Консультант - Анна Волошина Страница 38

Тишину нарушил Али, голос которого полнился раздражением и чем-то вроде злой насмешки. Вероятно, над собой:

– Знаешь, Абдалла, я до самого последнего момента надеялся, что постарел, поглупел, и разучился читать логи. И меня предал не ты, а кто-то другой. Но одного взгляда на то, как перекосило твою рожу, хватило, чтобы понять – мои старость и глупость здесь ни при чём.

Абдалла приоткрыл было рот, но тут же закрыл, повинуясь резкому, нетерпеливому жесту.

– Тебе зададут много вопросов. Очень много. И задавать их буду не я. Мне противно даже смотреть на тебя. Но об одном я всё же спрошу. И очень надеюсь на честный ответ. Хотя бы в память о взаимной симпатии, которую ты похерил. Почему, Абдалла? Почему ты это сделал? Неужели я мало тебе платил?

– При чём тут деньги?! – прохрипел Абдалла. – Нет, заплатили мне хорошо, но разве в этом дело!

– А в чём же тогда? – с обманчивой мягкостью полюбопытствовал Али.

Глаза прикрученного к креслу человека загорелись мрачным огнем, черты лица словно заострились. Он даже подался вперед, насколько позволяли ремни.

– Кто-то должен был это сделать!

– Предать меня?

– Да нет же! Убрать с Шанхая эту тварь!

Абдалла побагровел так, что казалось, от его физиономии можно прикурить, вытянул шею и плюнул в сторону Ланы. Не доплюнул, конечно, но очень старался.

– Ты оказал этой дочери свиньи и собаки величайшую честь, которую мужчина может оказать женщине – решил сделать её матерью своего сына! А она посмела отказать! Тебе! Я хотел, давно хотел! Только не знал, как! Заплатили… да я бы сам приплатил, а тут такой случай!

Сомнений не оставалось – они имеют дело с законченным фанатиком.

– Уберите его, – устало бросил Али. – И стол вытрите кто-нибудь.

Когда оба приказания были выполнены, он убрал руку с плеч Ланы, с силой потер ладонями словно постаревшее лицо и пробурчал:

– Я действительно виноват перед тобой, Катрина.

Лана недоверчиво хмыкнула, немного поразмыслила и выразительно пошевелила в воздухе поднятыми вверх двумя растопыренными пальцами.

– Дважды? – уточнил Али.

– Угу. Дочерью свиньи и собаки меня ещё не называли. Слушай, Али, я не собираюсь скандалить. Заметил, да? Давай мои ребята сядут, а твои… ну тоже сядут, что ли. Я своих-то притащила главным образом для того, чтобы обозначить серьёзность намерений.

Али кивнул, и все расселись вокруг стола – кресел как раз хватило, да ещё одно осталось свободным.

– И что ты собираешься теперь делать, Катрина?

– А ты?

– А что – я? – вскинул брови хозяин «Пещеры».

– У тебя неприятностей даже больше, чем я думала, Али. И как бы даже не больше, чем у меня. Свои-то я вымету поганой метлой часа через три, ну – через пять. На то и люди со мной прилетели. А вот с твоими всё не так просто.

Лица телохранителей Али-Бабы закаменели до полной неподвижности. Похоже, в чем-то верные бодигарды были согласны с уволоченным вместе с креслом Абдаллой: Катрина Галлахер определённо брала на себя слишком много. Атмосфера в переговорной ощутимо сгустилась.

– А если поподробнее?

– Да пожалуйста! – Лана изменила позу так, чтобы смотреть Али в лицо, не выворачивая шею. – Например, я думала, что у нашей с тобой тогдашней беседы не было свидетелей, запись если и велась, то только в твой личный архив, и ты никому не объяснял причины непотребного состояния своего стола. А что мы имеем здесь?

– Марк? – Али покосился куда-то в сторону, и Лана с трудом подавила желание сглотнуть – или выругаться.

Она – она! – не заметила, как в переговорной появился ещё один человек. Кстати, он был единственным из всех виденных ею до сих пор сотрудников Али, в ком не было ни капли арабской или негритянской крови. Если бы речь шла о Старой Земле, она сказала бы, что метрах в двух от неё стоит швед или норвежец.

– Боюсь, Али, – скривился поименованный Марком незнакомец лет пятидесяти на вид, – что здесь мы имеем дерьмо. Я уже принял во внимание данный аспект, и этот вопрос обязательно зададут Абдалле. В числе прочих.

Лана взглядом спросила разрешения у Али-Бабы, получила его – такое же безмолвное – и обратилась к белоголовому гиганту уже напрямую:

– Есть ещё один момент. Я не делала тайны из того, кто ставил мне сканирование. В определённых кругах бывает полезно упомянуть, что в твоём офисе работала команда Али-Бабы.

– Не поверишь, но не менее полезно бывает упомянуть – в определённых кругах! – что твоя команда работала в офисе Катрины Галлахер, – хмыкнул Али.

– Но ты ведь не распространялся о том, кто конкретно отлаживал систему? – прищурилась Лана.

– Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?

– И я не распространялась. Хотя бы потому, что попросту не знала. То, что Абдалла продался, разумеется, плохо. Но, на мой взгляд, гораздо хуже то, что мои гости, кем бы они ни были, точно знали, кого им следует покупать. Зовите сантехников, Марк. У вас где-то здорово протекает.

Великан вздохнул так, что на секунду, казалось, вобрал в могучую грудь весь имеющийся в комнате воздух, и предельно сухо произнес:

– С твоего позволения, Али, я пойду делать свою работу. Пока она у меня ещё есть.

Вообще-то, кофе Лана Дитц не жаловала. Не то, чтобы ей совсем уж не нравился вкус, но вот запах… запах, как правило слишком резкий, кувалдой бил по кошачьему обонянию.

По этой причине в кофейню её можно было заманить только возможностью получения остро необходимой информации. И в ту часть «Пещеры», где солидные, чудом дожившие до своих лет мужчины с лицами, иссеченными временем и сталью, священнодействовали над жаровнями, полными раскаленного песка, она не заглядывала. Не говоря уж о том, что конкретно её кофе, как правило, излишне взвинчивал. Поэтому она охотно пила его перед боем, но в «мирной» жизни – никогда.

Однако тот кофе, который подал им юноша-секретарь, был истинным наслаждением как для языка, так и для носа. Изумительный контраст черного огня в крохотных чашках и ледяной воды в запотевших тонких стаканах прогонял усталость и столь красноречиво грозил пальцем раздражению, что оно отступало. Медленно, но верно.

По левую руку от Ланы блаженно вздыхал капитан Силва. Сама она знатоком кофе не была, могла только сказать, вкусно или нет, но судя по реакции Альберто, им принесли что-то невероятное.

Мрина сознательным волевым усилием заставила раздувшиеся над чашкой ноздри принять нормальные размер и форму и подняла глаза. На неё с добродушной, лукавой и немного насмешливой улыбкой смотрел Али-Баба.

– Рад, что в моём заведении для тебя хоть что-то сделали, как следует. Но кофе – это хорошо, а вот что ты собираешься делать дальше?