Путешествие на север - Любовь Федорова Страница 10

Мем сидел у себя на кровати, раскрыв тетрадь, в которую лет с тринадцати записывал свои неуклюжие стихи. Сегодня на чистой странице им были нарисованы кружочки и стрелочки, какие – он видел – рисовал инспектор Нонор, чтобы обозначить связи между людьми и событиями. Чаячий остров соединялся с обителью, обитель с Веселым Бережком, Веселый Бережок – с Чаячьим островом. Посередине Мем сначала нарисовал Тайную Стражу и хотел расставить от нее стрелочки ко всем трем объектам взаимодействий. Но потом передумал и переместил в центр обитель Скорбящих. На второстепенное место обители вписал Тайную Стражу. Из этой схемы Мем и решил исходить в своем расследовании о тыкве. Вот только при чем здесь именно тыква – оставалось непонятным. Праздник-то кончился. И все праздничные тыквы либо засушены, либо разбиты – смотря какое желание загадал их обладатель. Если хочет перемен в жизни – должен разбить тыкву. Если хочет сохранить существующее положение – надо оставить ее до следующего зимнего года. Зачем может быть нужна тыква после праздника? Съесть ее? Сделать из нее фонарь? Бутылку? Кормушку для птиц?..

Дверь в спальню приоткрылась, и на пороге появился Лалад.

– Мем, – тихонько позвал он. – Дело есть.

+ Мем отложил свои записи и вышел в коридор.

– Хочешь заработать денег? – предложил Лалад.

– Смотря каким трудом, – сказал Мем.

– Ставки на тебя против Долода идут пять к одному. Я предлагаю тебе тридцать процентов в случае твоей победы.

– Ты что, начал собирать их, не спросив моего согласия?

– А у тебя кишка тонка выйти против него? Я думал, ты будешь рад доказать, что ты сильнее.

Мем одной рукой сгреб тощего Лалада за грудки и слегка приподнял его над полом.

– Я, Лалад, никому ничего не собираюсь доказывать, – с расстановкой произнес он. – Но вместо денег мне нужна будет твоя услуга.

– Какая? – просипел придушенный Лалад.

– Ты же не спрашивал меня, когда начал принимать ставки. Так отчего теперь спрашиваешь – какая? Согласен или нет?

– Согласен, – выдавил Лалад.

Мем аккуратно поставил его на ноги и поправил Лаладу смятый воротник.

– Вот и ладно. Когда и куда приходить?

– Сегодня, в половину вечерней стражи в третью спальню. – Лалад встряхнулся, как дворовый пес, окаченный прачкой из лохани. – Но если ты проиграешь, услуга будет с тебя.

* * *

К ночи над Столицей разыгралось ненастье. Вместо обычного для ранней весны чистого снега с потемневшего хмурого неба вдруг посыпался холодный дождь вперемешку с ледяной крупой. На улице стало мерзко, и грязь разлилась еще шире, чем была. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выпустит.

* * *

О своих планах на вечер Мем никому ничего говорить не стал. Он дождался назначенного времени и за десятую часть стражи до отбоя отправился зарабатывать услугу Лалада, которая должна была помочь ему в расследовании о похищенной тыкве.

О том, что азартные игры на территории Каменных Пристаней запрещены, Мем был прекрасно осведомлен. Но если в учебном корпусе разбегаться и прятаться было куда, то в спальнях – нет. Поэтому в казарме приходилось проявлять осторожность.

Мем спустился на первый этаж, бесшумно прошел за спиной дежурного, увлеченно водящего носом по описанию трупов в учебнике криминалистики, и оказался в другой половине корпуса, где его уже поджидал Лалад.

Народу в третью спальню набилось порядочно. Мем был тут на голову выше любого, включая своего предстоящего противника по состязанию. Мема встретили одобрительным шепотом, хотя кто-то у него за плечом и сказал: «Большой – еще не значит сильный».

Соперник смерил Мема равнодушным взглядом и отвернулся к стене, разминая руку. С Долодом Мем не был близко знаком. Долод хотя и являлся лицейской знаменитостью, однако предпочитал общество ровесников, а Мем был на курс и целых четыре года его младше. Для состязания им поставили посередине спальни тумбочку и два стула. По правилам, одной рукой следовало бороться, а другую держать за спиной. Лалад расставил публику по местам, собрал последние деньги, попросил тишины и торжественно звякнул ложечкой о блюдце. Этот звук означал начало состязания.

Ладонь у Долода была сухая, жилистая и намного меньше, чем у Мема. Но Мем, привыкший шутя преодолевать любое требующее физического усилия препятствие, в этот раз натолкнулся на противника, словно на столетнее дерево. Мем начал не в полную силу. Долод тоже. Мем прибавил усилие – и ничего не изменилось. Долод просто держал свою руку прямо и неподвижно и глядел на край тумбочки перед собой, даже не делая попыток перебороть соперника. Мем понял, что на этот раз выгода запросто в руки не дастся. Он некоторое время прощупывал тактику Долода, стараясь понять, как тот ведет себя в различных обстоятельствах. Похоже было, Долод хотел взять его измором. Тогда Мем решил действовать внезапно. Он собрался с мыслями и приготовился сломать сопротивление Долода одним рывком. Он представил, как вся его сила собирается в плече, потом перетекает к локтю... И тут дверь спальни приоткрылась, внутрь сунулась голова и громким шепотом выдохнула: «Амба!!!» На тысячную долю мгновения Мем отвлекся на неожиданное вторжение, но Долоду этого оказалось достаточно. Он поймал момент, и Мем оказался должен Лаладу не оговоренную заранее услугу.

Часового, охранявшего нелегальные игры, отстранили со стороны коридора, дверь распахнулась, и на пороге возник староста офицерского курса Улар с двумя своими помощниками. Он молча окинул взглядом открывшуюся ему картину. Зрелище, видимо, было ему привычно, потому что комментировать он его не стал.

– Курсант Мем Имерин, – сказал он, – в Первой префектуре требуется ваше немедленное присутствие. Собирайтесь и быстро идите.

* * *

На ночь глядя в Первой префектуре царило небывалое оживление. Настолько небывалое, что Мем в мгновение забыл о промокшей одежде, холоде, неурочном часе, проигранной услуге, инспекторе Ноноре и прочих свалившихся на него гадостях, которые он обдумывал по пути сюда под проливным дождем.

Против входа, в маленьком темном коридорчике между дежуркой, писарской комнатой и железной решеткой в подвал, был загнан в угол эргр Датар. К нему пытались подойти трое: инспектор Нонор и кто-то из младших дознавателей, при этом Датар шипел, как дикий тростниковый кот, и бешено защищался от любых поползновений извлечь его из этого угла. Два писаря, дежурный и господин Тог, специально занимавшийся в Первой префектуре исследованием различных мертвецов, наблюдали за коридорным действом издали, почти от самых входных дверей.

– Не подходите! – еще с крыльца расслышал Мем. – Не подходите, не трогайте меня! Не прикасайтесь! Живодеры! Коновалы! Не имеете права!

– Эргр Датар, будьте благоразумны! – увещевал монаха Нонор, делая шаг вперед. – Это вещественное доказательство. Я вас с ним отсюда не выпущу!

– Не трогайте меня!!! – дико взвизгнул Датар.