Спасти адмирала - Игорь Дешкин Страница 37

Я бегом поднялся в рубку «Вилкова».

— Сергей Сергеевич, что там у вас стряслось, что это за фейерверк с музыкой?

— Не волнуйся Павел Павлович, все в норме, на нас, к своему несчастью, напоролась японская канонерка береговой обороны. Ну, естественно, нам пришлось ее потопить.

— Если дело дошло до канонерок, то? — не понял я.

— …значит мы уже на Японском заднем дворе, — подхватил Карпенко, — Да, японцы даже ничего понять не успели, мой артиллерист уложился в минуту времени и двадцать снарядов. — Карпенко закашлялся, — Слушай, как думаешь, стоит ли остановиться и поискать выживших, после пожара и взрыва, вряд ли кто в живых остался…

— Знаешь, давай все делать по правилам, чтоб потом не назвали варварами и убийцами, положено искать живых — давай искать. А то узнают, какие мы негуманные — вони будет.

Несмотря на двухчасовые поиски, на месте гибели японской канонерки не удалось найти ничего, кроме обгорелых деревянных обломков. Не удалось даже узнать название корабля. В японском флоте было несколько канонерских лодок вооруженных четырьмя сто двадцати мм. пушками.

7 марта 1904 года. 06–25 по местному времени

Восточно-Китайское море, 30 гр. СШ, 129 гр. ВД.

Мостик БПК «Адмирал Трибуц».

Отметка на радаре, на левой раковине, в двадцати пяти милях цель, средняя, оценочно от трех до пяти с половиной тысяч тонн, одиночная и для этих времен достаточно скоростная, целых четырнадцать узлов. Чешет на север, немного уклоняясь к западу, и чтобы ее перехватить, надо иметь около двадцати пяти узлов хода. Эсминец останется охранять караван, поэтому «Трибуц» будет играть соло. Взвыли, раскручиваясь турбины, и корабль начал разгоняться, набирая ход. Форштевень, как гигантский лемех, рвет неровную волну, пена разлетается мельчайшими брызгами. А в рубке работа, деловая и сосредоточенная. Капитан первого ранга Карпенко уже на месте, как все те офицеры, что обязаны, быть здесь по боевому расписанию, хотя боевая тревога еще не объявлена. Расстояние до цели быстро сокращается, свои корабли остались далеко позади.

— Сергеич, — прозвучало в переговорном, это старший офицер вышел на связь. — Двадцать седьмой противолодочный к вылету готов!

— Вас понял, пусть остаются в готовности! — ответил Карпенко.

Тем временем на горизонте невооруженным глазом стала заметна жирная черточка дыма. Угольные пароходы издалека выдают себя себя дымными хвостами. Карпенко поднял к глазам бинокль. — Две трубы, Александр Васильевич, это или крейсер, тогда этот ход для него экономический или купец, тогда ход для него полный.

— Может быть так на так — пожал плечами командир БЧ-1. — Что будем делать, если все-таки крейсер?

— Дуэль с ним я затевать не буду, — хищно оскалился Карпенко, — подниму вертушку, благо она готова, и разорюсь на одну торпеду! Ничего, от одной торпеды не обеднеем!

Через четверть часа цель была уже хорошо видна в бинокль… ничего похожего на крейсер, банальный купец. Там, кажется, «Трибуца» еще не замечали и шпарили по прямой, не глядя по сторонам. В чем было дело, может быть наблюдатели, в первую очередь, искали на горизонте дым, и только потом сам корабль, а может, в очередной раз, сработал камуфляж. Только, на идущем под британским «юнион джеком» «купце», «Трибуц» заметили только тогда, когда расстояние сократилось до пятнадцати кабельтовых, и, соответственно, до перехвата осталось менее пяти минут. «Купец» резко отвернул влево и бросился наутек, как взвизгнувший кот, внезапно увидавший злобного пса. Точнее попытался броситься, потому что четырнадцати узлам не ускользнуть от двадцати пяти. Эта выходка взбесила Карпенко и он приказал положить один снаряд в кабельтове по курсу британца. Безрезультатно, тот продолжал убегать. И еще один снаряд тоже не возымел положенного действия. Карпенко взялся за переговорное устройство.

— Майора Новикова в рубку, скажите ему, что есть работа по специальности, непыльная.

7 марта 1904 года. 07–05 по местному времени

Восточно-Китайское море, 30 гр. СШ, 129 гр. ВД.

БПК «Адмирал Трибуц».

Майор Морской пехоты Новиков.

— Командовать парадом буду я! — так, кажется, сказал известный персонаж в известных обстоятельствах. В данный момент необходимо принять командование на себя, поскольку пароход под британским флагом никак не желает ложиться в дрейф и, кажется, даже пара выстрелов из пушки поперек курса его не особо напугала. Видно тащит, что-то особо ценное, или капитан — полный отморозок. Ну-ну, самка собаки, считай, что ты меня разозлил. Сейчас получишь свой цирк по полной программе!

Как всегда на абордаж пойдем на катерах, рисковать «Трибуцем» не хочет ни Карпенко ни я, слишком много чести. В то же время капитан британского трампа, уже показал, что уходить будет несмотря ни на что. Топить его, мягко выражаясь, не с руки, да и скорость он держит вполне приличную, а значит в нашем караване ему самое место. Интересно, ради какого груза бритты рискуют своей шеей. Провел с парнями короткий инструктаж.

— Так, парни, будем брать на абордаж строптивый британский трамп. Приказ лечь в дрейф выстрелами из орудия был проигнорирован, сейчас эта самка собаки пытается от нас уйти на полном ходу. Значит так, снаряжение полное боевое, делаем морду лица в стиле вождя краснокожих, да пострашнее, грима не жалейте. Пулеметы не брать, как и в случае с японским угольщиком нас прикроет «Трибуц». Схема та же, нос — корма со стороны борта обращенного к «Трибуцу». Как всегда постарайтесь никого не убить, Бычок, тебя это касается особо, ты и кулаком иногда приложишь так, что из бедного эуропейца дух вон. Аккуратнее надо быть, нежнее. Но что я вам рассказываю, «схема А», дальше сами все знаете, уже не первый абордаж. Минус десять минут, время пошло.

Через восемь с половиной минут группа захвата из двух отделений построилась у катеров, все как положено, камуфляжи, бронежилеты, каски, поперек груди, по немецки, висят АКМы, лица размалеваны «устрашающим» гримом. Самое прикольное, это спасжилет поверх бронежилета. А по другому никак нельзя, у британских офицеров даже на торговом флоте имеются револьверы, а так в сутолоке абордажа, и при запрете сразу стрелять на поражение, можно получить двухсотого или тяжелого трехсотого. А оно нам надо? А так только в лицо, к тому же привычки стрелять в голову джентльмены не имеют, целятся в корпус, как самую крупную цель, веря во всемогущество британской револьверной пули. А вот фиг!

«Трибуц» на некоторое время сбросил ход, и лебедки синхронно спустили на воду оба катера, взревели моторы и «Реданы» рванулись за пытающейся ускользнуть добычей. Сзади постепенно снова набирал ход куда более массивный БПК. Нагоняем, осталось меньше кабельтова. На корме трампа, над фальшбортом, вспух клубочек порохового дыма. Кто то слабонервный начал палить по нам из револьвера, к тому же патронами снаряженными черным порохом. Конечно, их мощи хватит, что бы в упор уложить бузотера, покусившегося на жизнь джентльмена, но на таком расстоянии этот джентльмен мог бы стрелять просто из рогатки, эффект был бы тот же. Правда и нам, с мчащегося катера несподручно стрелять из калашей, куда надо точно не попадешь, а вот куда совсем не надо сдуру попасть можно. Да и все равно, огневая поддержка, это дело «Трибуца». А он уже вышел трампу на левый траверз. А это значит что из правой передней скорострелки, уже развернутой в сторону кучки людей на корме трампа, можно стрелять по хулиганам, не рискуя попасть ни в какие жизненно важные части судна. Громыхнула короткая очередь, ветер унес за корму почти прозрачное облако дыма. Три или четыре разрыва слившихся в один, в борту, сразу под палубой появилась пара не предусмотренных конструктором дыр, улетел в море сбитый кормовой флаг. В мгновение ока, собравшихся на корме людей смело, как будто их там и не было. И, как говорится, наступила гробовая тишина. Непонятно, на что рассчитывала кучка джентльменов паля в нас из револьверов, что мы не посмеем стрелять на поражение? Пусть все знают, что посмеем, целее будут. После эффектной точки поставленной «Трибуцем», трамп начал сбрасывать ход и на палубу мы поднимались как на учениях, сопротивления больше не было.