Homo Incognitus. Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард Страница 26

В двадцати ярдах перед нами вспыхнули и погасли стоп-сигналы. Когда водители сзади начали мигать фарами, я врубил передачу, нажал педаль газа, и машина рванулась вперед. Воэн с брюнеткой повалились на заднее сиденье. Салон освещали только приборы на панели и фары и стоп-сигналы машин вокруг нас. Воэн раскрыл груди девицы и ласкал их ладонями. Его пораненные губы втянули дым из рассыпающегося окурка сигареты. Он поднял ее ноги, поставив каблуки на сиденье, и начал водить членом по коже бедер, двигать по черному винилу, потом прижал головку пениса к лодыжкам и пяткам, словно проверяя их прочность, прежде чем приступить к половому акту с участием машины и молодой женщины. Сам он лежал вдоль заднего сиденья, вытянув левую руку за головой девицы. Кисть свесилась под прямым углом к предплечью, а правая рука двинулась по бедрам девицы, и ладонь обхватила ягодицы. Брюнетка, сидя на пятках, развела бедра, открыв маленький треугольник лобка, распахнутые губы выдавались вперед. Сквозь дым, вьющийся из пепельницы, Воэн добродушно изучал маленькое тело.

Серьезное личико девицы освещали фары машин, крадущихся мимо нас по шоссе. По салону клубился влажный дым жженой смолы. Где-то впереди за бесконечной линией почти неподвижных автомобилей виднелось освещенное плато аэропорта. Блондинка на переднем сиденье предложила бутылку. Когда я отказался, она положила голову мне на плечо, игриво тронув пальцем руль. Я обнял блондинку за плечо, ощущая ее ладонь на бедре.

Я подождал, когда мы снова притормозили, и поправил зеркальце так, чтобы видеть заднее сиденье. Воэн добрался большим пальцем до влагалища девицы, а указательным – до ануса, а она сидела, прижав колени к плечам, машинально посасывая уже вторую сигарету.

Левой ладонью Воэн обхватил грудь брюнетки, так что указательный и безымянный пальцы сжали сосок, как крохотный костыль. Крепко удерживая девицу на месте, Воэн начал двигать бедрами туда-сюда, водя членом по ладони брюнетки. Она попыталась убрать его пальцы от влагалища, но Воэн локтем отпихнул ее руку, не отрывая пальцы от тела. Выпрямив ноги, он развернулся так, что бедра оказались на краю сиденья, и, опираясь на левый локоть, продолжал тыкаться в ладонь девицы, словно участвуя в причудливом танце во славу дизайна и электроники, скорости и приемистости новейшего автомобиля.

Союз секса и технологии достиг кульминации там, где движение разделилось у эстакады, и мы направились по шоссе на север. Когда машина разогналась до двадцати миль в час, Воэн вытащил пальцы из влагалища и ануса, развернул бедра и вонзил член в вагину брюнетки. В зеркало заднего вида я видел Воэна и девицу, освещенных фарами и отраженных в черном багажнике «Линкольна» и в сотнях деталей салона. В хромированной пепельнице я видел левую грудь брюнетки и торчащий сосок. В виниловой накладке окна искаженно отражалось удивительное сочетание бедер Воэна и живота девицы. Воэн посадил брюнетку на себя верхом. Триптих отражений – в спидометре, часах и тахометре – показывал половой акт в прикрытых козырьками гротах люминесцентных циферблатов, чуть затушевывая изображение скачущей стрелкой спидометра. Выпуклый панцирь приборной доски и стилизованная статуэтка на кожухе рулевой колонки отражали с дюжину скачущих ягодиц брюнетки. Воэн выгнул спину и выставил молодую женщину на обозрение фарам машин позади нас. Острые груди брюнетки сияли в хромированной и стеклянной клетке разгоняющегося автомобиля. Таз Воэна двигался в ритме стоящих в 100 ярдах друг от друга фонарных столбов. У каждого фонаря Воэн поднимал бедра, вонзая пенис во влагалище девицы, и раздвигал ее ягодицы, открывая анус желтому свету. Мы доехали до конца эстакады. Красное сияние стоп-сигналов пронзало ночной воздух, окрашивая розовым тела Воэна и брюнетки.

Когда я повел машину вниз к развязке, Воэн сменил темп движений, положив девицу на себя. Они лежали на заднем сиденье наискосок, и Воэн хватал губами то левый сосок брюнетки, то правый и поглаживал ей пальцем анус в ритме, согласовывая свои движения с полосами света, пересекающими потолок салона. Я отодвинул блондинку; я осознал, что почти могу управлять половым актом за своей спиной – тем, как веду машину. Воэн игриво реагировал на все детали уличного пейзажа. Когда мы миновали лондонский аэропорт, направляясь к городу, движения Воэна ускорились, руки, вцепившиеся в ягодицы брюнетки, принялись поднимать и опускать ее, словно некое считывающее устройство в его мозгу возбудилось в офисных кварталах. В пик оргазма Воэн уже почти стоял в машине за моей спиной, вытянув ноги и ткнувшись головой в спинку сиденья; он уперся ладонями в собственные ягодицы, приподняв на бедрах девицу.

Через полчаса я вернулся в аэропорт и остановил машину в тени многоэтажной автостоянки у Океанского терминала. Брюнетка наконец сумела оторваться от Воэна, истощенно лежащего на заднем сиденье, и кое-как привела себя в порядок, ругаясь с Воэном и сонной блондинкой. Сперма Воэна стекала по ее левому бедру на черный винил сиденья. Капельки цвета слоновой кости стремились найти кратчайший путь к центральному желобку сиденья.

Я вышел из машины и расплатился с женщинами. Когда они ушли, унося твердые чресла к неоновым вывескам, я остался ждать у автомобиля. Воэн пялился на громаду автостоянки с ее скошенными этажами, словно пытался понять, что произошло между ним и брюнеткой. Позже он исследовал возможности автокатастрофы с теми же спокойствием и интересом, с какими исследовал возможности тела юной проститутки. Часто я видел, как он зависает над фотографиями жертв аварий, разглядывая обгорелые лица с пугающим вниманием, словно прикидывая наиболее элегантные параметры повреждений, единений пораненного тела с разбитым лобовым стеклом и приборами. Травмы жертв он копировал в собственных позах за рулем, бесстрастно глядя на женщин, которых подбирал у аэропорта. С помощью их тел он изображал искаженную анатомию аварий, ласково прикладывая руки этих девиц им к плечам, прижимая колени к груди и увлеченно ожидая реакции.

Мир покрывался ранами. Из окна кабинета на киностудии я поглядывал на Воэна, сидящего в машине посреди парковки. Почти все работники уже отправились домой – автомобили отъезжали один за другим из рядов вокруг пыльного лимузина Воэна. Он подъехал к студии час назад. Когда Рената показала мне на него, я старательно игнорировал Воэна, но постепенно опустевшая парковка приковывала мое внимание к одинокому автомобилю в центре. После нашей поездки в Лабораторию дорожных исследований Воэн приезжал к студии каждый вечер – якобы повидать Сигрейва, хотя на самом деле добивался, чтобы я официально представил его киноактрисе. В какой-то момент накануне после нашей с ним встречи возле заправки на Вестерн-авеню я согласился помочь ему, поняв, что больше не в силах отбиваться. И теперь он был готов преследовать меня весь день, вечно поджидая на выезде от аэропорта и у автозаправок.

Его присутствие даже влияло на манеру моего вождения, и я чувствовал, что жду второй аварии, теперь на глазах Воэна. Взлетающие гигантские авиалайнеры вплетались в систему возбуждения и эротизма, наказания и желания, готовых обрушиться на мое тело. Плотные пробки на шоссе словно сгущали воздух, и мне верилось, что сам Воэн магическим образом отправил эти машины на потертое бетонное полотно в качестве какого-то хитрого психологического теста.