Крепость Дар-ар-дар - Михаил Новик Страница 16

Но мои финансовые переживания пропали на следующий день. К полудню, когда я уже заканчивал монтировать турник обратно на тренировочной площадке, послышались голоса и скрип телег. Через минуту меня позвала Макта, и пришлось обойти дом, чтобы увидеть неожиданную картину. Во дворе стояли две телеги, доверху забитые разным добром. Мешки муки и зерна перемежались корзинами с овощами и кувшинами, видимо, с молочными продуктами. Стояло несколько клеток с живой птицей и визжащими поросятами. Рядом с телегами с довольным видом стоял Дирт и несколько мужиков. Карита изваянием застыла, прислонившись к стене дома. В общем, приехали.

— Это тебе за вчерашнее выступление. Мы тут прошлись по людям, собрали с миру по нитке. Думаю, ты прекрасно знаешь, как этим распорядиться. — С улыбкой произнёс Дирт, и мужчины принялись разгружать телеги.

Крестьяне споро занесли продукты в дом, а клетки в сарай. Всем было понятно, что это не только мне, но никто и слова об этом не произнёс. Люди всё-таки нашли способ помочь сиротам в обход закона. Вечером Карита, которая также всё поняла, попыталась завести разговор о том, как дети будут со мной рассчитываться, но я лишь отмахнулся, сказав, что так и должно быть, и не нужно придавать этому значения.

Постепенно жизнь вошла в спокойное и размеренное русло. Я ежедневно ходил на пару часов в кузницу, и после нескольких проверок Дирт переложил на меня всё общение с клиентами. Параллельно я в полную силу помогал ему и даже сделал несколько предложений в работе, которые вызвали неподдельный интерес и удивление мастера, но, к его неудовольствию, развивать тему не стал. Потом тренировался и совершенствовал свой фильтр, еженедельно тестируя его в трактире. Выступления стали приносить небольшой доход, и я заработал к середине лета пару серебряных монет.

К этому времени я закончил работу с «фильтром» и добился полного отсечения чужих эмоций. Это был результат многих экспериментов с новыми и предыдущими моими наработками. Ещё научился менять силу, вложенную в фильтр для того, чтобы при необходимости всё-таки чувствовать эмоциональный фон, но эту возможность надо использовать аккуратно, и в толпе применять её нельзя. Кроме того, после экспериментов стало понятно, что на меня быстро влияют лишь негативные эмоции, причём сильнее всего те, что направлены на мою персону. Если люди относятся ко мне доброжелательно или нейтрально, проблем намного меньше. Кроме того, если негатив собеседников направлен не на меня, то и с этим справиться вполне реально. Тем более порадовало то, что к этому при определённой практике можно привыкнуть, и мой «эмоциональный фильтр» со временем может оказаться не часто востребованным. Это порадовало, так как поддерживать «фильтр» на высоком уровне требовало много сил и внимания, что серьезно мешало.

Конечно, привыкание к нахождению в обществе — процесс небыстрый. Но жизнь в Гладыше показала, что это однозначно больше не вызовет особых проблем. Первоначально с «фильтром», потом, надеюсь, без него, но я научусь находиться среди людей.

За время моей работы над «фильтром» я часто находился в обществе без защиты от эмоций окружающих. Это позволило заметить несколько особенностей восприятия. Постепенно у меня начало получаться чуть-чуть опознавать эмоции собеседников. Если первоначально они воспринимались грубым, бессистемным и однородно неприятным воздействием на меня, то постепенно я начал ощущать общий настрой, распознавать сильные чувства; радость или негатив. Конечно, правильно идентифицировать эмоции людей у меня получалось ещё из рук вон плохо, и до эмпатии было очень далеко, но сам факт такой возможности открывал радужные перспективы.

Прибавили оптимизма несколько удачных экспериментов с использованием «взгляда Скальма» по отношению к людям. Надеюсь, со временем мне удастся развить эту тему и получить приемлемые результаты. Я даже в порыве энтузиазма решил со временем создать «чтение эмоций» и «управление эмоциями». Названия придумал заранее. Конечно, это выпендрёж, и пока ещё говорить о чём-либо подобном очень рано, но помечтать хочется.

В середине лета стало ясно, что начинаю оттягивать отъезд, так как результаты моей работы почти идеальны. Я добился того, чего хотел от этой деревни, и дальнейшие планы можно осуществлять в любом другом месте. Я уже не занимаюсь фильтром, но попросту не могу оставить сирот в одиночестве, ведь только моё присутствие оберегает их от нападок Калена. От избытка времени я досконально обследовал все болота вокруг Гладыша. В этом мне сильно помогли специфические возможности Скальма. А потом даже начал рыбачить с удочкой, и это был уже совсем плохой признак, поэтому пришлось назначить чёткий срок отъезда, привязав его к купеческому каравану, который должен вскоре появиться в Гладыше. Честно говоря, не совсем понимаю, что делать торговцам в этих местах до сбора урожая, но, тем не менее, караван прибывал неизменно в середине лета, плюс минус пару дней.

Я решил связаться со своим приоратом. По нашей связи мне было известно, что с ними всё было в порядке и дела идут неплохо, но это было общее ощущение без конкретики. Настала пора их навестить и подумать о дальнейших планах, но как только собрался погрузиться в медитацию, чтобы определить их точное положение, ко мне на тренировочную площадку прибежал мальчишка от хозяина таверны. Оказывается, пришёл караван, и купцы не откажутся посмотреть на мой номер. Поэтому малец передаёт просьбу прийти в таверну.

Хоть уже и не хотелось заниматься выступлениями, пришлось согласиться, чтобы не выйти из образа. Через минуту ко мне присоединился Дирт, который помог разобрать турник, перенести его и установить на новом месте возле таверны. За нашими действиями внимательно следили приезжие торговцы, больше похожие на воинов. Они неосознанно казались мне неприятными личностями, и поэтому захотелось прощупать их, ослабив фильтр, но Кален, который отирался тут же, поторопил меня.

Отработав программу, сорвал несколько негромких хлопков. Странно, по глазам было видно, что зрители очень заинтересовались. Однако приезжие не спешили восторгаться выступлением. Ко мне нетвёрдой походкой подошёл высокий тучный воин в кольчуге, но без шлема и, дохнув перегаром, прошипел.

— Что это за обезьяньи выкрутасы? Ты нормально повеселить народ можешь? — явный наезд, только непонятна его причина. Скорее всего, подстава. Это было видно по заинтересованной физиономии Калена, который стоял в дверях таверны и чуть ухмылялся уголками губ. В общем, надо срочно сворачивать выступление. Теперь самый лучший выход для меня исчезнуть, так как, если зрители настроены на конфликт, что бы я ни сделал, ничего не получится.

— Прошу прощения, но мой номер должен идти в перерывах основного выступления труппы. Но я здесь один, и больше ничего не умею, поэтому достойного представления не получится. Об этом здесь знали все и непонятно, почему трактирщик Вас не предупредил, — я попытался перевести стрелки на хозяина заведения, ведь было очевидно, что без него не обошлось, а раз так, то пусть теперь он думает, как успокоить посетителей — поэтому ещё раз прошу прощения и позвольте больше не надоедать своим присутствием. — Попытался я по-быстрому исчезнуть, но не получилось.

— Э нет, мартышка, ты у меня ещё попрыгаешь. — Пьяный отцепил с пояса меч, но не стал его доставать из ножен и с этим оружием набросился на меня, вынуждая отскочить.