Блажий Омут - Елена Михалёва Страница 19

Мне же самому исподволь вспомнилась одна женщина. Та, что разницы меж детьми не ведала, даже если дети те нежитью становились. Я не видел её с начала лета. Думал уж, позабыл о ней совсем. Да куда там.

От моих речей кузнецова жена потупила взор, но не проронила ни слова. А сам кузнец лишь согласно кивнул. И повёл нас с Котом к себе на ночлег.

Пожалуй, это было одно из самых нечистых мест на моей памяти. И одно из самых гостеприимных в отношении Ловчего.

Серое косматое небо на востоке сулило ливень ещё до наступления темноты. Тогда тракт, по которому мы с Котом брели весь день, расклякнет от воды. Превратится в грязное месиво и идти станет совсем уж неприятно. Не говоря уже о том, что я наверняка промокну до нитки. Да и мой друг разворчится, как водится в таких случаях.

Я прищурил глаза и посмотрел на запад. Солнце уже коснулось нижним краем горизонта. Через полчаса начнёт смеркаться. Темнеет в этих краях поздно. До какой-нибудь деревеньки доберёмся. Главное, чтобы дождик в пути не нагнал.

Быть может, повезёт нам с варгином, и кто-нибудь предложит подвезти путников на своей телеге. Повозок мимо проезжало множество, но почти никто не обращал на нас внимания. А если и обращали, то лишь на меня. Недобро косились, поджимали губы да глаза отводили. Проще говоря, вели себя так, как и всегда ведёт себя простой люд при встрече с Ловчим.

Впрочем, несколько раз мимо нас даже проскакали всадники городской стражи. Все надменные и гордые. Мы с Котом даже посторонились с дороги, пропуская их. Неровен час затопчут.

Здесь совсем неподалёку пёстрым полотнищем раскинулась столица Гардарики — Святоград. Оттого и стражники встречались в этих края особенно часто. Один отряд даже заинтересовался мною. Остановились, спросили, кто таков, откуда и куда путь держу. А как узнали, что я вольный Ловчий, потеряли ко мне всякий интерес. Только предупредили, что поблизости бойцы Белой рати объявились. Велели с Белой ратью ссор не устраивать. Только мы, Ловчие, редко, когда с ними на открытую вражду нарывались. Нам делить нечего. А вот Белой рати слова лишнего не скажи. Особенно ежели ты презренный Ловчий. Не их поля ягода, как в народе говорят.

Когда очередная группа всадников показалась на дороге, варгин проворчал себе в усы:

— Опять пыль из-под копыт глотать.

Я усмехнулся.

— Кругом покосные луга благоухают, а ты нашёл, чему огорчиться.

— Были бы у тебя лапки, тогда бы я посмотрел, как бы ты ходил пешком в такую даль, как мы ходим, — парировал Кот.

— Не ной. Твоими лапками можно кабана завалить, — я вгляделся вдаль, стараясь разобрать, во что одеты всадники.

Варгин приметил моё напряжение. Навострил уши. Повёл носом, точно иная собака. Но ничего не уловил.

— Кто там, Лех? Белоратники? — мурлыкнул он как бы невзначай, но я заметил, как выгнулась дугой его спина и встала дыбом шерсть на загривке.

— Нет, — я покачал головой. — Несколько стражников. И мужик на телеге чуть поодаль. Не волнуйся.

— Что значит «не волнуйся»? — варгин фыркнул. — Нарвёмся на белоратников, тотчас признают во мне нечисть. Шкуру спустят на месте. А тебе голову отрубят на какой-нибудь площади за пособничество нечистой силе. Торжественно и со всеми почестями. Может, даже последнее слово сказать дадут, — Кот задумчиво пошевелил усами. — Скажи тогда, что они там все пи…

— Тихо, — я легонько пихнул его носком сапога, потому что стражники приближались.

Мы посторонились и пошли краем поля. Всадники миновали нас, даже толком не взглянув. Они хохотали промеж собой. Обсуждали какой-то презабавный случай во время войскового смотра накануне. Очередная глупость, совершаемая на пьяную голову.

Когда городская стража удалилась на почтительное расстояние, я сказал Коту вполголоса:

— Наш путь в любом случае пройдёт по тракту. Иначе нам к намеченной цели не добраться. Уж прости. Но без этого никак. Если только нам не двинуть через леса и болота. Дать бешеный крюк. Но вряд ли тебя это обрадует.

Варгин глянул на меня с выражением величайшего страдания на морде, однако, смолчал. Потому как скрип телеги позади сделался совсем уж близким. Я снова посторонился, дабы пропустить ехавших. Ожидал очередного презрительного взгляда. Но всё вышло иначе.

Нагнавшая нас телега выглядела не совсем уж худой. Скорее, скромной и слегка обветшалой. Равно как и возница: деревенского вида мужичок в годах, седой, нескладный и порядком изнурённый каждодневными трудами. А подле него сидела весьма миловидная девушка. Темноволосая красавица с уложенной вокруг головы толстой косицей.

Девушка поймала мой взгляд и, наклонившись, что-то шепнула мужчине. При этого глаз с меня не сводила.

Не прозвучало очередного окрика, приказа пропустить телегу или перешёптывания. Вместо этого возница натянул поводья и заставил лошадку замедлить ход.

— Доброго дня тебе, путник! — окликнул меня мужичок.

— И вам доброго дня и лёгкой дороги, — ответил я, а сам окинул беглым взглядом содержимое телеги.

Везли что-то нетяжёлое, накрытое полотнищами грубой мешковины.

Телега тем временем поравнялась с нами. Вот только обгонять не спешила. Так и ехала рядом, заставляя нас тесниться на и без того узкой дороге.

— Не на ярмарку ли в Дальний Посад часом путь держишь? — осведомился возница.

— Нет, отец, — я покачал головой. — Но проездом в тех краях буду.

— «Проходом» уж скорее, — беззлобно усмехнулся мужичок, глядя на мои запылённые сапоги. Потом посмотрел на кота, который семенил за мной, как верная собачонка. — На своих двоих далеко не уедешь. Садись-ка к нам, подвезём тебя. И Мурёнку свою в телегу посади. Авось не убежит.

«Мурёнка» зыркнула злыми глазами, но безропотно позволила мне взять себя поперёк туловища и закинуть в телегу. Всё не пешком идти. И это факт явно пересилил все оскорблённые чувства моего друга.

Я же залез на дощатое сиденье впереди. Девушка подвинулась, позволяя мне усесться подле себя.

— Спасибо, отец, — я с почтением склонил голову. — Выдержит лошадка-то твоя лишний груз?

Мужик улыбнулся широко и добродушно.

— Ничего, выдержит, — заверил он и махнул рукой себе за спину, туда, где на мешковине устроился Кот с выражением величайшего блаженства на морде. — У нас груза немного. Кожа выделанная да ботинок несколько пар. Я скорняк. Озаром звать. А это дочка моя старшая, Нежана.

Девушка искоса глянула на меня, заливаясь румянцем. Хороша она была, как свежая булочка только что из печи. Да и пахла также сладко: хрустящей сдобой и сливками.

Я улыбнулся ей в ответ. И после короткой заминки произнёс:

— Рад встрече. Ну а я Лех. Ловчий.

Мои слова ожидаемого эффекта не возымели. Не похолодел никто. Не побледнел. Да и девица Нежана от меня не отодвинулась. Напротив, прижималась к моей ноге своим округлым бедром и не смущалась этого нисколечко. То ли замуж отчаянно хотела, то ли просто приключений искала на буйную голову.