Клыки Судьбы - Владимир Михальчук Страница 27

– Видишь, как ему неплохо? - назидательно говорю Харишше. И в то же время размышляю, что лучше иметь одну жизнь и не воскресать. Лично я бы и врагу не пожелал умирать по несколько раз в жизни.

– Деремся! - прерывает мои размышления король. Я замечаю, что мертвецы уже вплотную подобрались к плоту.

Меч монарха рассекает воздух и обрушивается на шлем какого-то мертвого рыцаря. Ржавый металл не выдерживает, брызжет искрами и раскалывается напополам. Клинок Эквитея почти до подбородка прорубает голову мертвеца.

Пуская пузыри, мечник камнем идет под воду. Остальные солдаты Одноглазого Гуги не осмеливаются приближаться в одиночку.

– Их тут действительно целая тысяча, - подсчитывает Слимаус.

Он больше не дрожит, но работает веслом с таким остервенением, словно за ним гонится не пара сотен каких-то оживших мертвецов, а само воплощение смерти.

– Не забывай о трех десятках односельчан Харишши, - напоминаю звездочету.

– Их не забудешь… - неопределенно бормочет парень. - Но у хуторян хотя бы нет здоровенных мечей.

– Мечи предоставь мне!

С этими словами я вспоминаю о том, что должен был сделать еще несколько минут назад. Объятая болотными брызгами спина повара находится на невероятно далекой дистанции. Выстрел из "Карателя" не гарантирует точного попадания на расстоянии большем чем триста метров. Это вам не магарбалет "ЛегОлАС", Легкий Огнем Легированный Арбалет Снайпера, которым можно с дальности в два километра отстрелить лапку пси-мухе. Но и с моим любимым табельным клинком попробовать стоит.

Привычным движением вскидываю "Каратель". Ловлю предателя на мушку - голова, на которой, словно приклеенный, болтается запятнанный кулинарный колпак, оказывается прямо в центра трезубца на кончике клинка.

Не тороплюсь, дышу ровно. В таких случаях излишние нервы или спешка могут только помешать. Надо хранить спокойствие, твердо верить, что снаряд попадет в цель.

Плавно нажимаю на кнопку-камень, при этом бормочу слова древнего заклятия стрелка. Оно настолько матерное, что запрещено к воспроизведению вслух. Тем более в присутствии обаятельных молоденьких девушек.

– Вот это да! - восторженно вскрикивает Харишша.

Она некромант, посему обладает несколько ускоренными рефлексами и нечеловеческим восприятием действительности. Подозреваю, красавица не только различает сорвавшийся с клинка магиталлический диск. Уверен, она прекрасно видит, как серебристое кольцо, повитое тончайшей магической аурой, вращается в воздухе. Я тоже это замечаю, но мои рефлексы оборотня позволяют увидеть только блеск и стремительный полет снаряда.

– Проклятье!

Как раз в тот момент, когда диск почти вонзился в голову Грумпля, из болота пожелал вылезти очередной мертвец Одноглазого. Выстрел снес ему изрядный кусок щеки и отбился от заданной траектории. Мне удалось попасть в улепетывающего повара, но диск всего лишь распорол ему плечевой сустав.

Раненый кулинар уходит под воду, а затем продолжает движение. Ишь ты, шустрый какой! Одной рукой гребет, даже не повернулся, чтобы погрозить стрелку. И не вскрикнул даже. Что-то подсказывает: этот тип из той же шайки хомункулюсов, которые баранкой укатили куда-то в глубину трясины.

Мертвые рыцари приближаются. Слимаус гребет со всех своих немощных сил. Но на нашем плоту осталось только одно весло - после того как угостил меня по черепушке, звездочет уронил второе в воду. За прошедшее время мы отплыли далековато, чтобы попытаться его достать. И почему я не догадался сделать несколько запасных весел? Ах да, мы же спешили, фамильный демон мне под хвост…

Какой-то излишне шустрый рыцарь взбирается на проплывающий мимо островок. Он замахивается на меня тяжелым двуручником. У меня холодеет в груди, поскольку я никак не успеваю парировать этот удар. "Каратель" по-прежнему прижат к моему плечу, а выстрел новым диском не нанесет мертвецу никакого ущерба.

Разворачиваюсь и разряжаю следующий снаряд во врага. Магиталлическая молния бьет нападающего в грудь. Он покачивается, но все же опускает свое страшное оружие. Чувствую, что раскину сейчас мозгами не хуже покойного бесенка. Думаю, мои внутренности напополам с костями черепа разлетятся по меньшей мере на метров пять.

Спасает меня счастливый случай. Рыцарь, хоть и мертвец, но все же подвержен некоторым законам природы. В этом случае нанести удар ему мешает закон всемирного тяготения.

Нога в прогнившем сапоге поскальзывается на влажной кочке осоки. Чтобы удержаться на своих двоих, рыцарю пришлось бы отвести удар и схватится за что-нибудь руками. Но меч уже летит мне на голову, а нога мертвеца съезжает с островка. Враг буквально складывается пополам, резко отклоняется назад. И вместо того, чтобы угостить меня проржавелой сталью, или из чего тут у них изготавливают клинки, бьет себя по коленке.

– Молодец! - ликую и хлопаю в ладоши. - Хотел сотворить гадость, а оттяпал себе ногу.

Меч и вправду начисто сносит ему половину ноги. Продолжая падать, мертвец удивленно смотрит пустыми глазницами, как мимо проплывает его ступня в раскисшем сапоге. Затем он грохается затылком о какой-то пенек, мирно торчащий посредине островка, и со всплеском погружается в трясину.

У короля тем временем проблемы. Несколько рыцарей сумели выскочить на бревна плота. Наше плавсредство опасно наклоняется, все мы визжим и машем руками. Но колебания нам на руку.

Мертвецы едва удерживаются на негнущихся ногах. Балансировать они не могут - руки заняты тяжелыми мечами. Один тотчас хлопается обратно в болото. Другие слишком заняты попытками устоять. Этим вовсю пользуется Эквитей. Издавая громкие атакующие выкрики, он бросается на своих предков.

Солнце уже перевалило через отметку обеда. Нетрудно догадаться, что направляется оно поближе к горизонту - ему не помешает поужинать. Светило медленно покачивается на небосводе, не делает резких движений. Кажется, оно с интересом наблюдает за нашей маленькой схваткой.

Клинок монарха сверкает в лучах. Солнце играет на поверхности болота, на драгоценных камнях, которыми усеяна корона Эквитея, на кончиках горностаевой шкурки. Блестит даже закопченная после удара молнии кираса короля. Правитель окружен золотистым солнечным ореолом. Высокий, с широко расставленными ногами и занесенным клинком над головой. Уверенный в себе властелин этих земель. И даже мускул не дрогнет на его мужественном лице. Он словно воплощение какого-нибудь мелкого божества из антропоморфного пантеона. Непобедимый воитель, славный герой. Если бы не струящаяся по доспехам грязная вода и не пятна засохшей тины.

– Какой типаж, - вздыхает Харишша. Она восхищенно таращится на замершего в атакующем броске Эквитея. - Настоящий герой!

Кровь ударяет мне в голову. Это уже входит в привычку… Жил себе, не тужил, с женщинами почти не общался. Даже от Клинны всего лишь раз в неделю отчеты получал. А тут, после "разборки" с вампиршей Дашаушелией, у меня такое бабье царство началось! Подумать только, ревную какую-то соплячку к не менее какому-то монарху доисторической страны…