Былина железных душ - Вячеслав Ларин Страница 34

Брисинор тем временем что было сил ухватился за хвост коня, а Космач уже стучал копытом о землю: они собирались вытягивать Беленира.

– Пошёл! – крикнул Всесвятлир, и конь рванул вперёд, Брисинор поволочился вслед за ним и вытянул Беленира. Вместе с Белениром он вытянул и русалку. Всесвятлир уже выхватил клинок и хотел обезглавить её, как она вдруг вскочила и, укутанная длинными мокрыми волосами, с разбега нырнула в воду.

– Иди ко мне, усталый ратник! – воскликнула она манящим голосом.

Беленир, выплюнув воду, которой наглотался, встал и посмотрел на русалку. Высунув голову и плечи из-под воды, она глядела прямо на него, и её мокрая грудь серебрилась в свете месяца, что висел над рекой. «Нет уж, – подумал теперь Беленир. – У меня ещё будут красавицы, но не водяницы, что туманят голову своими чарами».

– Если надо, иди сама, – передразнил русалку Всесвятлир. – Не разочаруешься в моём клинке! – и тут витязь потряс мечом в своей руке.

– Иди же ко мне! – вновь воскликнула русалка, не слушая Всесвятлира: её зелёные очи глядели на Беленира.

– Эх, чаровница! – сказал тогда Беленир. – Не в этот раз, плыви себе на дно. Меня тебе под водой не видать.

Хитрая водяница поглядела ещё на витязей и вскоре скрылась, сначала по шею, потом по нос, а затем и вовсе исчезла, оставив на воде одни лишь полосы. Витязи тотчас рассказали Космачу про то, что эти русалки охраняют реку и кроме них там есть водяные. Это следовало рассказать раньше, но никто не думал, что они окажутся у Синегривки так быстро.

– Как же мы преодолеем реку? – спросил тогда Брисинор.

– Её мы преодолеем по островкам, – ответил конь, глядя в сторону другого берега. – Это один из них, впереди ещё три.

Когда все отдохнули, поев и немного поспав на илистом островке, а сверчки перестали стрекотать, будто готовясь увидеть нечто невиданное, на небе уже загорелась утренняя заря. Беленир и его друзья глянули на её прелесть и вскоре отворотились от красна солнца. Да и конь отвернулся, ибо был очень долго под землею и спал сном глубоким, богатырским, потому не привык он к ярким лучам. И вот, когда посветлело, путники увидели, что в русле реки один за другим лежат ещё три маленьких острова – чёрные пятна средь залитой солнечными лучами речной хляби.

Но некогда описывать красу природы: воины уже уселись на коня богатырского, и тот, стукнув оземь копытом могучим и взяв разбег небольшой, какой было возможно сделать, прыгнул через волны речные прямо на следующий островок. У Беленира аж сердце захватило: так высоко и так стремительно прыгнул Космач! Преодолев пятнадцать сажен и благополучно приземлившись на островок, конь заржал, а Беленир посмотрел вниз через его холку. Островок был покрыт дёрном зеленым и был красив с виду, хотя все ожидали, что он будет скалистым камнем.

– Осилили! – сказал Всесвятлир. – Думаю, что и до тех двух тоже допрыгнем.

– Думаешь? – начал Беленир. – Тогда был разбег, а теперь и разогнаться негде – остров в полторы сажени длиною!

Тут Брисинор хотел сказать, что следующий остров достаточно близко, чтобы перепрыгнуть на него без разбега, но он не успел. Конь борзый в мгновение перенёсся на другой островок, на этот раз каменистый и скользкий, кое-где поросший мхами изумрудными и невысокими травами.

– Вот и этот осилили! – молвил Брисинор, ничуть не сомневавшийся в силах Космача. Беленир почувствовал, как ветер тёплый играет у него в волосах. «На этот раз прыжок будет против ветра! – подумал он. – Но ничего, конь осилит». И тут, когда Космач снова собирался прыгнуть, его схватил кто-то. Беленир глянул вниз и увидел: коня за ногу левой рукой держала русалка, та самая. На сей раз взгляд её не был нежен, а, напротив был яростен и страшен, брови её были нахмурены. В деснице у неё сверкал меч – она подняла его со дна.

– Прыгай! – взревел Беленир, видя, что водяница хочет обрубить коню ноги. Космач прыгнул и рука русалки отцепилась. Она ударила мечом по воздуху: конь исчез.

– А! – взвыла она протяжно. – Вернись!

Между тем Космач уже летел через синеву волн, и его грива развевалась по ветру. Беленир и Всесвятлир зажмурились, боясь глядеть на злосчастную воду, и лишь Брисинор с волненьем в груди глядел перед собой. Он верил, что и в этот раз конь осилит. И конь осилил. Четвёртый островок оказался словно бы из ила вязкого, и почва под копытами Космача оказалась мягка. Конь стал вязнуть в ней, словно в болотной жиже и скоро погрузился на несколько локтей.

– Проклятый ил! – воскликнул Беленир. – Мы увязнем в нём и нас утопят русалки!

– Замолчи! – крикнул Брисинор. – Не накликай беды своими словами!

– Сам молчи! – ответил ему Беленир. – Надо выбираться отсюда, а не ссориться. Если мы совсем увязнем, то я лучше попробую вплавь добраться до берега

– С ума сошёл? – воскликнул Брисинор. – Если ты и отобьёшься от русалок, так выплывет водяник и тебе будет несдобровать. У него лапы как крючья, он тебя живо утопит – и глазом даже не моргнёт.

– Коли увязнем, так лучше попытаться, чем сидеть и тонуть, – согласился Всесвятлир. – Готов поспорить, я доберусь до берега и никакой водяник меня не сцапает.

– Не уходите с острова, – заржал конь. – Я вас вытяну.

К тому времени Космач увяз по крутые бока, и жижа подкралась к ногам витязей. Всесвятлир вскрикнул и случайно стукнул коня по бокам. Тот, почуяв удар и вспомнив своего прежнего хозяина, тотчас выпрыгнул и из жижи, и с этого острова. И едва он оторвал копыта от земли, из воды вынырнули водяницы и попытались поймать его. Но он был уже высоко, и они не смогли даже схватить его за копыто. И вот Космач ступил на твёрдую почву. Вмиг все путники спрыгнули со скакуна и повалились с ног, словно мешки с картошкой. Брисинор даже обнял камни серые, точно был с ними в давней разлуке, а Всесвятлир счастливо сгрёб землю в горсть и развеял по ветру. И лишь Беленир был спокоен и тих, ибо прыжки через островки остудили его пыл, и он даже побледнел. Он глянул на реку, но там уже не было прекрасных русалок: они ушли под воду. Тогда витязь посмотрел на небо, залитое солнечными лучами, и подумал: «Совсем недавно под неведомыми чарами я был готов отправиться на дно из-за той красавицы-водяницы и умереть, а теперь готов взлететь к небесам ради жизни. Стоила ли та русалка моей смерти? И стоит ли моей смерти жизнь других людей?».

– Благодарю тебя, Космач, – вымолвил вдруг Всесвятлир, – что не угробил нас и не отправил на дно речное на радость проклятым русалкам и рыбам.

– И я благодарю тебя, – рек Брисинор коню. – Долго ты заставил надежде и вере тревожить наши сердца. Но в итоге всё завершилось благополучно и потому ты достоин похвалы.

Беленир молчал, но не потому, что был груб и невежественен, а потому, что на его светлое лицо пала угрюмость вкупе с сомнением. Такое с ним редко случалось и случилось сейчас, ибо он ужаснулся, поняв, что их предприятие может стоить им всем жизни даже если они не помогут родной земле. Но вскоре мрак сошёл с лица Беленира, ибо решил он, что, если отступить, жизнь их на отчизне будет в тягость, а возможно и вовсе не будет никакой отчизны. И затем он тоже поблагодарил коня за спасение.