Око времени - Стивен Бакстер Страница 34

«Словно мы внутри флуоресцентной лампочки», – подумал Коля.

Но иллюминаторы вскоре почернели – в ионизированном воздухе капсула покрылась копотью. Ангельский свет угас.

А тряска продолжалась. Капсула содрогалась, космонавтов швыряло из стороны в сторону, прижимало друг к другу невзирая на то, что они были пристегнуты к креслам. Приземление было намного труднее запуска, и после трех месяцев, проведенных на МКС, в условиях невесомости, Николай переносил перегрузки с трудом. Ему даже дышать стало трудно. Он понимал, что не смог бы пальцем пошевелить, даже если бы было очень нужно.

Наконец полет выровнялся. Послышался громкий звон снаружи, вздрогнул и оторвался наружный защитный слой с иллюминатора, вместе с ним исчезла копоть, и стало видно удивительно синее небо. Не небо Земли, небо новой планеты. Небо Мира.

Раскрылся первый парашют. Посадочный модуль сильно качнуло раз, другой, третий, четвертый. Затем раскрылся главный парашют – и капсула снова дрогнула. За иллюминатором Николай успел разглядеть огромный оранжевый купол главного парашюта. С трудом верилось, что прошло всего десять с небольшим минут с того момента, как они отстыковались от других отсеков «Союза», и всего пять минут назад вошли в атмосферу. Коля ощущал, как невидимые пальцы гравитации вцепились в его внутренние органы. Голова стала тяжелая, словно бы бетонная, трудно было держать ее ровно. Но он ощущал огромное облегчение: самая трудная часть спуска была уже позади.

Приближалось приземление. Послышалось шипение сжатого газа. Николай почувствовал, как приподнялось его кресло: его опора была накачана газом для обеспечения амортизации. Колю прижало к приборной панели, сидеть стало еще неудобнее.

– Господи, – процедила сквозь зубы Сейбл, которой тоже было несладко. – Как же я буду счастлива, когда выкарабкаюсь из кабины этого трактора!

– Этот трактор сослужил тебе неплохую службу, – укорил ее Муса. – Осталось всего несколько минут.

Но хотя Николаю было жутко неудобно, он радовался этим последним минутам полета. Автоматические системы заботились о безопасной посадке, а он думал, что это – последние минуты его прежней жизни.

– Земля в непосредственной близости, – возвестил Муса.

Николай приготовился. Всего в нескольких метрах над землей выстрелили ракеты. А потом – сильнейший удар. Капсула стукнулась о почву – и подпрыгнула. У всех троих перехватило дыхание. Секунда – и еще один удар, громкий скрежет и еще один скачок в воздух. Коля понимал, что это значит: капсулу тащит по земле парашют.

– Черт! – выругалась Сейбл. – Наверное, ветер…

– Если мы перевернемся, – срывающимся из-за тряски голосом произнес Муса, – нам будет непросто выбраться из капсулы.

– Может быть, стоило подумать об этом раньше! – визгливо прокричала Сейбл.

Еще один удар, скрежет металла, толчок. Мягкая, амортизирующая подкладка скафандра хорошо защищала тело, но голова Коли болталась внутри шлема, его лоб бился о лицевую пластину. Им ничего не оставалось делать, как только терпеть и ждать и молиться о том, чтобы капсула не перевернулась.

Но вот капсула подпрыгнула и проскрежетала по земле в последний раз… и осталась в вертикальном положении. Космонавты сидели, едва дыша. Муса быстро нажал кнопку отсоединения парашюта.

Коле стало невыносимо жарко. Он весь покрылся потом. Он поднял невероятно тяжелую руку и поискал руку Мусы. Пару секунд они держались за руки, словно бы заверяя друг друга в том, что живы.

– С нами все в порядке, – выдохнул Муса. – Мы сели.

– Угу, – охнула Сейбл. – Вот только – куда?

Оставалось выполнить еще ряд пунктов программы. Космонавты занялись отключением оставшегося оборудования. Николай выключил вентиляционную систему, снял шлем и перчатки. Клапан, впускавший наружный воздух, открылся через несколько минут после посадки, и Николай почувствовал, что в этом воздухе нет пыли, которая так измучила их на борту «Союза».

Муса усмехнулся ему.

– Полынью пахнет.

– Точно. – Это был сладковатый, дымный запах. Азиатские степи заросли полынью. Знакомый запах воодушевил Колю. – Может быть, этот твой Мир – не такой уж чужой!

Муса улыбнулся.

– Выяснить это можно единственным способом. Он нажал еще одну кнопку. Щелкнули запоры. Над головами у космонавтов подпрыгнула на пружинах крышка люка. Николай увидел кружок облачного серого неба. В капсулу проникла новая порция свежего воздуха.

Муса отстегнул ремни и оттолкнулся от кресла.

– Вот этого я боялся больше всего.

Он должен был выбираться из капсулы первым, поскольку сидел посередине. Медленно по-стариковски, он с трудом поднялся на ноги. Будь все как обычно, наружу вылезти ему бы помогла целая бригада спасателей и медиков – его вынули бы, как китайскую куклу из коробочки. Сегодня некому было ему помочь. Коля и Сейбл наклонились к Мусе и стали подталкивать его, но Николай и сам был слаб, как котенок.

– Этот треклятый скафандр такой жесткий, – проговорил Муса, – он будто дерется со мной.

Наконец он полностью распрямился и высунул голову из люка. Николай видел, как он щурится, как ветер раздувает его густые волосы. Но вот Муса широко раскрыл глаза и, подняв руки, ухватился за обшивку – она была еще горячая после приземления, и следовало соблюдать осторожность, чтобы не обжечься. Затем (Коле показалось, что это далось Мусе сверхчеловеческим. усилием) он приподнялся и сел на край отверстия люка.

– Следующая я, – объявила Сейбл.

Она тоже явно ослабла, но в сравнении с Мусой двигалась более легко и проворно. Она поднялась с кресла, протянула Мусе руки, и тот вытащил ее наружу. Она села рядом с ним.

– Боже, боже! – вырвалось у нее.

Николай, оставшийся в капсуле один, не видел ничего, кроме ног своих товарищей.

– Что там такое? Что происходит? Муса обратился к Сейбл:

– Помоги мне.

Он подтянул ноги вверх, неуклюже лег на живот и протянул руки к Сейбл. Затем он соскользнул с круглого бока капсулы и исчез из поля зрения Коли.

Сейбл склонила голову и улыбнулась Коле.

– Добро пожаловать на представление.

Когда Николай с большим трудом поднялся на ноги, ему показалось, что от мозга отхлынула вся кровь. Он стоял не шевелясь до тех пор, пока полуобморочное ощущение не прошло. Тогда он поднял руки, и Сейбл помогла ему выбраться наружу. Наконец и он уселся на край люка.

Коля находился метрах в двух от поверхности земли. Посадочный модуль представлял собой металлическую полусферу, стоявшую на траве. Сидя на краю люка, Коля увидел вечную степь, плоскую и казавшуюся бесконечной, простирающуюся во все стороны под огромным куполом небес. На земле остались следы приземления: несколько грубых рытвин и вмятин тянулись по степи к посадочной капсуле, чуть поодаль валялся отброшенный главный парашют. Выглядевшая слишком яркой на желто-зеленой траве оранжевая ткань одиноко раздувалась и хлопала на ветру.