Кодекс Охотника. Книга I - Олег Сапфир Страница 2

* * *

— Ты опоздал, — было первое, что сказал мой отец.

Генри Годарт выглядел, как всегда, безукоризненно и величаво. Как и положено благородному главе известного Рода. Высокий седой мужчина с прямой спиной, как будто проглотил швабру. И это выражение лица, это вечное недовольство. Кажется, он никогда не улыбался, а окружающую его обстановку и события воспринимал, как досадное и неприятное недоразумение.

Я, кстати, Алекс Годарт, а в прошлой жизни просто Сандр. Называли меня, правда, по разному, но именно просто Сандр мне нравилось больше всего, коротко и ясно.

— На нас напали три раза за одну поездку. Кажется, своего рода, это рекорд, — таким же безразличным голосом отвечаю ему. — Пришлось немного задержаться и объяснить нападавшим, что они не правы.

— Небось, он их всех победил, и сейчас всем нам расскажет, как они умирали от ужаса, трясясь перед его даром, — подал свой уе... противный голос мой младший брат.

Все присутствующие заулыбались. Раздались даже тихие смешки.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — с невозмутимым лицом пожал я плечами, и призвал свой Дар.

В тот же момент, из моей ладони вылетел Креоский дракон пепла, зараженный гнилью, и воспарил под высоким потолком Зала Совещаний. Расправив перепончатые крылья, он огляделся, и яростно заревел.

Охраны сейчас здесь не было, так как внутри находились только члены семьи. И мой дракон попер на брата, оглашая своды древнего дворца зловещим криком.

Мелкий засранец в этот момент расслабленно сидел в удобном деловом кресле, и никак не ожидал такого. От неожиданности он свалился и заорал.

— Я убью тебя, сволочь! — закричал братец тонким фальцетом. — У него был переходный возраст и сейчас «ломался» голос.

Он вскочил и активировал свой дар молнии. Вот его дар был уже настоящий, а не иллюзией. Лицо родственника переполняла разная гамма чувств, особо заметно в его глазах было бешенство от очередного унижения. При том, что унизил его человек по факту рождения выше в статусе, но ниже в силе.

Настоящие мои братья остались в Ордене. Там братьями были все, и отношения друг к другу было особое. При чём тут случайность рождения в одной семье, тем более, такой... убогой? Не по силе и знатности, а по факту. Впрочем, опять меня понесло не в ту степь. Мерзкий братишка выпустил раскаленную добела шарообразную молнию прямо в меня.

Пусть он, частично, и потерял самоконтроль, но не до конца. Молния летела медленнее, чем положено и, вероятно, любой человек, который не обладает даром, мог легко увернуться.

И я мог... Только зачем? Остался стоять на своем месте, и с ухмылкой смотрел на брата, наслаждаясь его недоумением и растерянностью. Потому что нужно прежде думать, чем что-то сделать! Головой!

Молния меня не убьет, но он этого не знает, как и не знают все остальные. Включая жен моего отца, которых здесь было целых три.

Если он меня убьет на глазах всей семьи, то не видать ему места главы Рода, на которое он так рассчитывает после смерти или отставки «папы» Генри.

Стою и улыбаюсь вовсю, глядя на него. Щенок глупый и наивный. Слишком тупой, чтобы понять, что я — не его друзья, которых он запугал своей силой. Можно подумать, охрененная сила! Простая молния...

Все находящиеся в зале наблюдали, что случится дальше, но никто не рисковал вмешаться. Хотя мать младшего очень хотела исправить безрассудный поступок любимого сынка и развеять его колдовство. Она была сильной одаренной, и это ей совершенно ничего не стоило. Но главным здесь был отец, и именно он решает, что и как будет дальше.

Когда шару молнии оставалось долететь до меня меньше метра, и я уже чувствовал кожей жар от раскаленного шара, старший Годарт наконец-то отреагировал.

— Хватит, — сказал он спокойно и молния взорвалась. Частички высокотемпературной плазмы брызнули во все стороны, прожигая мою нарядную одежду, обжигая кожу и вызывая сильную боль. В помещении ощутимо запахло горелым мясом.

Но не один мускул не дрогнул на моем лице.

— Вот так-то, братец! Во мне нет силы, а в тебе ее хоть отбавляй. Но дух твой никчемен, — выпалил ему прямо в лицо, в надежде вызвать еще одну вспышку гнева.

Этот сопляк слабак, который... Додумать я не успел. Меня снесло ментальной атакой отца к стене.

Конечно же, я ощутил его подготовку к атаке. Хваленая быстрота «папы» вызвала во мне лишь улыбку. Но, ощутить-то я всё ощутил, однако сопротивляться было нельзя. Эх... Вот такая жизнь. Отец суровый и мудак, вдобавок.

— Не зазнавайся, — только и сказал он, глядя на мою сползающую тушку по стене. — Мы боевой род, а ты только и можешь, что использовать свои клоунские штучки. Сколько раз я тебе говорил больше не применять свою силу на брате?

Ага... Значит, я еще и виноватым оказался! Как же мне хочеться проломить твою голову чем-то тяжелым! Но нельзя...

В первый раз я применил на приеме свою силу против брата, и он отреагировал также. Но там была Андаловая змея от кончика хвоста до макушки носа, примерно метров тридцать.

Он тогда знатно подмочил свою репутацию, в прямом смысле этого слова, ха-ха... Генри тогда сказал, что толку от меня ноль. Мало того, что помочь ничем Роду не могу, так еще и наношу вред его репутации. С того момента прошло почти девять лет. Конечно же, я его не послушал, и с тех пор еще не раз делал подобное.

— Если ты не умираешь и готов выслушать, зачем я тебя сюда позвал, то присаживайся, — снова обратился ко мне отец, указывая на стул.

Я с кряхтением уселся на старинный резной стул, всячески изображая невозмутимость, хотя моя кожа пылала невидимым огнем. Хотелось мне высказать все ему, но нельзя... Как же я устал за последние годы говорить себе слово «нельзя». Кодекс гласил, что следующая жизнь будет прожита в свое удовольствие. Так у меня вопрос к Кодексу. Где, мать твою, это самое удовольствие?!

— Ты старший мой наследник! Через месяц тебе исполняется восемнадцать лет, а это значит, что я должен огласить тебя своим преемником, — сказал отец, внимательно глядя на меня. — Так вот, я принял решение...

Как мне интересно, ты даже себе не представляешь. И какое ты принял решение?

— Слушаю, — держал лицо кирпичом.

— Ты должен умереть! — прозвучал суровый ответ отца, что породило гробовую тишину в зале. — Твой Дар это ошибка, которая не приведет наш род к успеху и процветанию. Но я не могу не назначить тебя приемником, поэтому я даю тебе выбор — фиктивная или настоящая смерть.

Сколько мне потребовалось сил, чтобы промолчать, даже трудно передать словами и всеми буквами мира. Давно не приходилось мне прилагать столько усилий, чтобы сдержать себя.

— Фиктивная смерть, — стараюсь, говорить не выдавая себя, а сам переживаю не на шутку.

После моих слов, как мне показалось, что брат и его мать вздохнули с сожалением. Думали избавиться от меня навсегда? С гарантией? Хер вам!