Спасти СССР. Манифестация - Николай Феоктистов Страница 2

Глава 1

Четверг 2 марта 1978 года, день

Ленинград, Красноармейская улица

«Четверг. Завтра, значит, пятница…» Моя левая рука напряженно подрагивала. Тарелка горохового супа, наполненная щедрой Карповной до самых краев, угрожающе кренилась то в одну, то в другую сторону. Я пробирался к свободному столику, не сводя с бунтующей посудины укоризненного взгляда. Бефстроганов с макаронами в правой руке вели себя не в пример флегматичней.

Да, меня опять слегка потряхивало. Ведь за пятницей наступит та самая суббота. А потом – то самое воскресенье. Два дня – две давно запланированных операции. Кучно пошло… И не развести никак.

Со вздохом невольного облегчения я сгрузил свой обед на стол и оглянулся. За мной, забавно прикусив уголок губы, торопилась со своими тарелками Мелкая.

Тоже была та еще операция, пусть и в масштабах школьной столовой… Добрый ангел раздатки, тайком подкармливающая балбесов, что спускают обеденные деньги на сигареты, смотрела на меня, пока я излагал свою просьбу, мудрыми глазами черепахи Тортиллы.

– Да знаю я твою девочку. – Карповна согласно прикрыла набрякшие веки. – Правильная.

– Вот, – суетливо всучил я ей пачку талонов на обеды, – здесь на март. Хорошо?

– Хорошо. – Морщинистые щеки дернула усмешка.

– Меня здесь не было? – уточнил я напоследок, обеспокоенно заглядывая в выцветшие от старости глаза.

– Не было, не было, – согласилась она и припечатала вослед: – Монте-Кристо недорощенный…

Не знаю, когда и как Карповна пошушукалась с Мелкой и что именно ей сказала, но одной проблемой стало меньше, и я вздохнул с облегчением.

«Четверг. Завтра, значит, пятница… – Я понял, что стою, уставившись взглядом в белокафельную стену, и одернул себя. – Все будет пучком, не дрожи».

Оглянулся – Томки с Яськой не видать, наверное, побежали «носики попудрить».

– Ну как у тебя дела? – сел рядом с Мелкой.

Та чуть заметно дернулась, приоткрыла рот для ответа…

– О, наш герой! – Напротив опустилась «завуч по внеклассной». В глазах ее светилась веселая приязнь. Следом ожидаемо возникла Мэри, с горкой творожных ватрушек, конвертов с яблочным повидлом и припудренных румяных булочек на тарелке. Советская сдоба под молоко явно произвела на американку впечатление, и за прошедшие полтора месяца щечки у нее округлились.

Да, эта контрастная парочка – брюнетка из КГБ и рыжая с не стершимися до конца повадками хиппи – все время теперь таскаются вместе и, похоже, получают от этого какое-то удовольствие. Хихикают о чем-то своем на переменках; порой торопливо срываются куда-то из школы сразу после последнего урока. А один раз даже выбрались с чердака, словно две лисы из удачного загула по курятнику – в пыли, паутине, но с одинаково довольными улыбками на мордочках, только и разница, что одна была огненно-рыжей, а другая – чернобурой. Потом как-то очень быстро в заброшенной астрономической башне зашевелились ремонтники, пошел слушок о найденном в глухом углу школьном телескопе времен чуть ли не мироведческих кружков конца двадцатых годов… Теперь я с огромным удивлением наблюдал за совершенно неожиданным зигзагом истории – на глазах оживающей школьной астрономической обсерваторией.

Присутствие оперативницы КГБ в школе меня забавляло. Да, было сразу понятно, что не я тому причиной: идет обычная контрразведывательная профилактика по иностранке да мягкий поиск подходов на перспективу. Однако ведь где-то за стенкой Большого Дома пытаются нащупать и меня…

«Знали бы они, как близко к их сотруднику я нахожусь», – думал я порой и позволял себе щуриться на брюнетку чуть снисходительно. Похоже, ее это слегка интриговало.

– Мы вчера в горкоме комсомола были, – посерьезнев, сказала «завуч». – Поздравляю: слух о нашем выступлении туда уже дошел. Актив города с интересом ждет финала.

Мэри на секунду оторвалась от перемалывания ватрушки и энергично покивала, подтверждая сказанное.

– Ну… – развел я руками в показном недоумении, – пусть ждут, я же не против.

– Может, – предложила брюнетка, – показать, пока есть время, режиссеру? Нормальному режиссеру, – уточнила она быстро, увидев, как я покривился, – наверняка ведь опытный взгляд найдет что улучшить.

Я задумался было, потом решительно затряс головой:

– Нет, сейчас главное – настрой выступающих. Это, – я прищелкнул пальцами, – свое, выстраданное. Это они будут выплескивать. А режиссер со стороны превратит их в неловких марионеток. Нет.

– Возможно… – По Чернобурке не было заметно, чтобы мой отказ ее как-то расстроил. – Я думаю, что у нас и сейчас хорошие шансы на победу.

– Еще бы… – хмыкнул я, невольно посмотрев на Мэри.

Над переносицей у комитетчицы нарисовалась задумчивая складочка. Она даже жевать стала медленнее.

– Но мы тоже молодцы, – торопливо добавил я.

Чернобурка наклонилась вперед и нравоучительно помотала приподнятой вилкой:

– Нет, Андрей, ты не прав – все идет честно. Но ход мыслей… перспективный. – Она покосилась на увлеченно вгрызшуюся в песочный коржик Мэри и, чуть поколебавшись, добавила: – Кстати, если будут еще идеи… по внеклассной работе – you are welcome [2].

Я уставился на нее, быстро просчитывая.

«А что, это вариант. Вполне можно зайти и с этой стороны. Все равно мне для задуманного куратор будет нужен…»

– Что? – Чернобурка прочла что-то по моему лицу, и взгляд ее оживился любопытством. – Есть мысли?

– Есть. – Я решительно отложил в сторону помятую алюминиевую вилку и подался ей навстречу: – Школьная поисковая экспедиция по местам боев на майские. Дней на пять. Десять – двенадцать школьников, два-три руководителя.

– Что искать-то? – не поняла «завуч».

– Непогребенных. Именные вещи. Документы. Награды.

– Ох… – Она посмотрела на меня с удивлением и каким-то неожиданным уважением. Прикрыла на пару секунд глаза, что-то прокручивая в уме, потом отмерла. – Мне надо будет подумать… И посоветоваться. А есть что-то на примете?

Я кивнул:

– Под городом Холм в Новгородской области есть Пронинский лес. Там наши в сорок втором замыкали Демянский котел – силами сведенных в морскую бригаду курсантов-подводников, рыбаков с Арала и моряков Каспийской флотилии. Немцы называли их «черной смертью». По итогам тех боев комдив издал приказ с интересной строчкой: «Наградить всех без исключения…» Дед один, попутчик, рассказывал, что там по лесам до сих пор… – Я запнулся, подбирая слова, потом поморщился и махнул рукой: – В общем, надо ехать, поднимать.

Чернобурка озабоченно поцокала языком: