Благие пути - Ена Вольховская Страница 35

Фабиано резко повернулась и, схватив Уэльда за ворот сюртука, притянула его к себе. Даже маска не в силах была скрыть ее злость.

—У меня давно нет дочери!— чеканила она каждое слово.— Это ошибка твоей подчиненной, и разбираться с ней будешь ты сам!

Уэльд поднял руки в примирительном жесте, и Фабиано, словно приходя в сознание, медленно отпустила его воротник и глубоко вдохнула. Она опрокинула в себя весь оставшийся в рюмке коньяк и, глядя в окно, тяжело произнесла:

—Если у тебя все, я прошу оставить меня…

—Я бы не стал мчать сюда от самого Сильверона, чтобы вручить тебе безделушку, Би. Мне пришел ответ из Мэтримониума,— колдунья встрепенулась и встревожено, с неким вожделением в глазах, посмотрела на Уэльда.

Уэльд сунул руку под сюртук, но Фабиано резко остановила его, кивнув на открывающиеся двери, через которые в помещение забежал запыхавшийся мальчишка-дворецкий. Колдун тут же опустил руки и строго посмотрел на вошедшего.

—Сиера Фабиано, я выполнил…— дворецкий замер, чуть испуганно глядя на мужчину.— Эм… Полагаю, я прервал важную беседу. Прошу простить меня, господа триархи!— горячо выпалил он, утыкаясь взглядом в пол.

—Все в порядке мальчик,— холодно улыбнулась Фабиано.— Мы как раз собирались перейти в мой кабинет. Присматривай за гостями! Я хочу, чтобы никто ни в чем не нуждался!

—Прикажете связаться с саро Индилом?

—Нет!— резко, в один голос ответили триархи, отчего мальчишка невольно съежился, вновь упирая глаза в пол. В то самое место, где недавно нашли его «споткнувшегося» предшественника.— Это личная беседа,— спокойно продолжила Фабиано.— Продолжайте свою работу.

—Как прикажете, сиера,— с поклоном ответил дворецкий и вышел, лишь за дверью развернувшись к гостевой зале спиной.

Фабиано выдохнула, позволяя держаться себе чуть расслабленнее обычного, и ступила на лестницу, ведущую все выше, на мансарду, сокрытую от любопытных взоров экзотической растительностью и тканями. Неслышно скользнув за неприметную дверцу, колдунья стянула с лица маску, поставила пустую рюмку на рабочий стол и жестом пригласила Уэльда сесть на небольшой диван, стоящий у стены. Из шкафа со стеклянными дверцами Фабиано извлекла уже початую бутыль и вторую рюмку.

—Я погляжу, ты тоже племянничку не рада!— усмехнулся Уэльд, принимая рюмку из рук колдуньи.

—Помилуй! Он же идиот!— отмахнулась Фабиано.— Лучше б на его месте любовничек Риза был. Не кровный Асамун, но хотя бы с мозгами!

—Да уж, если б только Риз эти мозги ему не вышеб прежде, чем самому в землю отправиться!— хмыкнул Уэльд.— Риз так-то тоже умом не блистал, чего уж говорить…— он задумчиво посмотрел в небольшое круглое окно над столом Фабиано и отставил рюмку в сторону.— Ну да врах с ним! Есть дела поважнее Риза и его потаскух,— из-под сюртука он ловким движением достал распечатанное письмо.

Фабиано резко вырвала белоснежный конверт, ранее опечатанный сургучным оттиском печати Мэтримониума, и нетерпеливо вытащила оттуда сложенный в трое лист. Подписи, печати, гербовая бумага. Все, как положено. Сомнений быть не может! Письмо прямиком из Мэтримониума! Она вскользь прочла содержимое письма, мрачнея с каждой строчкой, после чего подняла на Уэльда полный недоумения взгляд.

—Я не понимаю, Уэльд,— с угрожающими нотками в голосе произнесла она.— Может, его надо нагреть? Может, читать между строк? Объясни мне, что тебя столь возбудило в очередном отказе!

—Би!

—Они просто смешали наше имя с грязью! Как обычно. Будто не мы обучали их охрану. Будто ищейки под их началом возникают сами собой, а не потому, что «преступная группировка» превращает этот сброд в нечто пригодное для нашего общества!

—Би, послушай меня!— рявкнул колдун. Женщина злобно зыркнула на него, но замолчала.— Разошлась! Дочитай до конца.

Фабиано заворчала и вновь уткнулась носом в текст. Завуалированные оскорбления, обвинения в нарушении мирного договора и множества законов, «наше терпение не бесконечно», «полиция и так закрывает глаза», «ваши требования — возврат к варварским традициям», «обязаны отказать»… Колдунья читала и читала, чувствуя, как в жилах закипает кровь, как тонкие пальцы впиваются в плотную бумагу, которой хватает наглости ставить их древний род в один ряд с этими грязными животными, не способными на культурное существование без хозяйского контроля! Однако к концу письма гнев ее сменился милостью, приправленной хриплым смехом. Колдунья осушила рюмку.

—Потрясающе, Уэльд! Еще немного, и я решу, что мы вернулись в «старые добрые»!— рассмеялась Фабиано, передавая письмо Уэльду.— Вот уж правда, что дураки в Мэтримониуме не задерживаются. Так красиво отгородиться от происходящего, по-прежнему принимая нашу помощь… Уметь надо!

А далеко от Беланша подчиненные Асамунов ходили по приютам и кварталам бедняков. В особо удаленных уголках Таврии, до куда новости еще не добрались, не спасали хлипкие двери бараков, и «тринадцатый час» вновь собирал дань… Людьми, ищейками, слабыми колдунами и теми, кого отчаянно не хотело наблюдать цивилизованное общество. Многие давно перестали кричать и звать на помощь, ибо ближние скорее столкнут в лапы хищников, а остальным, кто прячется за прочными дверьми собственного благополучия дела нет до бродяг и нищих.

В «кварталах невольников» красавца Сильврона же беспрецедентное столпотворение. Асамуны и раньше бродили по жутким улочкам с дурной славой с гордо поднятой головой, сегодня же они не стали утруждать себя и сокрытием лиц. Ведь впервые на эти улицы они несли добрую весть, шуршащую вожделенными купюрами для одних и шепчущую о шансе на лучшую жизнь для других. Асамуны больше не набирали рабов. Всего лишь предоставляли возможность закрыть долги, предлагали работу, подбирали крепких детишек, из которых однажды вырастят личную стражу для мэтров и мэтресс. Так теперь они называли свою жатву. И люди шли. Исполненные отчаянием и готовые цепляться даже за столь гнилую соломинку. И не было полиции до этого никакого дела, ведь в самом Мэтримониуме сказали, что это не противоречит ни одному из действующих законов. Пусть изменились лишь слова…

Не суйся из тени порою ночной

Аша нервно повела плечами и отошла от окна, плотно задернув шторы. У Асамунов начался сезон жатвы, и пускай неписанные договоренности между ними и Венделия держали работорговцев подальше от людей Аврила, светиться лишний раз не стоило. Ни одна договоренность не застрахует от «несчастного случая».

Женщина глубоко вдохнула и брезгливо покосилась на кружку сарцина, уже остывшего и покрывшегося противной пленкой. Напиток давно не успокаивал и был скорее привычкой, не способной приглушить ни злость, ни волнение. Аврил никак не отстанет, хотя Кристин уже наняла надежных целителей для шестой. Похоже, случай с отравлением посеял меж ними разлад, хотя Аша с трудом могла представить Кристин в таком ключе. Так или иначе, Аврил теперь дергает ее по поводу и без, а в Исследовательском центре начинают задаваться неудобными вопросами, решать которые министр не спешит. Не хватало еще только потерять работу! Человек, женщина, да еще и специфическим образованием! Найти что-то приличное с таким комплектом почти невозможно, а зависеть от Аврила… Такое хорошо не заканчивается. Какого бы интеллигента он из себя не строил, истинную сущность Венделия не скрыть за вежливой улыбкой!