Homo Incognitus. Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард Страница 24

Машина потихоньку успокаивалась, утомленно подскакивая. Четыре пассажира утихли в расписанном осколками салоне. Их руки, сигналившие бесполезными семафорами, застыли. В последний раз взметнулся фонтан осколков.

Посетители – человек тридцать – уставились на экран, ожидая чего-то еще. Во время показа наши собственные призрачные образы тихо прятались за кулисами, с застывшими лицами и руками, пока вся сцена проигрывалась заново. Из-за фантастической смены ролей мы казались менее реальными, чем манекены в машине. Я посмотрел на закутанную в шелка жену министерского чиновника. Она восторженно глядела на экран, не отрываясь, словно видела себя и дочерей искалеченными в аварии.

Посетители двинулись к чайному шатру. Я отправился за Воэном к разбитой машине. На него тестовая авария и фильм произвели даже большее впечатление, чем на меня. Хелен Ремингтон смотрела на нас, сидя в одиночестве среди кресел. Воэн уставился на разбитую вдребезги машину, как будто хотел ее обнять; ладони гладили изодранные капот и крышу, лицо ходило ходуном. Потом он нагнулся и заглянул в салон, разглядывая манекены. Я переводил взгляд с погнутых капота и крыльев на ягодицы Воэна. Разрушение автомобиля и его пассажиров, казалось, дозволяло сексуальное проникновение в тело Воэна; и то и другое было каким-то отвлеченным актом, лишенным всяких эмоций.

Воэн соскреб хлопья фибергласа с лица водителя, распахнул дверцу и примостился бочком на сиденье, положив одну руку на руль.

– Всегда мечтал быть водителем разбитой машины.

Я решил, что сказано в шутку, но Воэн был серьезен. Он уже остыл, словно этот акт насилия ослабил напряжение в его теле или сублимировал какое-то насилие, которое он давно подавлял.

– Хорошо, – объявил Воэн, стряхивая фиберглас с ладоней. – Можно ехать – я вас подвезу.

Я заколебался, и он добавил:

– Поверьте, Баллард, все автокатастрофы похожи одна на другую.

Знал ли он, как я представляю в уме серию сексуальных поз между Воэном и мной, Хелен Ремингтон и Габриель, которые повторили бы смертельное испытание манекенов и фибергласового мотоциклиста? В туалете у парковки Воэн без смущения демонстрировал полувосставший член, стоя далековато от писсуара и стряхивая последние капли мочи на кафельный пол. Покинув лабораторию, он снова обрел привычную агрессивность, как будто проезжающие машины будоражили его аппетит, и гнал тяжелый автомобиль по вспомогательной дороге к шоссе, почти утыкаясь потертым бампером в машины поменьше, заставляя уступать дорогу.

Я похлопал по приборной доске.

– Десятилетний «Континенталь»… Похоже, вы рассматриваете убийство Кеннеди как своего рода автокатастрофу?

– Не исключено.

– Но почему Элизабет Тейлор? Разъезжая в этой машине, разве вы не подвергаете ее опасности?

– И от кого исходит опасность?

– От Сигрейва – он наполовину спятил.

Мы уже добрались до шоссе, но Воэн и не пытался сбавить скорость вопреки предупреждающим знакам.

– Воэн, она попадала когда-нибудь в аварию?

– В большие – нет; значит, для нее все впереди. Стоит лишь немного подумать, и она может погибнуть в уникальном столкновении автомобилей, способном перевернуть наши мечты и фантазии. Мужчина, который умрет с ней в этой катастрофе…

– И Сигрейв это ценит?

– По-своему.

Мы достигли большого кольца. Почти первый раз после отъезда из Лаборатории дорожных исследований Воэн нажал на тормоз. Тяжелый автомобиль качнулся, заскользил вправо, перерезая путь такси, которое уже выезжало на полосу. Вдавив в пол педаль газа, Воэн развернулся – визг покрышек заглушил сигнал рассерженного таксиста. Воэн проорал что-то в окно шоферу и устремился по узкому каньону северной вспомогательной дороги.

Затем потянулся и достал с заднего сиденья портфель.

– Я опрашиваю людей для новой телепрограммы с помощью этой анкеты. Посмотрите – вдруг я что-то упустил.

Пока тяжелый автомобиль пробивался через лондонское движение, я начал читать опросник, приготовленный Воэном. Бланки заполняли люди, представляющие срез мира Воэна: два программиста из его бывшей лаборатории, молодой диетолог, несколько стюардесс из аэропорта, техник из клиники Хелен Ремингтон, а также Сигрейв и его жена Вера, телепродюсер и Габриель. Как я и ожидал, из краткой биографической справки выяснилось, что все они когда-то пережили маленькую или большую автомобильную аварию.

В опроснике респондентам предлагался список знаменитостей из мира политики, развлечений, спорта, криминала, науки или искусства; для каждого надо было придумать катастрофу со смертельным исходом. Проглядев список, я убедился, что большинство этих персон живы; умерли немногие, и некоторые – в автокатастрофах. Создавалось впечатление, что фамилии выбраны наугад из газетных и журнальных заголовков, выпусков теленовостей и документальных фильмов.

И наоборот, подбор ран и причин смерти являлся результатом исчерпывающих и продолжительных исследований. Были перечислены почти все мыслимые варианты жестокого столкновения между автомобилем: механика вылета пассажиров; геометрия повреждений коленного и тазобедренного суставов; деформация салона при ударах в лоб или сзади; повреждения, получаемые на кольцевых участках, на пересечении с главной дорогой, при выезде на перекресток; абразивные травмы, полученные при опрокидывании; травмы лица от ударов о приборную панель; повреждения черепа, причиненные зеркалом заднего вида и козырьками от солнца; ожоги первой и второй степени в авариях с повреждением бензобака и возгоранием топлива; повреждения груди от рулевой колонки; травмы живота, полученные от неправильно подогнанного ремня безопасности; вторичные столкновения пассажиров переднего и заднего сиденья; повреждения позвоночника при вылете через лобовое стекло; повреждения головы от осколков стекла; раны детей, сидящих на сиденье или на руках, повреждения от протезов; повреждения в инвалидных машинах с ручным управлением; сложные повреждения у людей с ампутированными конечностями; повреждения от специальных автомобильных аксессуаров – проигрывателей, мини-баров и радиотелефонов, повреждения от фирменных знаков производителя, застежек ремней безопасности и замков поворотных форточек.

Последней шла группа повреждений, которые явно заботили Воэна больше всего: повреждения гениталий. Фотографии с предлагаемыми вариантами автокатастроф были собраны с великим тщанием, вырваны из судебно-медицинских журналов и учебников по пластической хирургии, ксерокопированы из монографий, предназначенных для служебного пользования, сворованы из операционных отчетов во время посещений Эшфордской больницы.

Воэн свернул к заправочной станции, и алое сияние неоновой вывески осветило зернистые фотографии ужасных ран: груди девочек-подростков, обезображенные приборными панелями; частичная маммопластика у немолодых домохозяек посредством гофрированных жалюзи на лобовых стеклах; соски, срезанные фирменными эмблемами на приборной доске; повреждения мужских и женских гениталий, нанесенные рулевым колесом, разбитым лобовым стеклом, сломанными дверными стойками, пружинами сидений и рычагами ручного тормоза, панелями управления магнитолами. Подборка фотографий искалеченных пенисов, порезанных вульв и раздавленных яичек пульсировала в алом свете, а Воэн стоял у бензобака автомобиля рядом с юной автозаправщицей, отпуская шутливые комплименты по поводу ее фигуры. На некоторых снимках был указан источник ран – прилагалось фото детали, нанесшей повреждения: рядом с рассеченным пенисом, снятым в палате травматологии, была врезка – рычаг ручного тормоза; над крупным планом покрытых синяками женских половых губ была ступица рулевого колеса с эмблемой автопроизводителя. Союзы порванных гениталий с деталями автомобиля образовывали серию тревожных единиц измерения, новой валюты боли и вожделения.