Человек, который хотел всё исправить - Максим Дрончак Страница 3

В целом, если не считать расстройства желудка, проведенные эксперименты весьма меня порадовали. Я еще не мог в полной мере осознать открывающиеся перспективы, но было ясно, что персональная машинка времени может изменить многое в моей жизни. Хотя предстояло еще понять, как жить с новыми возможностями дальше. И насколько часто можно их использовать. По моим личным ощущениям, я провел полдня, изучая новую игрушку. Совершил не менее двух десятков «прыжков». А взглянув после очередного возвращения на часы, увидел, что сейчас девять часов утра. В реальном мире прошел всего час! И все еще утро. А я уже успел позавтракать, пообедать огурцами, прожить несколько часов и даже немного устать. Я перемещал себя назад на десять минут практически без остановки каждый раз, как только гас красный индикатор. Который горит те же десять минут. Выходит, большую часть времени я провел в одном временно промежутке, крутясь в этом десятиминутном кольце. Надо как-то аккуратнее, наверное. Так и всю жизнь за один день можно прожить.

Поняв принцип действия чудесной вещицы, и вдоволь наигравшись с прыжками в прошлое, я стал думать, как можно улучшить свою жизнь, обладая такой суперспособностью. Первое и самое простое, что приходило в голову — это обычные грабежи. Причем в абсолютно наглой форме. В теории, я ведь могу просто подойти к любому человеку, вырвать сумку, бумажник, да что угодно, прямо из рук. А после нажать волшебную кнопку, даже убегать не надо. И вот я уже нахожусь где-то, где был несколько минут назад, а человек, лишившийся сумки, даже не поймет, как и когда она пропала. И, главное, никогда не вспомнит того, кто похитил его вещь. Невозможно вспомнить человека, с которым первый раз встретишься только через десять минут. Или не встретишься? Ведь, если подумать, у меня уже будет вещь этого человека, так? Тогда зачем мне к нему подходить — у него-то ее уже не будет. Для всех в этом мире ситуация будет выглядеть так, как будто человек потерял свою вещь, а я ее нашел. Не подкопаешься. В теории все выглядело слишком просто. С точки зрения морали данные размышления, разумеется, смахивали на планирование преступления. Да что там смахивали, они и были планами самого обычного грабежа, признался я себе. Обычного, но абсолютно безопасного грабежа, при любом исходе гарантирующего отсутствие какого-либо наказания за содеянное. Ну, действительно, даже если меня схватят за руку, главное ведь успеть нажать на кнопку. Стоп! А ведь если меня буквально схватят за руку, и будет прямой контакт, не швырнет ли меня в прошлое вместе с тем, ну, кто там меня будет держать? Значит, надо подумать о других вариантах.

Я провалялся до полудня на диване, закинув руки за голову и размышляя о том, как и где смогу незаметно и безопасно выхватить, украсть, стащить, забрать деньги, кошельки, сумки. Да, черт возьми, что мелочиться, можно так и автомобиль увести из-под носа не особо внимательного хозяина. Хотя нет, с машиной опять же непонятно, как произойдет перемещение в прошлое. Но есть ведь инкассаторы, загружающие деньги в банкоматы; продавцы с открытыми кассами, полными денег; важные и богатые дяди, идущие по улице с кейсами, в которых наверняка много ценного. Мысли постепенно перешли в категорию мечтаний, в которых я очень быстро обзаводился кучей чужих денег и наслаждался жизнью.

За всю свою жизнь я не совершал ничего противозаконного. Если не считать школьных лет, когда мы, дворовая шпана, таскали конфеты и фрукты с прилавков торгашей на местном рынке. Жил скромно и относительно честно, как мне кажется. У меня никогда не было работы, приносящей достаточно денег. Всегда жил от зарплаты до зарплаты, занимая и перезанимая деньги у знакомых. Неудовлетворенность собственной жизнью и зависть ко всем, у кого дела обстояли лучше стали тем чувствами, к которым я уже давно привык. Много, очень много раз я думал о том, что нужно что-то менять в жизни. Но размышлять об этом всегда было проще, чем делать.

И вот теперь у меня был шанс все изменить. Нет, не шанс! Множество! Бесконечное количество шансов получить деньги и бесконечное количество попыток реализовать эти шансы. Которых у меня никогда не было. И которые всегда были у других. И меня уже особо не волновали моральные стороны всех тех планов, которые сменяли друг друга и казались один лучше другого. В моих руках появилась власть над временем. Обладая властью можно не считаться с некоторыми нравственными нормами. В конце концов, решив, что если похищать деньги только у богатых, то ничего в этом страшного нет, я окончательно придушил слабые писки совести. Я хороший человек. И останусь им. Хватит терзаться сомнениями. Я просто хочу исправить свое финансовое положение.

Между тем, на часах было 12:45, через час я должен был появиться на рабочем месте. Синоптики снова обманули: дождя не было. Более того, впервые за последние дни с неба исчезли тяжелые тучи, и двор за окном неожиданно озарился ярким полуденным солнцем. Хороший день, чтобы что-то изменить.

Выходя из подъезда, я, по всей видимости, слишком резко толкнул дверь. Еще не успев распахнуть до конца, мне пришлось тут же потянуть ее назад, потому что с той стороны раздался оглушительный детский крик. Придерживая створку двери, осторожно протиснулся на улицу и увидел мальчугана, лет пяти, который лежал на ступенях и громко рыдал.

— Ох, ты, е-мое, парень, ну-ка вставай, — я подхватил ребенка за подмышки и поставил на ноги.

На первый взгляд все было в порядке, но малец продолжал старательно вопить. Причем даже без слез, только пуская сопли пузырями. За спиной раздался женский крик:

— Венечка, сынок, что он с тобой сделал?

— Уда-а-рил! — провыл мальчик и продолжил рыдать, прибавив громкости.

Я распрямился, примирительно поднял руки и отступил на шаг от ребенка.

— Девушка, вы простите ради бога, я его случайно дверью толкнул.

— Ты че, урод, слепой? — мамаша накинулась на меня настолько неожиданно, что я слегка опешил.

— Да я…

— Венечка, где болит? Куда ударил? — она склонилась к сыну.

— Выы-аааа-аааа! — отвечал Венечка и размазывал сопли по лицу.

Неожиданно появился рослый мужчина с лицом, преисполненным ненависти ко всему живому. А может и персонально ко мне. В одной руке он держал детскую лопатку, а в другой пакет, в котором просматривались упаковки с молоком и бутылки с пивом. «А вот и папа», — грустно подумалось мне. Мужчина молча оценил ситуацию, поставил на землю пакет с продуктами и шагнул ко мне.

— Ты что, тварь, с моим сыном сделал?

Я сделал шаг назад и уперся спиной в подъездную дверь. Папаша схватил меня правой рукой за воротник, а левой угрожающе замахнулся. Детская лопатка в руке придавала комичности его воинственной позе, но мне было совсем не смешно. Он явно был и сильнее меня и злее. Я предпринял еще одну попытку:

— Да погодите вы! Ничего я ему не сделал. Ни-че-го! Может, дверью легонько задел, с ним же все в…

Договорить мне не дали. Все семейство начало кричать разом. Папа выкрикивал угрозы, мама оскорбления, а сын кричал уже просто так, для поддержания накала страстей. Я сунул руку в карман, демонстративно сделал максимально равнодушное лицо и даже ухмыльнулся.