Земля - Валера Дрифтвуд Страница 27

–Замечательно,– радуется Рина, отведя взгляд.

–И… спасибо за кофе. Ты молодец! Вовсе даже не плохо получилось.

–Всегда пожалуйста,– тихо отвечает Рина, помолчав. Наверное, задумалась о своей писанине.

* * *

Чуть позже к Сэму в Дальнюю опять является орк. Оба нелюдя собираются пойти в лес, потому что орк говорит – на одной каше с консервами здоровенную страфиль не продержишь, крылатой непременно дичина потребна. У орка в руках стопка разномастных книжек, должно быть, добытых из чулана-хламовника.

–Ты грамотный?– осведомляется подсобщик, и после согласного кивка Сэма сгружает книги к нему на тумбочку.– На вот, пока оклемаешься. Чтоб со скуки не дурить.

Сэм до сих пор без понятия, как можно было бы правильно отреагировать на утреннее происшествие, ну, когда бледноглазый взял и вынул его из кровати. Поэтому инцидент следует как можно скорее выкинуть из головы.

–Благодарю,– говорит Сэм сдержанно.

–Ришка без меня за старшую. Шибко не скачи. Лытки хоть пальцами проминай, будет толк,– говорит орк, никак не отреагировав на его благодарность.– Подживёшь – поучу тебя, что ли, хоть портянки мотать.

После того, как бледноглазый с шумно радующейся Саврей покидают станцию, Сэм некоторое время сидит на кровати, уставившись в одну точку.

Из-за стены уже доносятся бодрые звуки печатанья на машинке.

Рине хорошо, может в любой момент заняться своей писаниной, а он…

Первая книга в стопке оказывается потрёпанным женским романом. Наверное, принадлежала этой Элис Вест-как-там-её. Вторая книга является скучнейшим в мире пособием по козоводству, а третья и вовсе написана на каком-то неведомом иностранном языке. Нет, всё-таки орк над ним издевается. Название четвёртой и последней книги смутно знакомо Сэму, вроде она наделала шуму лет восемь назад, а вот экранизация провалилась, Сэм её никогда не смотрел. На задней стороне красивой обложки значится, что книга удостоена каких-то там премий и наград.

Очень долгих полчаса или около того Сэм старается вникнуть в чрезвычайно муторное начало. Оставляет попытки. Вздохнув, откладывает знаменитую книгу на тумбочку. Наверное, Ринино печатанье не даёт ему как следует сосредоточиться.

Ещё через некоторое время Сэм тянется за первой потрёпанной книжкой. Если что, Рина же без стука не вломится; Сэм точно успеет это чтиво спрятать, и умирать от стыда ему не придётся.

Взрослая летунья переносит охотничью неудачу с достоинством.

Так говорит мамушка, но ей-то легко рассуждать о неудачах! Разве Тиу-Стремительная не самая ловкая и хитрая охотница всего южного мыса, всего края вплоть до кривого березняка, а может быть, и всего острова?

Жирная старая крольчиха обманывает Саврю. Миновав когти, улепётывает прочь. Белка всё видит, цыкает глумливо с сосны: шиш тебе, Савря, не достанешь, не набьёшь живот беличьим мясом! Хорьки сейчас, верно, все попрятались по норам, потому что днём они любят спать; ежа колючего ещё попробуй возьми; а птахи и всякая дневная лесная шушера убралась прочь далеко от Савриных злобных воплей, когда страфилька упустила крольчиху. Надо было сердиться молчком! Но где уж тут стерпеть.

Мать Гиблых всё помалкивает, но кажется ничуть не огорчается Савриным досадным промашкам. Они просто вновь идут искать дичины.

С сердитым клёкотом на ближнюю валежину опускается летунья, грозная, тёмная! Савре остро хочется сжаться в комочек и припасть куда-нибудь в ямку, но она храбро выпрямляет ноги и чуть-чуть подымает перья, чтобы казаться больше. Земля ведь её в обиду не даст.

–Шумишь!– шипит тёмная.– Еду пугаешь!

–Кто в ученье не ошибался, Эри.– Ийр-Земля пожимает плечами.– Одна умница, я помню, на своём первом холостом году головой в дупле застряла, всей ватажкой вызволить не могли.

Что ж, Эри-то отлично помнит, каково это было – маяться с головой, плотно встрявшей в дупле и мучительно держась всеми когтями за проклятый ствол, пока подруги не привели Ййра на выручку.

Тот и ножа не стал доставать. Не стал и тянуть Эри наружу – устроился поудобнее на ближнем суку, перевёл дух после долгого бега, а потом велел ей просунуть голову дальше в дупло и повернуть чуть набок, подбородком вправо. В таком положении, как по волшебству, Эри тотчас же легко освободилась сама, а Ййр слез к корням, сел и хохотал долго и обидно.

Савря видит, что могучая летунья словно бы немного втягивает шею в плечи, становясь чуть меньше и не такой грозной.

–Всё равно не быть ей охотницей, пока полётом не окрепнет,– ворчит Эри.– Нас крылья кормят.

Зыркает на Саврю лиловыми глазищами, моргает, отворачивает тёмное лицо. Потом взглядывает снова, теплее.

–Чадо… а то давай подкормлю?

Савря не успевает как следует обидеться. Мать Гиблых говорит голосом верным:

–Не надо… Савря ловкая. Справится.

По лицу Эри ясно, что на этот счёт её берут сильные сомнения. Но раз Земля говорит, значит, оно так и есть.

* * *

Как же изловчиться и написать о чудесных крылатых обитателях Страфилева края, чтобы вышло живо, ясно и по-настоящему? «Рояль» стрекочет не без задора, Рина пока не перечитывает получившиеся страницы, боясь, что сразу захочет немедленно пустить всё на растопку для кухонной плиты или хоть для мисс Толстобрюшки. Будет ещё время и поработать спокойно над черновиками, а сейчас – только вперёд, лишь бы поймать здешние чудеса и передать их словами на бумагу!

Иногда, эдаким мягким холодком, Рину захватывает странное и удивительное осознание, что давно умерший Рональд Финч прикасался к этим же самым клавишам, выбивал через чернильную ленту буквы – «и» чуть более бледная, стёртая, забавный хвостик у заглавной «Д», через «ноль» – тоненькая косая чёрточка. Наверное, и Рон Финч тоже переставал замечать мелодичный звон каретки, когда работа его захватывала… И он тоже писал о страфилях. Хотя учёные, должно быть, смотрят на страфилей несколько иначе, чем восторженные юные энтузиастки.

Так печально и досадно, что прежний владелец «Рояля» погиб молодым и не успел завершить свой труд.

А ещё – хоть, конечно, и не годится сравнивать эти два случая – Рине досадно, что у ЕЁ труда – ну, вернее, пока что просто набросков – до сих пор нет никакого впечатляющего начала, вводной истории, красивого и единого корня. Рине не хочется, чтобы её работа вышла эдаким сухим пучком из разрозненных обрубков. Вот если бы получилась настоящая книга, красивая и живая – не веник и не букет, а с мечтой и любовью посаженная островная яблоня…

Нужно начало. Живой корень, питающий осталь…

–АХ Я ШЛЯПА,– произносит Рина, выпрямляясь на стуле и поднимая голову. Глаза у неё широко распахнуты. Рина улыбается.

–Всё в порядке?– беспокоится Сэм из-за стенки.

–Да,– отвечает Рина.– Да, Сэм, всё отлично.