Ангелофрения - Максим Хорсун Страница 4

Магдалина устроилась на скамье под увитой диким виноградом беседкой, расположенной неподалеку от главных ворот. С собой у нее был томик с катренами аль-Мутанабби, веер, флакон с нюхательной солью и, само собой, футляр с индейской фигуркой.

В небе, чуть тронутом мазками перистых облаков, белел шарльер метеослужбы. Там, в вышине, дул ветер и парили, расправив крылья, соколы, высматривая добычу среди песчаных дюн, подступающих к западной окраине Мемфиса.

А здесь, внизу… воробьи купаются в пыли да жужжат над ухом настырные мухи.

Она была там, наверху. И не один раз.

Ей, племяннице председателя Южной гильдии воздушных перевозчиков, полагалось знать, чем пахнет ветер на высоте.

Она еще не успела освоиться в доме… да что там! Она не успела даже разложить вещи, как дядя Матвей усадил ее в фаэтон и приказал Кахи доставить их в воздушный порт Мемфиса.

Надо сказать, что она совсем не разочаровалась. Дух захватило еще на земле.

Дирижабли разнообразных размеров и форм были пришвартованы к высоченным причальным башням. Дирижабли с мягкими или с жесткими оболочками… Сигарообразные, эллипсоидные, тороидальные, похожие на двояковыпуклые линзы… Магдалина, задрав голову и придерживая шляпку, самозабвенно разглядывала летающие судна, а дядя вел ее за руку, словно ребенка.

Металлические или каменные лестницы поднимались вдоль башен, опоясывая их. По ступеням поднимались или спускались пассажиры: леди и джентльмены из Европы, восточные купцы в расшитых золотом халатах, горожане в скромных одеждах. Гудели лебедки, со скрипом поворачивались башенные краны, поднимая грузы к открытым люкам трюмов.

Матвей Эльвен под руку с Магдалиной подошел к двум молодым людям. Своего старшего кузена Андрея Магдалина узнала издалека: по длинным, до плеч, волосам, которые были как всегда растрепаны, и по щеголеватому синему костюму в черную полоску. А вот второй – рослый и широкоплечий офицер воздушного флота – был Магдалине незнаком.

– Капитан Ронсевальский, – представился офицер и поцеловал ей руку.

Серьезное лицо с крупными чертами. Гладко выбритое, загорелое. Серые глаза, тонкая линия бровей. Нос с едва заметной горбинкой, обветренные губы…

Из одежды – серый френч с узкими золотистыми погонами, широкий ремень с массивной медной бляхой, черные брюки. На голове – круглая фуражка с соколом на кокарде, на ногах – успевшие запылиться ботинки.

Люди в форме ее пугали.

Привыкшей проводить время в кругу чудаковатых и рассеянных ученых-звездочетов, ей казалось, что моряки, военные, полицейские или же воздухоплаватели – чрезмерно строгая и даже жестокая по отношению к другим и к себе братия. Они говорили излишне громкими и самоуверенными голосами, какими только раздавать приказы на плацах или на полях сражений. Они носили с пристрастием выглаженные мундиры, на которых – пуговица к пуговице, складка к складке – все неестественно и по уставу. Они всегда таскали с собой оружие и непрерывно искали повод вызвать кого-нибудь на дуэль, чтобы утолить кровожадность.

Хотя этот воздухоплаватель был не вооружен…

– Как вы находите судно, Роланд? – спросил капитана Матвей Эльвен.

– «Тион» строптив в управлении, господин председатель, – ответил капитан. – Особенно на высоте от трех тысяч футов.

– А подробнее? – нахмурился Эльвен.

– Есть недоработки в управлении балансом веса, – сообщил капитан.

– Ничего серьезного, отец, – заверил Андрей. – Сегодня вечером заведем «Тион» в эллинг и за ночь разберемся с балансом.

Эльвен повернулся к Магдалине, которая невольно засмотрелась, как подтягивают тросами к причальной башне заходящий на посадку дирижабль, и пояснил:

– «Тион» месяц назад вышел из сборочного цеха графа фон Цеппелина. Это воздушное судно – мое новое приобретение.

– Простите? – вскинула брови Магдалина.

– «Тион»! – Эльвен указал пальцем вверх. Магдалина послушно подняла взгляд, но увидела над собой только овальный силуэт и раскаленное до белизны пятно солнца. «Тион» медленно поворачивался вокруг оси причальной башни, словно гигантский флюгер. Затем дядя улыбнулся и указал пальцем на Ронсевальского. – Капитан Роланд! Всячески рекомендую! Мы переманили его у наших конкурентов из Северной гильдии. Один из самых талантливых офицеров в своем поколении.

– Я признателен, господин председатель, за оценку, – сухо отозвался капитан, – но мне, право, неловко…

И Магдалина ощутила запах туалетной воды, которой пользовался Роланд Ронсевальский. Холодный, чуть резкий запах «Оде Колон»; отец предпочитал такую же марку. И словно прокралась в южный зной частичка петербургской зимы. Это морозное дуновение, конечно, сразу же растворилась, смешавшись с горячим воздухом и пылью, но Магдалина успела ощутить его прохладное, чистое прикосновение.

А потом они поднялись на борт «Тиона» и дирижабль отшвартовался.

Кроме них и команды, на борту никого не было. Магдалина поняла, что этот полет затеян исключительно для нее.

Одетые в ливреи стюарды сервировали в кают-компании стол. Матвей Эльвен опустился в кресло, закурил сигару и, полузакрыв глаза, стал выслушивать соображения сына по поводу сотрудничества с купеческими гильдиями Средней Азии. Магдалина опасалась, что будет ощущаться качка, как на корабле, но «Тион» шел удивительно ровно, неспешно набирая высоту. Подойти к иллюминатору и посмотреть на Мемфис с высоты птичьего полета она тоже решилась не сразу, хоть и испытывала жуткое любопытство.

Шаг… полшага… еще один шаг… Убеждая себя в том, что это вполне безопасно и что у нее не закружится голова, как у барышни из сентиментального романа.

И вот она наконец стоит возле забранного в массивную медную раму иллюминатора. Держится обеими руками за хромированный поручень и глядит вниз.

Борта гондолы были скошены под тупым углом по отношению к палубе, поэтому вид на окрестности открывался великолепный. Внизу отблескивала темная вода Нила, зеленели кроны пальм, жмущихся к воде. Магдалина поняла, что за считаные минуты они успели отдалиться от Мемфиса на десяток-другой миль.

В кают-компанию вошел капитан, Магдалина ощутила волну запаха «Оде Колон». И еще – присутствие. Присутствие командира, хозяина, человека, который уверенно несет бремя ответственности и ничего не боится.

Эльвен небрежно распорядился набрать высоту до пяти тысяч футов и тут же вернулся к разговору о среднеазиатских купцах. Капитан развернулся на каблуках и вышел из кают-компании.

Голос Андрея монотонно звучал за спиной, едва слышно ступали по толстому ковру стюарды да время от времени раздавался звон столовых приборов. Магдалина почувствовала, что впадает в транс. Высота опьяняла сильнее, чем игристое вино. Бирюза, незапятнанная хмарью, опьяняла. Очертания дюн, оврагов, русел пересохших ручьев, пятна оазисов, ступенчатые пирамиды древних усыпальниц перестали быть четко различимыми, за бортом теперь стелилось мятое, запыленное полотно коричнево-серого цвета.