Сеятели ветра - Лие Наль Страница 23

Увы, в одиночестве он сидел недолго. От волколюдов отделился Нири, который через весь зал направился к нему.

— Надеюсь, не возражаешь? — не дожидаясь разрешения, Нири плюхнулся на подушку рядом с ним. Судя по весёлому блеску в глазах, волколюд уже успел выпить. — Знаешь, Ханэ, а у вас на удивление приятная компания.

— Я польщён, — процедил Ханэ таким тоном, что любой другой на месте Нири уже понял бы намёк, но волколюд по-прежнему сидел, скрестив ноги, и уходить никуда не собирался.

У него не было никакого желания любезничать с волколюдом. Он отвлекал, не давая сосредоточиться на главном. Увы, пока рядом был он, Казу даже не думал подходить и продолжал болтать с волколюдкой.

— Там моя сестра, — с пьяной гордостью заявил Нири, показав на неё.

“А, ясно. Казу вам наплёл всякого, а ты уж поверил? Обрадовался, что наметился повод укрепить союз и пустить под нашу крышу шпионку? Мечтай, как же”.

— Они всё спорят, кто из них танцует лучше. На кого поставишь?

“Ах, ну да. Какой пир без развлечений…”

— Отказ не принимается! — подмигнув ему, весело добавил Нири.

Вздохнув, Ханэ поставил чашку. На него с любопытством и ожиданием смотрели три пары глаз, и Ханэ уже пожалел, что не забился куда-нибудь в угол, чтобы никто к нему не приставал.

Слишком этот пир напоминал тот самый, который снился Ханэ по ночам. Тогда всё тоже началось с развлечений, а закончилось… Чем оно завершилось, он даже не хотел вспоминать.

— Двадцать нанбара на Казу, — глухо ответил он.

— Ханэ! — театрально ужаснулся Казу, прижав руку к груди. — Я что, так мало стою? Меньше этого веера?

— Что ты, мой дорогой брат, ты стоишь куда больше! — раздался вдруг издалека голос Обуры. — Ставлю монету из лотосового золота! Что у вас за спор, кстати?

— Вот это я понимаю, ставка! — расхохотался Нири. — Эй, кто-нибудь хочет поставить больше?!

На призыв Нири никто не откликнулся. Вокруг одновременно велось больше десятка разговоров, и темы летали туда-сюда, как при игре в мяч. Вороны и волки, на время забыв о распрях, перебивали друг друга, спорили, играли в “пять в ряд”, обсуждали последние слухи. Ханэ чувствовал себя на этом пиру чужим. Увы, уйти отсюда он не мог. Неприлично получится, если ворон из второй ветви вдруг покинет празднество.

Обура наконец пробрался к ним и сел, замыкая получившийся живой треугольник.

— Ну, твой брат не желает соглашаться, что Аюми танцует лучше, — скрестив на груди руки, сказал Нири.

Обура повернулся к ним, одарил обоих оценивающим взглядом.

— Что ж, только одно может их рассудить.

Переглянувшись с волколюдкой, Казу легко вскочил на ноги и протянул ей руку, но Аюми предпочла подняться сама.

Они закружили совсем рядом, яркие, лёгкие, точно языки пламени. Только если Аюми напоминала дикое пламя, пожар, которые пожирает леса, то Казу был призрачным огнём фонарей, которые запускали в небо на праздник О-бона. Танцующие отражали движения другого, словно зеркало, запаздывая лишь на доли секунды, и глядя на них, Ханэ вспоминал изображение инь-яня.

Совершенно нельзя было сказать, кто из них танцует лучше. Они двигались по-разному, но словно одно существо.

Наконец Казу остановился напротив, запыхавшийся, с блестящими глазами. Ханэ подумал, что уже давно не видел Казу таким счастливым.

— Для меня было честью выступать с вами, — он с достоинством поклонился Аюми.

Волколюдка выпрямилась, отбросила со лба мокрые волосы.

— Да, было весело. Может, повторим позже?

— Так, погодите, — нахмурил брови Нири. — Мы ещё не решили, кто победил. Тут, между прочим, серьёзные деньги ставили!

Ханэ фыркнул. Четыре пары глаз тут же уставились на него, словно он был судьёй. Нири потянулся за выпивкой. Обура попытался его остановить, но волколюд был неумолим.

— Пф, я ещё даже не начинал, — задиристо ответил Нири и утянул к себе кувшин с саке. — Итак, господин хмурец, твоё мнение?

— Прошу меня простить, но я вынужден прервать ваш спор, — Казу плавно опустился на вышитую золотом подушку и глянул на Ханэ с хитрым прищуром. — У меня для тебя подарок.

— Подарок? — изумился Ханэ. — Подожди, я не припомню, чтобы я что-то просил.

— Боже мой, Ханэ, — рассмеялся Казу, — это ведь на то и подарок. Маленькая неожиданность, которая, смею надеяться, тебя порадует.

“С чего ты так расщедрился? — внутренне насторожился он. — Я не хочу быть чем-то тебе обязанным. Чёрт, мне же придётся что-то подарить в ответ”.

Улыбаясь, Казу щёлкнул пальцами, и в зал из боковой двери выплыла девушка в лёгком полупрозрачном кимоно цвета фиалки. Её волосы, уложенные в высокую причёску, поддерживало несколько маленьких серебряных гребней, в ушах позвякивали серьги — лисьи мордочки, одна из которых умильно улыбалась, а вторая скалилась на неведомого врага. На чёрных сандалиях позвякивали серебряные колокольчики. Их нежный перезвон терялся в шуме пира, но Ханэ слишком хорошо его помнил. Как и сладкий аромат ванили с сандалом — любимое сочетание Алис.

Она притягивала к себе взгляды и откровенно наслаждалась этим. Даже Нири глазел на Алис с щенячьим восторгом в глазах. Когда к нему присоединился Обура, Ханэ не выдержал, поднялся и пошёл навстречу лисице.

Они встретились на середине зала. По-хозяйски приобняв её за талию, Ханэ повёл Алис к своему месту. Представившись, она легко поклонилась присутствующим и опустилась на подушку рядом с Ханэ.

— Так вот что за подарок! — рассмеялся Обура, хлопнув себя по коленям. — А я-то гадал!

— И какие были варианты? — поинтересовался Ханэ. Он млел от прикосновений лисицы, которая обняла его за плечи таким же властным жестом, каким он обнял её, когда вёл через зал.

Казу своим подарком попал в точку. Ханэ сам не заметил, как начал улыбаться вместо того, чтобы хмуриться.

— Я думал, это деньги или свитки с заклинаниями. Или талисман какой.

— Что ж, в каком-то смысле последний вариант был верным, — Казу изящным жестом расправил веер и прикрыл им нижнюю часть лица. — Посмотри, как Ханэ сияет.

Переглянувшись между собой, братья-вранолюды одновременно фыркнули. Нири помрачнел. Ханэ уже понадеялся, что сейчас волколюд оскорбится и уйдёт, но надежды рухнули, когда к ним подбежали дети.

Аруха и Хина, хихикая между собой, поначалу пробежали мимо. За ними пробежал Шиёки, и девоки с весёлым визгом бросились от него врассыпную. Попетляв немного между гостями, они вдруг заскочили Нири за спину.

— Мы в домике! — крикнула Аруха, выглянув из-за плеча волколюда.

Шиёки её слова не остановили. Он перескочил через столик, на бегу хлопнул по плечу, кого достал, и остановился только у стены. Прижавшись к нарисованному ворону спиной, мальчишка шумно задышал.