Самозванцы - Дмитрий Шидловский Страница 35

В этот момент один из пленных, мальчишка лет двенадцати, неведомым образом ухитрился распутать веревку и опрометью бросился в лес, как раз туда, где сидел в укрытии Чигирев. Немедленно один из татар выхватил из колчана лук, приладил стрелу и пустил ее вслед беглецу. Добежав до самой кромки леса, мальчишка упал сраженный выстрелом. Какая-то женщина в полоне громко закричала и забилась в истерике. Ее тут же утихомирили ударами плетей. Не обращая больше внимания на лежавшего без движения мальчишку, татары погнали полон дальше. Вскоре процессия скрылась за поворотом.

Чигирев осторожно подполз к распростертому на траве мальчику, аккуратно приподнял его на руках и перевернул лицом вверх. Парнишка был еще жив.

— Кто это был? — хриплым голосом спросил историк.

— Татары поганые, рать Батыева, — с трудом ответил мальчик, закашлялся и вдруг затих. Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови.

«Вырубив» Чигирева, Крапивин вытащил из-за пазухи и бросил на землю изъятый им у историка кинжал, после чего сдернул с плеча автомат и дал короткую очередь по ближайшим кустам. После этого, закинув оружие за спину, он быстро зашагал назад к «окну». На душе у подполковника было погано.

Вскоре он прошел через пробитое в пространстве и измерениях «окно» и снова оказался на центральной базе эксперимента. По тому, какими широко раскрытыми, полными ужаса глазами смотрел на него Алексеев, Крапивин понял, что инженер слышал автоматную очередь и догадался о смысле задания, полученного спецназовцем от Селиванова. «Ничего, пусть Селиванову доложит, — подумал подполковник. — Мне спокойнее будет. А Серега авось там выживет. На мне, по крайней мере, его крови не будет».

Небрежно бросив инженеру: «Закрывайте «окно», Виталий Петрович», — Крапивин вышел из комнаты.

Вскоре он уже стоял в кабинете генерала. Селиванов не только не сменил свой средневековый нард, но и явно собирался вернуться в тот мир, где правил, а вернее, изо всех сил цеплялся за власть Борис Годунов. Он уже пристегнул к поясу саблю и копался в средневековом дорожном сундуке. Увидев вошедшего подполковника, он спросил:

— Сделано дело?

— Угу, — мрачно ответил Крапивин.

— Из автомата?

— Да.

— То-то там народ удивится, когда труп с огнестрельными ранениями найдут, — усмехнулся генерал.

— Не думаю, — отрицательно покачал головой Крапивин. — Там сейчас столько трупов, что вряд ли люди сильно интересуются, кто и как убит.

— Вот и славно, — генерал закрыл крышку сундука. — Надеюсь, ты понимаешь, что другого выхода не было. Если бы мы его выпустили здесь, в прессу могла просочиться нежелательная информация. Демократия, мать ее. А там он мог наломать кучу дров и спутать нам все карты. Он, видишь ли, идейный. Да и в других измерениях живой он нам не шибко нужен. Еще неизвестно, как события повернуться. Согласен?

— Согласен, — буркнул Крапивин. — Хотя жалко. Парень-то неплохой был и неглупый.

— Губа у него и впрямь была не дура, — хохотнул Селиванов. — Я его жену там видел. Справная девка.

— Помочь бы ей, — заметил Крапивин. — Она же не виновата.

— Да уж я ей займусь, — пообещал генерал, — Хотя муж у нее сволочь порядочная.

— Он, как и мы, той Руси помочь хотел.

— Хотел, только как? — скривился Селиванов. — Он же демократ, что и не скрывал. И на той Руси он, видишь ли, демократию и свободу личности хотел защищать. Бред. Какая Россия может быть при демократии? Ведь это противно самой сути русского народа. Это его гибель. Согласен?

Крапивин неопределенно передернул плечами.

— Мы сделаем ту Россию по-настоящему сильной, — продолжил генерал, внимательно глядя в глаза подполковнику, — единой, самодержавной. Так, чтобы вся власть в одном кулаке и никто бы пикнуть против не смог. Вот это истинное процветание, в этом счастье народа. Я тоже хочу принести России счастье… Хотя бы той России, раз эта под либерастов легла. Счастье по-настоящему твердого правления и крепкого государства. И пусть не рассказывают, что все равны. Есть те, кто рожден править, и те, кто рожден подчиняться. Система идеальная, как автомат Калашникова. И любые шатания только ослабляют ее. Согласен?

— Ты, как я понимаю, причисляешь себя к тем, кто создан править, — заметил Крапивин.

— Я причисляю к ним нас, — генерал вплотную подошел к Крапивину и взглянул ему снизу вверх прямо в глаза. — Если пойдешь со мной, будешь там на вершине власти. Поверь, это не хуже, чем здесь. Важно ведь не то, «мерседес» у тебя или золоченый возок. Важно, что ты имеешь абсолютную власть. Здесь у нас не получится, а там легко. Здесь народ уже развращен, а там еще готов подчиняться. Надо вначале войти в тамошнюю элиту, а потом ребята вроде тебя там такой шорох наведут, что ни один монарх не устоит. Я уже подобрал кое-кого. Будущая гвардия тамошней великой империи. Ты со мной?

— Я не политик, я солдат, — глядя куда-то в сторону, ответил Крапивин. — Я за Россию сражаюсь против ее врагов. И за ту, и за эту. И если той России грозит иностранное нашествие, я буду ему сопротивляться. Это мой долг.

— Самые опасные враги — внутренние. И одного ты только что устранил. Не останавливайся на полпути.

— Не остановлюсь, — пообещал Крапивин. — Там, между прочим, еще Отрепьев есть, который приведет поляков на Русь. Так как, охранять его будем или прикончим? Ведь только мы сейчас понимаем, какую опасность он несет.

Генерал с сожалением причмокнул губами и отошел.

— Отрепьева мы будем контролировать, — проговорил он, глядя куда-то в сторону. — Конечно, мы не допустим его прихода на Русь. Но в соответствующем раскладе он может быть сильной картой, пренебрегать которой не надо. Ты этим и займешься. Два дня тебе на сборы и экипировку. Снова придется тебе средневековую епанчу примерить. Пойдешь с Артеменко. Отряд «Гранат» в прикрытии. Когда будете готовы, спецрейс доставит вас, вместе с Алексеевым, в город Новозыбков Брянской области. Это на самой границе с Беларусью. Ни на территорию Беларуси, ни на Украину, вам, понятное дело, в этом мире проникать нельзя. Международных скандалов нам еще не хватало, что русский спецназ в чужие суверенные государства прется. В Новозыбкове Алексеев организует «окно» в январь тысяча шестьсот второго года. В это время Отрепьев будет уже в Киеве. Тайно пройдете до Гомеля, в Речь Посполитую. Это семьдесят километров по прямой. Для вас — сущий пустяк. В Гомеле вы с Артеменко легализуетесь как русские дворяне, слуги семьи Романовых, бежавшие в Польшу от преследований Годунова. Там уже открыто поедете в Киев и встретитесь с Отрепьевым. Жаль, бороду отрастить не успеешь, ну да для Речи Посполитой и бритый сойдешь. Там это не в диковинку. Постараетесь войти к Гришке в доверие. Поддержите версию, что он спасенный царевич. Об обстановке будете докладывать по спецсвязи. Дальнейшие указания получите лично от меня. Задача понятна?

— Так точно, — Крапивин вытянулся по стойке смирно. — Разрешите идти?