Самозванцы - Дмитрий Шидловский Страница 34

— Вы можете остаться. Но только если обязуетесь в точности соблюдать все указания руководства.

— А какова ваша программа? — спросил Чигирев.

Селиванов усмехнулся:

— На это я отвечу только после того, как вы сделаете выбор. Решайте, вы с нами или вы… уходите.

На несколько секунд Чигирев заколебался, но потом решительно посмотрел в глаза генералу:

— Там у меня теперь семья и дом. Я хочу вернуться.

— Хорошо, — поморщился Селиванов. — Тогда, зная текущую обстановку в стране, какую программу действий предложили бы вы?

— Вы имеете в виду ту страну?

— Разумеется.

— А чего вы хотите добиться? — склонив голову набок, спросил Чигирев.

Селиванов почему-то замялся, бросил беглый взгляд на Крапивина, потом снова взглянул на историка:

— А вы чего? Думаю, у нас одна задача: усилить страну, предотвратить иностранную интервенцию.

— Тогда бы я посоветовал поддержать Годунова, пополнить государственные запасы хлеба и… устранить Отрепьева.

— А вы не считаете что для стабильности государства целесообразным может оказаться сменить Годунова? — после непродолжительной паузы спросил Селиванов.

— Нет, — покачал головой Чигирев. — Приход к власти любого из боярских кланов вызовет недовольство остальных, которые посчитают себя обделенными. Это неизбежно приведет к гражданской войне. То есть к смуте.

— Но ведь в нашем мире появление Лжедмитрия не привело к этому, — заметил Селиванов. — Смута началась после его гибели.

— Потому что Отрепьева приняли за природного царя, законного наследника. Как только его убрали со сцены, всё пошло кувырком. Плох или хорош Годунов, он пришел к власти хоть в какой-то степени легитимно. Его свержение — это начало целой цепочки кровавых переворотов.

— Ясно, — пробурчал Селиванов. — Мы учтем ваше мнение. Сейчас мы вернем вас в Московию.

— Но как я обосную свое возвращение? — недоуменно спросил Чигирев.

— Ваш отряд перебит бандой сподвижников Отрепьева, — небрежно бросил генерал. — Вас захватили в плен, но вам удалось бежать. Наши люди обеспечат вам алиби. Подполковник Крапивин, проводите товарища Чигирёва по первому каналу. Но учтите, он выведен в резерв.

— По первому? — недоуменно переспросил Крапивин.

— По первому, — исподлобья посмотрел на него Селиванов. — И убедитесь, что объект достиг цели. Задача ясна? Исполняйте.

Каким-то неоправданно резким движением подполковник поправил на плече автомат, потом подошел к Чигиреву и положил ему руку на плечо:

— Пошли, Сергей.

Историк на несколько секунд замялся, что-то в словах Селиванова смутило его. Но потом он покорно повернулся и двинулся к выходу. За ним последовал Крапивин. Вместе они прошли в комнату в самом конце коридора. Там за ноутбуком сидел Алексеев. Чигирев отметил про себя, что со времени их последней встречи инженер осунулся и постарел.

— Виталий Петрович, — обратился к Алексееву Крапивин, — откройте, пожалуйста, первый канал.

— Первый?! — недоуменно посмотрел на него инженер. — Вы уверены?

— Да, это приказ Селиванова.

Алексеев почему-то тяжело вздохнул и забегал пальцами по клавиатуре. Через полминуты дальняя стена комнаты испарилась, и на ее месте образовался залитый солнцем лес. Чигирёв вздрогнул, однако Крапивин, очевидно, уже привыкший к подобным метаморфозам, спокойно повернулся к историку и снова произнес:

— Пошли, Сергей.

Вместе они вышли в открывшийся перед ними лес и двинулись вглубь. Когда они удалились метров на сто от «окна», Чигирев заговорил:

— Вадим, ты можешь мне не поверить, но Селиванов участвует в боярском заговоре против Годунова. Это неизбежно приведет к смуте и оккупации Руси поляками. Ты знаешь, чем кончилась смута. Но здесь, после вмешательства наших генералов и политиков, всё может кончиться ещё хуже. Может прекратить существование сама Россия. Чтобы предотвратить смуту, я пытался поддержать Годунова. Но теперь понял: Борису трон не удержать. Стране нужен сильный лидер, но не Годунов. Ни один из заговорщиков тоже не подходит. В сознании народа они не природные государи. Селиванову я сказал про поддержку царя, только чтобы проверить его реакцию…

— Ну вот и проверил, — как-то печально усмехнулся Крапивин. — Смотри, Москва вон там. Идти надо на солнце. Запомнил?

Чигирев повернулся туда, куда указывал под-полковник, и в тот же момент Крапивин легко ударил ему по шее ребром ладони.

Судя по положению солнца, Чигирёв очнулся часа через два. Рядом с собой на земле он обнаружил кинжал, который забрали у него спецназовцы, и несколько стреляных автоматных гильз. Крапивина нигде не было.

«Что происходит? — растерянно подумал Чигирев. — Почему он вырубил меня и сбежал? — И тут его внезапно осенило: — Так ведь, когда меня забрали из того мира, была зима, а здесь лето! Меня не туда закинули!»

Подхватив нож, он со всех ног кинулся к тому месту, где они с Крапивиным вошли в этот мир. Как и следовало ожидать, «окна» там больше не было.

— Подлецы, избавиться от меня решили! — застонал Чигирев.

В отчаянии он с силой ударил кулаком. Пронзившая руку боль отрезвила на мгновение, но потом эмоции снова захватили его. «Что такое «канал один»? — лихорадочно думал он. — Не было такого раньше. Может, они открыли «окна» еще в несколько миров? Меня в другое измерение забросили! Господи, неужели я больше никогда не увижу Дашу и сына? Неужели всем моим планам конец?» Он со всех ног бросился в том направлении, где, по словам Крапивина, находилась Москва. Бросился напролом, не разбирая дороги, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Обида душила его.

Он не знал, сколько прошло времени. Он выбивался из сил, переходил с бега на шаг, восстанавливал дыхание и снова принимался бежать, перепрыгивая через поваленные деревья и форсируя ручьи. Он бежал и бежал, пока наконец внезапно возникшее чувство опасности не заставило его рухнуть в траву и притаиться. Он сам не понял, как это произошло, но когда, придя в себя, он аккуратно приподнял голову, то увидел мелькавшие впереди в просветах между деревьями силуэты людей и коней. По-пластунски Чигирев подкрался поближе и только тогда понял, от какой опасности спасла его интуиция. Перед ним татарский отряд человек из тридцати гнал русский полон. Среди пленных было и несколько взрослых мужчин, но в основном молодые женщины и дети. Все одетые в домотканую крестьянскую одежду и связанные между собой веревкой. Они понуро брели по разбитой проселочной до-роге, подхлестываемые татарскими нагайками.

«Что это? — удивленно подумал Чигирев. — Татары опять в набег пошли? Так, значит, меня всё же вернули в мой мир, во времена Бориса Годунова?»

Однако что-то в облике татар заставило историка насторожиться. За год пребывания в годуиовской Москве Чигирев несколько раз видел крымских татар: послов, торговцев, пленных. И они чем-то отличались от тех татар, которые гнали сейчас полон. Присмотревшись, историк заметил, что эти воины одеты в значительно более тяжелые кожаные доспехи, чем те, которые носили при Годунове. Впрочем, не это смутило его больше всего. Если его действительно выбросили под Москвой в начале семнадцатого века, то проникший сюда татарский отряд совершенно не мог вести себя столь беспечно. Крымские татары, ходившие в набеги до Москвы, вихрем проносились по ее окраинам, грабили окрестные села и стремительно уходили, пытаясь избежать встречи с преследовавшими их стрельцами и дворянской конницей. Эти же явно никуда не спешили и не опасались погони. Да и взять с собой из-под Москвы такой полон они не могли.