Авианосцы - Владимир Контровский Страница 41

Японские линейные крейсера «Хиэй» и «Конго»

Но адмирал Микава придерживался иного мнения. Несмотря на разгром Гранд Флита немцами при Ютланде, японцы относились к своим учителям-бриттам с должным пиететом, однако командующий 3-й дивизией линкоров рассчитывал на свой перевес в числе стволов и на выучку своих комендоров. Микава не хотел уклоняться от боя, да и не мог этого сделать: перед ним был самый опасный корабль английского Восточного флота, и его уничтожение (в том числе и любой ценой) было для японского адмирала делом самурайской чести.

Парируя маневр Филипса, намеревавшегося обрезать нос японского колонне, «Хиэй» довёл ход до полного, продолжая идти на сближение, и открыл ответный огонь в 06.11, а через минуту в бой вступил и орудия «Конго». Лавры Цусимы, где Того, применив метод «железного дождя» и удерживая русские корабли в фокусе «артиллерийского зеркала», одержал блестящую победу, грезились всем адмиралам Дай-Ниппон Тэйкоку Кайгун [55], и Гунити Микава не был среди них исключением. Он знал, что сделали японские фугасные снаряды с русскими броненосцами с их малой площадью бронирования, и 3-я дивизия 1-го флота перед войной усиленно тренировалась, осваивая новейшие методики концентрации артиллерийского огня нескольких кораблей по одной цели. И теперь четырёхорудийные залпы японских линейных крейсеров следовали каждые десять секунд – «Худ» оказался под непрерывной «огневой струёй», свитой из четырнадцатидюймовых фугасных снарядов. Именно фугасных – на дистанции в десять миль трудно было рассчитывать на пробитие главного пояса англичанина 356-мм бронебойным снарядом, тогда как фугасные снаряды производили громадные разрушения небронированных частей и вызывали пожары. Эсминцы обеих сторон держались с нестреляющих бортов – их время ещё не пришло.

Дистанция боя сократилась до 90 кабельтовых, и подготовка японских артиллеристов вскоре дала о себе знать: за десять минут боя японцы, отвечавшие двумя выстрелами на один английский (меньший вес японских снарядов, учитывая относительно слабое бронирование «адмирала», не имел особого значения), добились семи попаданий. Один из снарядов угодил в бронепояс по миделю, однако броню не пробил – эффект попадания выразился только в огромном столбе воды, окатившем всю носовую надстройку «Худа». Два фугасных 356-мм «подарка» произвели значительные разрушения в носовой надстройке (были повреждены контрольно-дальномерный пост и посты управления зенитным огнём); ещё один, попавший в основание задней трубы, распорол её и повредил дымоходы. В кормовой надстройке возник пожар, вышли из строя две спаренные 102-мм зенитные установки правого борта. Ещё три снаряда легли у борта «Худа» и щедро осыпали его осколками.

Англичане в долгу не остались, ответив тремя попаданиями в «Хией». Бронебойный 381-мм снаряд попал между 3-м и 4-м казематами 140-мм противоминных орудий, повредив оба орудия; второй, взорвавшийся между третьей и четвёртой башнями главного калибра, уничтожил катапульту и повредил кран для подъёма гидросамолёта на борт. Самым опасным оказалось третье попадание: британский снаряд, пробив бронепояс в носовой оконечности, проделал в борту японского флагмана солидную подводную дыру – «Хиэй» начал садиться носом и терять ход.

«Худ» ведёт огонь

С уменьшением дистанции японцы наряду с фугасными снарядами пустили в ход и бронебойные. В промежуток между 06.23 и 06.33 «Худ» получил ещё шесть попаданий – все по верхним частям корабля. Была разбита радиорубка и повреждена кормовая 102-мм спарка, из-за перебитых кабельных трасс «Худ» ослеп и оглох, оставшись без централизованного управления огнём и без средств связи. Прямое попадание фугасного снаряда вывело из строя кормовую башню главного калибра – броню не пробило, но от сильнейшего сотрясения полопались трубы гидравлики и были повреждены электрические цепи. Но эти достижения дорого обошлись адмиралу Микаве: три последовательных попадания пятнадцатидюймовых снарядов основательно изувечили японский флагман. На «Хиэй» была разбита первая башня главного калибра, на рострах свирепствовал большой пожар, а из-за новой пробоины – 381-мм снаряд проломил бронепояс «Хиэй» как камень оконное стекло, – возник крен на левый борт. Однако японский огонь не ослабевал, и Филипс начал сомневаться в благоприятном для него исходе боя.

Японцы пристрелялись, и в 06.35 «Худ» описал коордонат влево, чтобы выйти из зоны поражения и увеличить дистанцию. Шансов на перехват конвоя у «Худа» становилось всё меньше – теперь командующего соединением «Z» устроило бы уничтожение одного из двух его противников и успешный отрыв от второго.

Горящий «Хиэй» отвернул вправо, уступая место «Конго». Огонь японцев сделался менее сокрушительным, но на повороте «Худ» получил очень неприятное попадание в корму – бронебойный снаряд, поднырнув, сделал подводную пробоину и повредил один из винтов, срезав у него лопасть и нарушив центровку, что привело к снижению скорости британца. А японские эсминцы уже готовились к атаке – как волки, почуявшие кровь.

Следующие десять минут «Худ» и «Конго» яростно осыпали друг друга снарядами, и в поединке один на один шансы английского крейсера, даже оставшегося с тремя башнями, были явно выше. К тому времени, когда «Хиэй», оправившись, вновь вступил в бой, «Конго» заработал две подводные пробоины и загорелся, но продолжал метать в «Худ» свои тяжёлые снаряды. Оценив упорство противника и повреждения собственного корабля, Филипс понял, что пора уносить винты – продолжение артиллерийского состязания грозило «Худу» такими повреждениями, которые сделали бы невозможным его возвращение в базу. И дамокловым мечом висела над головой английского адмирала угроза атаки с воздуха: опыт боёв в Европе показал, что могут сделать самолёты с кораблём, не имеющим истребительного прикрытия.

Филипс лёг на курс отхода, надеясь, что повреждённые японские крейсера не смогут его преследовать. Однако он ошибся – японцы повисли у него на хвосте, не желая разжимать зубов, вцепившихся в добычу, а бой на отходе был англичанам невыгоден: шести японским башенным орудиям «Худ» мог противопоставить только два.

К 07.00 накопленные «Худом» повреждения достигли критического уровня. Крейсер получил уже до тридцати четырнадцатидюймовых снарядов – бронебойные проламывали его трёхдюймовую палубу и рвались внутри корабля, рождая пожары, а фугасные сметали всё наверху: трубы, мачты, шлюпки, 102-мм орудия и надстройки, превращая их в металлолом, нафаршированный мелко нарубленным человеческим мясом. Появился крен на правый борт и дифферент на корму; разрозненные пожары слились воедино, разматывая над «Худом» косматый занавес чёрного дыма.

Сильно пострадал и «Конго» – 381-мм снаряд проник в румпельное отделение, вызвав его затопление, и вышла из строя одна из башен главного калибра, – но представительский корабль Ройял Нэйви проигрывал бой. Способные ученики явно превзошли своих учителей: численный перевес, боевая подготовка и милость богини Аматерасу, которую японцы в полной мере вкусили ещё во время русско-японской войны, были на стороне сынов Страны Восходящего солнца. Скорость хода обоих японских кораблей снизилась, однако и «Худ» утратил свою резвость – оторваться от противника ему не удалось.