Нильс - Андрей Валентинов Страница 22

* * *

В поезде, как только границу пересекли, tovarisсh Богарне прочитала целую лекцию. Думала помочь, но только все запутала. Итальянцы свергли Муссолини, и это хорошо. Первая настоящая победа над фашизмом причем в его логове! Но победители повели себя нечестно: из тюрем коммунистов выпустили, однако партию так и не разрешили. Заявят о выходе из Коминтерна, вот тогда пожалуйста. Товарищ Тольятти, конечно, основал новую, Народно-прогрессивную, но в правительство его не включили. Зато там чуть ли не половина самых настоящих фашистов, которые свою партию тоже переименовали, причем очень странно — партия Авентины.

…Tovarisсh Богарне пояснила, что с Авентиной этой целая история, интересная, но очень длинная.

Новая Италия с СССР торгует, однако все больше склоняется к дружбе с британскими империалистами. Вместе они разрабатывают залежи нефти, найденные в Ливии, на эти деньги премьер-министр Руффо ди Скалетта подкупает верхушку рабочего класса и крестьянство Юга, чтобы те не бунтовали.

Все это было очень сложно, но Соль показалось, что она ухватила главное. Италия после Дуче держится на компромиссах, в одной лодке все — и Савойский дом, и коммунисты, и фашисты из Авентины. Торгуют с СССР (и чем? два линкора продали!), дружат с Британией, подписали договор о границах с Францией. А с Клеменцией? Может, в этом все и дело? Есть такое взрослое выражение — «поле для компромиссов». Кажется, она попала именно туда.

* * *

— …Чему слово Его Величества, моего отца, является гарантией, и о чем я привселюдно ныне свидетельствую…

Переводчик не говорил даже, шелестел, дабы августейший голос не заглушать. Впрочем, Соль не была уверена, насколько принц Умберто августейший. Может быть и да, но самую-самую малость. Тот же крестный, профессор Бертье, рассказывал, что принцы «мы» о себе не говорят, это удел величеств, что и к лучшему, «мы» — явное раздвоение личности.

— …Также всем службам даны соответствующие распоряжения, дабы безопасность наших гостей…

Переводчика Соль почти не слушала, куда интереснее следить за принцем. Войдя в небольшую залу с гобеленами на стенах, она сразу же поняла что из оперы, где стреляют из деревянных ружей, попала прямиком в детскую сказку. В какую? Конечно же, в «Золушку». Фея-крестная из рода Богарне в наличии, вызванный ее волшебством господин бывший посол тоже. Но главное — принц. Умберто явно пришел из сказки — высокий, статный, в красивой военной форме с орденами, даже с золоченой саблей на боку. Осанка, голос, манеры… Ликом, правда, не слишком казист, и волосы со лба давно убежали, но для принца — вполне. Для сказочного, конечно, такому самое место на обертке от шоколадки и на утреннике для детишек в подшефном совхозе. Или на оперной сцене, голос очень даже подходит.

— Графиня!

Задумалась — и пропустила момент, когда Его королевское высочество всемилостивейше соизволил обратиться лично к ней. Голову наклонил этак изящно, полшага вперед сделал.

— …Хочу лично вас заверить, что на земле Королевства Италии вы совершенно вольны в своих поступках. Более того, в любой момент вы можете получить убежище во владениях моего августейшего отца. Есть идеалы, которые выше всякой политики!

На этот раз по-французски, без акцента, но не слишком убедительно. Где все они были со своими идеалами при Муссолини?

Принц, кажется, понял, что гостью не впечатлил, но второй попытки предпринимать не стал. Улыбнулся чуть виновато…

— Я делаю, что могу, графиня. Могу лишь добавить, что рад передать вам привет от моего хорошего друга и брата, который так и не смог бросить курить.

Соль, даже не попытавшись понять, что все это значит, вежливо поблагодарила.

Уже на лестнице, когда золоченые двери остались за спиной, господин Потемкин проговорил не без удивления:

— Привет от третьего лица на официальном приеме? Но как быть с этикетом?

— Предлагать политическое убежище? — задумалась tovarisсh Богарне. — Очень похоже на провокацию!

Соль промолчала. Во-первых, из скромности, столь приличествующей юной графине, а во-вторых…

«— Курите, господин Рихтер. Я уже в таком возрасте, что должна потакать мужским слабостям.

— Не буду, жене обещал… Нет у меня характера, фройляйн!..»

Вспомнила! Железная Маска, он же камрад Лонжа, заместитель Харальда Пейпера. Германское сопротивление!

На душе сразу же стало веселее. Не забыл! А ведь господин Рихтер не принц из «Золушки», а настоящий боевой командир. Друг Умберто? Почему бы и нет, но брат? Кого короли и принцы братьями называют?

* * *

К воротам пришлось идти через огромный двор, ежась под каплями холодного дождя. О Соль словно забыли, господин Потемкин негромко беседовал с сопровождающим их офицером в пышной форме с настоящими перьями на шляпе, tovarisсh Богарне о чем-то крепко задумалась. Дева Соланж решила им не мешать, потом обо всем расспросит. Вот только… Ответят ли? Что бы ни говорил принц Умберто про высокие идеалы, ее судьбу уже решила Инстанция. Не поспорить и не убежать.

Сразу за воротами их ждал черный посольский автомобиль, рядом с которым переминались знакомые охранники. Соль с грустью вспомнила «Сферу», с которой пропутешествовала через половину Европы. Модуль!.. Размер!.. Закрепить!.. Управление!.. И — прямо в зенит. Но аппарата у нее нет, и лететь, считай, некуда…

Между тем, господин Потемкин, оставив в покое итальянца, переключился на ее спутницу.

— Нет-нет, милейшая Дарья Евгеньевна, никак не рекомендовал бы. Милан, конечно, сказочно красив даже в такую погоду, но сейчас дует северный ветер…

Соль ушам своим не поверила. Оказывается, суровая tovarisсh Богарне еще и Дарья Евгеньевна, причем милейшая. Вот оно, раздвоение личности! И ветер откуда? Желтые листья на деревьях даже не дрожат…

— Р-рдах! Рдах! Р-р-рдаум!..

Земля ушла из-под ног. Мостовая надвинулась, серый булыжник ударил в лицо, а потом что-то тяжелое навалилось сверху.

— Рдах! Р-рдах! Р-рдах!..

Вкус крови во рту, боль в руке. Жива? Кажется…

Северный ветер.

— Клошмерль [21]? Он, в самом деле, так называется? — поразился Анри Леконт, откладывая в сторону очередную бумагу.

— Городишко? — охотно откликнулся шофер. — Так и называется, шеф. Дыра, я вам доложу.

Бывший учитель словесности покатал название на языке. Клош-мерль. Кош-мар!

— Был там позавчера, так чуть с местными не подрался. У них там строго — чужака увидят, сразу бьют. Ну, наши парни их живо отучат. Армия — это сила!