Норби - Андрей Валентинов Страница 19

* * *

Приехал — вербуй агентуру, правило старое и вечное. Тут и кроется опасность, агенты не спешат докладывать о своих успехах, оставляя наиболее перспективные знакомства для особых целей. Николя Легран наверняка писал далеко не о всех контактах. Как стало теперь ясно, ничем хорошим это не кончилось.

Итак, «Ковбои» разгромлены. Уильям Буллит, наш посол, найдет для отчета совсем иные слова, но суть не изменится. Некий монстр, ужас из расщелины Голубого Джона, какими-то тайными ходами проник в самое сердце организации. Строить что-то новое на руинах рано, следует сперва монстра поймать. А для начала попытаться понять, кто его хозяин.

Мы раскидывали сеть, не нарушая местные законы. Никому не запрещается читать газеты, разговаривать с людьми, изучать экспонаты на промышленных выставках. Французам, бельгийцам, голландцам не на что обижаться. Италии сейчас не до войны разведок, с Британией мы дружим. Значит, все-таки Гитлер? До недавнего времени наша агентура работала в Рейхе практически легально, но теперь, когда кредитные линии заблокированы, а торговля резко сократилась, Адди мог и осмелеть.

Но почему именно сейчас? Через месяц-другой мы все восстановим, за это время большая война не начнется. Неужели дело в Польше? Да кому они нужны, эти поляки! Разве что немцам.

Я хотел сделать еще глоток, но рюмка была уже пуста. Слегка огорчившись, я сжал ее в руке и легко ударил по столешнице. Когда Варшава падет, немцы почти наверняка перейдут польскую границу. Это раз.

Возвращение Данцига и Силезии станет для Гитлера триумфом, венцом его карьеры.

Два!

И, наконец, три. Враги Гитлера хотят лишить его триумфа. Почему? А потому что триумфатора труднее свергнуть.

Я поставил пустую рюмку на скатерть — от греха подальше. Врагов у Адди полно, но далеко не все они могут влиять на исход войны. Значит, надо искать тех, кто может!

— Мсье?

Некто высокого роста, ярко-рыжий, при очках и клетчатом шарфе склонился над столом.

— Это вам нужен очень голодный журналист?

* * *

На улице я не без скепсиса взглянул на свое приобретение. Пиджак вытерт на локтях, брюки не в тон и коротковаты, шляпа помята, на туфли вообще лучше не смотреть. Нос в веснушках, щеки впалые. И еще портфельчик в руке, не иначе тот, с которым в начальную школу ходил.

— Я Пьер Домье, я работал в «Ля Журналь Матиньоль», у меня.

— Корд. Джонас Корд, — представился я, протягивая руку. — Мне действительно нужен журналист. Но не всякий.

Его рукопожатие оказалось неожиданно крепким, но в глазах. Неужели действительно голодный?

— Сейчас время ланча, — я поглядел на часы. — Пойдемте куда-нибудь в приличное заведение.

Светлые глаза внезапно полыхнули огнем.

— Я. Мсье, я денег не прошу! Я готов работать!

— Работайте! — я отступил на шаг и зачем-то снял берет. — Кто я такой по-вашему? И откуда?

Думал он недолго, времени хватило только на то, чтобы поправить сползавшие на нос очки.

— Вы говорите с акцентом, похожим на квебекский. Одежда куплена здесь, в Париже, в хорошем магазине. Кроме туфель, они у вас очень дорогие, сшитые на заказ.

Я невольно поморщился. Опять туфли! Надо было надеть мокасины — из Квебека.

— Вы из Соединенных Штатов, мсье Корд. Не журналист, не военный и, очень надеюсь, не гангстер. Вы не бедны, но мне почему-то кажется, что эти деньги — не ваши лично.

Я взял его за костлявый локоть.

— Пошли! Так где тут приличный ресторан?

Свой ланч парень честно заработал.

* * *

— Я журналист, мсье Корд, моя работа — задавать вопросы. Поэтому спрошу. Почему вы не обратились в детективное агентство?

— Ответьте сами, мсье Домье.

— Частные детективы вынуждены сотрудничать с полицией, если их спросят — они ответят. Вы этого не хотите.

— Именно. Успокою вас, я действительно не гангстер и не намерен нарушать французские законы. Для начала. Я лишь хочу узнать об одном человеке как можно больше. Но это — моя добыча, написать о нем вы не сможете — разве что в мемуарах где-нибудь через полвека. Пугать не стану, но. Придется работать очень и очень осторожно. Я не собираюсь сажать вас в мешок и сбрасывать с Нового моста, однако за других не поручусь. Согласны?

— У меня жена и ребенок, мсье Корд. Согласен — и обещаю быть очень осторожным. Кто вас интересует?

— Профессор Жак Бенар, преподаватель медицинского факультета, геронтолог.

— Бывший преподаватель, мсье Корд, а ныне главный врач клиники «Жёнес мажик».

Доброволец Земоловский провел ладонью по лицу. Пыль. Сухая земля рядом, под локтем, возле подбородка.

Карабин в руках. Слева, в двух шагах, зеленая озимь, справа кювет, за ним грунтовка. Он — между, носом в придорожную пыль. Поза для стрельбы лежа, точно как в уставе.

Бывшему гимназисту было горько и обидно. Выгнали! Вторым номером дядька Юзеф взял Яцека после того, как тот отогнал лошадей куда-то в поле. Вроде бы понятно, с ездовым усатый вахмистр служил, тот воюет с первого дня. Но ведь и он воевал, два боя — для новобранца не шутка.

И все-таки выгнали. Только он успел открыть коробку с лентой, как дядька Юзеф, сунув ему в руки карабин с подсумком, кивнул куда-то за обочину.

— Прикрываешь!

И пересекая всякие возражения, рыкнул:

— Исполнять!

Вроде бы тоже по уставу, пулеметчики в центре, слева и справа стрелки. Но обидно, обидно!..

Хотелось встать, увидеть, что вокруг творится. Стрельба вроде бы приутихла, и пушки молчат. Танк же он заметил всего один — тот, что ехал прямо по грунтовке. Но моторы гудели и слева, и справа, значит, русские танки развернулись, теперь они где-то среди зреющей пшеницы. И пехота там же, из-за танка то и дело появляются неясные силуэты. Слишком далеко пока, не выстрелишь.

А своих не видать. Но слева и справа стреляют, вероятно, кто-то ушел вперед, прорвался, остальные же спешились и залегли. Теперь все правильно, наступил ХХ век, конные воюют по-пешему. Если бы не танки!

Артиллерии в полку нет, что было, то под Гродно осталось. Он вспомнил, что против танков используют ручные гранаты, только где те гранаты? А еще можно попасть в смотровую щель — если очень и очень повезет.

Значит, пулемету скоро конец. Но вахмистр Высоцкий все-таки прав, стрельба отсечет и задержит пехоту.

— Д-дах! Рдах-рдах-дах! — согласился с ним Ckm wz.30.