Государство Сократа - Андрей Сандаковский Страница 10

От созерцания своих владений его отвлекла вопросами мама. Чтобы он ее лучше понял, она начала жестикулировать, показывая рукой круговое движение и открывая при этом рот. Да, пока он не освоит немецкий, язык жестов подойдет как нельзя кстати. Его звали кушать.

Андрей пытался угадать, как его новые родители реагируют на то, что их любимый Клаус не понимает родного языка. Раз он был в больнице, значит, произошло какое-то событие, которое могло повлиять на его память, способность слышать и говорить. По всему было видно, что они надеются на его выздоровление и готовы ждать этого столько, сколько потребуется.

Внизу в гостиной был накрыт большой стол по случаю возвращения Клауса. «Посмотрим, чем меня удивят в далекой Германии», – сказал про себя Андрей, предвкушая удовольствие от вкусной и здоровой пищи. На столе было несколько салатов: один из огурцов и помидоров, вроде греческого, второй из непонятных компонентов с кукурузой и третий с кусочками белого мяса, листьями салата и некоторыми неизвестными ингредиентами. На горячее были обжаренные отбивные и белая рыба, на гарнир – рис. Тут же стоял торт с толстым слоем крема и забавными фигурками шоколадных солдатиков в качестве украшений. Кремовые торты Андрей терпеть не мог, но этот, видимо, был одним из любимых лакомств Клауса, и мама специально обращала на него внимание сына и предлагала положить кусочек на тарелку. Андрей отрицательно помотал головой, показывая, что тортик он не хочет, и стал тыкать вилкой в отбивные, решив набить желудок серьезной пищей, а не сладостями. С помощью умелых маминых рук в его тарелке оказались отбивные, рис и греческий салат. Но каково же было разочарование Андрея, когда он вкусил каждое из выбранных блюд. Было такое впечатление, что еду здесь делали на химическом заводе. Как будто пластик со специями поел. Конечно, была вероятность того, что он еще не полностью освоил вновь приобретенное тело, и вкусовые рецепторы посылали в мозг ложные или неправильные сигналы. В общем, вкусной трапезы в этот раз не получилось. Остальные же ели с таким аппетитом, так причмокивали и облизывались, голден ретривер так гипнотизировал своих хозяев, чтобы ему достался хоть кусочек с барского стола, что Андрей все-таки больше склонялся к мысли, что в невкусном застолье виноват его гипоталамус.

Отодвинув от себя тарелку и всем видом давая понять, что он наелся и приготовленные для него сладости вкушать не намерен, Андрей вылез из-за стола и поплелся к себе в комнату.

Первоочередной задачей необходимо было выучить хотя бы элементарные немецкие слова для бытового общения.

Очутившись в комнате, Андрей с удовлетворением отметил, что дверь можно закрыть изнутри, что он первым делом и сделал. Вторым делом было запустить компьютер и найти в Глобальной сети что-то типа русско-немецкого переводчика. Взглянув на клавиатуру, Андрей понял, что процесс обучения будет не из простых. Наклейки на клавишах были англо-немецкими. Даже добавив русский язык на языковую панель Windows, он не сможет им полноценно пользоваться, потому что непонятно, какую клавишу нажимать на киборде для набора буквы из кириллицы.

Было решено установить русский язык на компьютер и методом «научного тыка» вычислить клавиши русского алфавита на клавиатуре, нарисовать на листе бумаги похожее изображение клавиатуры и проставить на нем нужные буквы. При наборе текста сверяться с бумажкой. Такой способ, а следовательно и обучение, обещал быть очень долгим, но лучшего варианта в голову пока не приходило.

Андрей принялся за работу. Найдя на полках чистый листок, старательно начертил на нем клавиатуру, затем добавил русский язык в языковую панель Windows, открыл текстовый редактор и путем поочередного нажатия клавиш начал заполнять на листе бумаги пустые клетки русскими буквами.

Когда почти половина букв была «отгадана», на что было потрачено более двух часов кропотливой работы, в дверь постучали. Андрей перевернул лист с рисунком клавы лицом вниз и открыл дверь. Вошла мама и стала с ним разговаривать, слишком отчетливо произнося слова. По всей видимости, это был один из советов доктора, чтобы Клаус поскорее стал вспоминать слова. Мама усадила его за компьютерный столик, сама села рядом и продолжала ворковать. «Я бы намного быстрее все вспомнил, если бы оставили меня в покое, – недовольно скривился Андрей. – А еще лучше, если бы дали мне русско-немецкий разговорник». И он от нечего делать стал малевать карандашом на оборотной стороне своей клавиатуры. Мама вдруг остановила обучающий процесс и уставилась на рисунок – там простейшими линиями типа «палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек» была нарисована семья из пяти человек и собаки.

– Клаус! – восхищенно воскликнула она, обняла Андрея, поцеловала.

Затем случилось непредвиденное: она взяла созданный Андреем «шедевр» и понесла показывать всему семейству. «Йохан, Йохан!» – звала она супруга.

Этого Андрей не мог предусмотреть. Если родители заметят картинку русской клавиатуры, то предстоят неприятные разборки. Сынок не может говорить, родную речь не понимает, зато, как выяснилось, спец по кириллице! По врачам ведь затаскают. Андрей потрусил за мамашей, коря себя за непростительную глупость и надеясь заполучить обратно листик при первой возможности.

Отец стоял внизу в холле, поглаживая по холке виляющего хвостом ретривера, и ждал, пока мама подойдет к нему. На шум вышла также старшая сестра и поспешила за остальными посмотреть, что же там такое интересное у мамы.

Отец взял листок в руки, посмотрел на него с улыбкой и похвалил Андрея:

– Гут, Клаус, зер гут!

Андрей тянулся к листку обеими руками, всем видом показывая, что хочет его заполучить обратно. Тут старшая сестрица выхватила рисунок из папиных рук и, даже не взглянув на него, подняла его над своей головой, чтобы братик не мог достать. А братик подпрыгивал и тянул ручонки, и на глаза у него начали наворачиваться слезы. Зато сестрице было очень весело. «Вот противная, – подумал Андрей, – видимо, у них с Клаусом взаимная „любовь“». Тут появилась младшая сестренка, размахивая руками и громко вереща. Андрею показалось, что она пытается заступиться за него.

Старшая, увидев сестричку, быстро развернулась и побежала по лестнице наверх, в свою комнату, громко смеясь и оглядываясь на мелких, чтобы они не отставали. Но тут младшая изловчилась и, вытянув вперед руку, поймала за ногу старшую, отчего та плашмя с грохотом упала. Теперь пришла ее очередь плакать, чем Андрей быстро воспользовался и попытался выдернуть рисунок. Но листок порвался надвое. Видя, как старшая с заплаканными глазами и злобным взглядом поднимается с колен, намереваясь отвесить ему тумаков, Андрей поспешил ретироваться в свою комнату и запереться.

В руках у него была большая часть рисунка, но у сестры осталось около трети листа как раз с заполненными клетками клавиатуры. Андрей быстро на мелкие кусочки порвал остаток своего произведения искусства и открыл дверь, в которую осторожно, но настойчиво стучали.

В комнату вошло все семейство. Младшая, как и в прошлый раз, крепко обхватила его руками, старшая стояла виновато в сторонке. Мама его утешала, отец сочувственно кивал. Потом они стали настаивать, чтобы Анна, старшая сестра, попросила у Клауса прощения. Анна неохотно что-то пробормотала, для вида прикоснулась губами к его пухлой щеке и поспешила исчезнуть из поля зрения. Младшая, которую назвали Мари, была искренне на стороне брата и все время стояла рядом, заглядывая ему в глаза. «Хорошая девочка, Машенька», – Андрей разглядел в ней своего верного союзника.