чип к сканеру. В прошлом году у нас появились связи в рекламной компании города, и теперь все коды для внесения объявлений были всегда с нами.

Мы направились к стоянке, где был припаркован мой флаер и мотолет Патри. Она, как всегда, усмехнулась, когда я достала ключи.

— Почему ты не купишь себе мотолет?

— Жить хочу, — буркнула я. — Вот сбросит кто-нибудь этажа с девяностого бутылку, и все, нет больше ни тебя, ни мотолета. А моему флаеру плевать.

Патри собиралась было что-то ответить, но я прервала ее, указав на располагавшуюся неподалеку кофейню:

— Были там?

Девушка покачала головой.

— Езжай, я с ними поговорю.

Все же у нее был маленький ребенок, а меня уже давно ждал дома горячий ужин и расправленная постель. При мысли об этом стало очень хорошо, несмотря на гадкое ощущение беспомощности. Девушка пропала почти неделю назад, и с каждым днем надежды найти ее живой было все меньше и меньше. На нас давила полиция, давила общественность, возмущенная участившимися сообщениями о пропавших без вести. А сделать мы ничего не могли. Пропала она, как в воду канула! Впрочем, может, и в нее. Если в Новую реку, то тело отыщем. А если в Старую… это уже не река, это свалка отходов. И там даже искать никто не будет.

Я мельком взглянула на телефон. Едва ли не сотня сообщений, несколько десятков вызовов. Я наспех пролистала ленту, но ничего, кроме интересующихся результатами поисков любителей скандалов и псевдоэкстрасенсов, не было. И вторая линия молчала: значит, девушку не нашли и новой информации не поступало. К счастью, из полиции тоже не звонили. Что ж, обойдусь без ехидных вопросов лейтенанта. Он любил спрашивать, зачем нас кормит Федерация, если мы не приносим результатов. Затем, что в полиции служат обученные люди, а у нас — все, кто готов лазить по злачным местам в поисках очередной жертвы наркоманов, маньяков и просто сволочей. И надо ли говорить, что в полиции зарабатывают как кинозвезды, а мы — как курьеры-внештатники в фирме по разносу горячих обедов.

Я пересекла дорогу наземного движения и вошла в уютный кофейный бар из тех, что торгует лишь кофе и кое-какой выпечкой. Бариста за стойкой программировал робота-официанта и меня заметил не сразу.

— Кофе? — спросил он, когда наши взгляды встретились.

— О нет, я вторые сутки на ногах. Если выпью кофе, меня увезут в госпиталь.

— Тогда, может, успокаивающего чая? Есть зеленый и синий.

— Синий? Давай.

Фруктовый, приятный, горячий… мм, после сырого темного подвала — то что надо.

— Вообще, я по делу. У вас там висит информационный экран. Сможете повесить ориентировку? Пропала девушка, десятый день не можем найти. Развешиваем по городу ориентировки и прочесываем подвалы.

Парень был хороший: мигом посерьезнел, протягивая мне стакан с чаем.

— Уже подвалы?

Вместо ответа я пожала плечами. Две группы завтра будут обследовать Новую реку. Правда, если тело сбросили туда, найти его будет крайне сложно. Но мы уже подключили соседний район. Вообще, отец этой девчонки молодец. Сразу обратился к нам, поднял на уши весь район. Ее ищут почти пять тысяч человек, из которых две тысячи прочесывают город. Если она еще жива, мы найдем ее в ближайшее время. Если нет… найдем чуть позже.

— Размещай, — кивнул мне парень. — Код стенда — наше название, без пробелов и заглавных.

Поблагодарив за напиток и расплатившись, я вышла и быстро загрузила ориентировку. На большом, формата А2, баннере появилось лицо красивой молодой девушки в очках.

— Пропала, — вздохнула я. — Найдем тебя, Зара Торрино. Найдем.

И направилась к флаеру, мечтая отдохнуть хотя бы пару часов.

Я тихонько проскользнула в квартиру, стараясь не разбудить бабулю. Но она, естественно, не спала. Ждала меня, как и всегда после поисков. На столе уже ждал ужин, по старинке накрытый небольшим кухонным полотенцем. Хорошо, уютно.

— Нашли? — Бабушка всегда волновалась за ребят, которых мы искали.

Она вообще была против моей работы. Когда я ушла из магазина и бросила институт, она очень переживала. А я в поисках новых, еще не испробованных способов пробить это равнодушие ко всему окружающему нашла «Денеб». И хотя вожделенных эмоций не получила, работа мне понравилась. По крайней мере, я чувствовала себя кому-то нужной. И делала полезное дело, а не говорила беспрестанно: «Здравствуйте, меня зовут Джен, я могу рассказать вам все об этих стиральных роботах». Ужасно. Как вспомню, так вздрагиваю.

И дресс-кода нет. Можно носить рваные джинсы, удобные ботинки, футболки и кожаные куртки. Это, во-первых, удобно, а во-вторых, создает нужный образ. Сплошные плюсы, за исключением тех моментов, когда был мой дежурный месяц. Им у нас назывался период, когда конкретный человек отвечал за сообщение новостей родственникам. Чаще всего это был просто отчет о ходе поисков. Реже — сообщения, что родственник найден. Не более часто — что погиб. Вот из-за последней вероятности дежурные месяцы я и не любила.