Контора - Владимир Лынёв Страница 44

– Попался! – от неожиданности Ямагути подпрыгнул на барном стуле и едва не сверзился на пол.

Беккер подкрался к нему сзади совершенно незаметно и неожиданно приставил к мягкой спине сложенные пистолетиком пальцы.

– Руки вверх, мистер Ямагути! Вы арестованы за разбазаривание национальных секретов первому встречному.

Лоб Ямагути моментально покрылся испариной:

– Я совсем не…

– Да брось ты, Сима-кун, – вмешался Вульф. – Не трясись так! Все в порядке. Я такой же сотрудник ГСПМ, как и вы, мистер Беккер. Хватит валять дурака.

– Ой ли, мистер серый волк? – лицо комиссара приняло выражение въедливого агента спецслужб. – Не ответите ли мне на один простой вопрос: что заставляет вас постоянно вынюхивать информацию о технологиях и методиках работы Конторы?

– Простое любопытство. Разве человеку не позволено интересоваться местом собственной работы и коллегами? Как можно душой прикипеть к делу, если не понимаешь, что ты, собственно, делаешь?

– Увлеченный сотрудник? – Беккер прищурился, сменив маску на заштатного психиатра. – Интересная карта, хотя кого в наше время интересует в работе что-то, кроме зарплатного счета? Вы пудрите мне мозги. Я думаю, что это ваше подсознательное желание. В течение сеанса КОС Гловер с Орье заливались соловьями, рассказывая вам о тонкостях нашей работы. Вы даже чуть-чуть надкололи скорлупу Стейнбека и Пейтона, а они весьма крепкие орешки.

– Не понимаю, о чем вы?

– Не понимаете? Может и так, – Беккер пожал плечами, нацепив личину Гловера. – Не будем исключать, что это подсознательное желание было внедрено против твоей воли. Ты можешь и вовсе не знать о нем. Да и знаешь ли ты что-то о себе? Что если твоя личность искусственная? Гомункул.

– Артур говорил это, когда мы были вдвоем. Как вы узнали?

– Моя задача – отслеживать подозрительную активность в КОС.

– Вы наблюдали за нами?

– Естественно.

– Не расшифруете все эти непрозрачные намеки на гомункулов и шпионов?

– Нет! – отрезал Беккер, хлопнув ладонью по столу, но тут же успокоился. – Здесь я задаю вопросы. Поймите меня правильно. Ваше появление весьма необычно. Я должен разобраться в причинах. Почему сейчас? Почему вы? – он перескочил через барную стойку к вящему неудовольствию бармена и принялся декламировать, как педагог на лекции: – Вы слышали когда-нибудь об ассасинах? Древнем ордене убийц, внедрявшихся в ближайшее окружение врагов и годами сосуществовавших с ними бок о бок до наступления политически и стратегически наиболее благоприятного для устранения жертвы момента? Они были бомбами в человеческом обличье.

Вульф прыснул:

– Про иллюминатов, масонов и теневые правительства не станете заливать? А то я уже начал сомневаться в вашем диагнозе. Серьезно! Сейчас убийства никого не интересуют. Цену имеет только информация.

Беккер расслабился и облокотился на барную стойку с лицом давнишнего товарища-собутыльника:

– Твоя правда. Ассасины сменились корпоративными крысами, а ты, приятель, очень напоминаешь мне хитрую изворотливую крысу.

– Неужели?

Беккер заглянул ему прямо в глаза, и взгляд этот отдавал ледяным спокойствием директора Конторы:

– Конечно нет. История вашей жизни, Алекс, неординарна и вычурна, а методы выуживания информации сработают только на безобидных олухах вроде Ямагути. Шпионаж же требует серости, банальности и тишины.

– Рад, что вам так кажется. Мы очень долго обсуждаем мою скромную персону. Даже неловко как-то. Не расскажете немного о себе? Вы-то сами кто? Специалист по психодраме? Безумец? Надзиратель?

Беккер нарочито вскинул бровь:

– Я всего лишь жалкий шут в служении «Морфея».

– Вы чудной. У вас правда диссоциативное расстройство идентичности?

Беккер ответил ему с уничижительными превосходными нотками Стейнбека в голосе:

– А у кого его нет, молодой человек? Вы не ведете внутренних диалогов с самим собой, оставшись в одиночестве? Не представляете рядом друзей и любовников, чтобы было с кем скоротать время и придаться бесхитростным утехам? Не пытаетесь стать кем-то другим, хоть на мгновение выбравшись из опостылевшего образа?

– Я пытаюсь обрести смысл собственного существования. Принести пользу обществу.

– Обществу? Ну конечно! – последний образ Вульф не смог распознать. Он промелькнул на лице Беккера единожды во время беседы в конференц-зале перед самым погружением. – Не иначе нас внесут в анналы истории. Мы достигли многого, найдя лекарство от генерализованного депрессивного расстройства личности, но любое великое свершение можно обратить во зло. Будьте осторожны, мистер серый волк. Сегодняшней ночью ваши сны интересуют очень многих людей! – Беккер подмигнул Вульфу и исчез в мерцании светомузыки, будто его и не было вовсе.

Ямагути выдохнул и ослабил галстук на шее:

– Пронесло! Вот ведь скользкий угорь!

– Кто он, мать его, такой?

– Никто не знает. Он главный старожил Конторы. Вторая – Жюли Орье.

– Давай спросим у нее.

– Она не ответит.

– Почему?

Сзади на них навалился Гловер, обняв за плечи, и заговорщически прошептал:

– Потому что она сама не знает. Хватит занудствовать! Я нашел наш столик. Пора начать разговляться по-взрослому.

– Я лучше пойду к своим, – пробормотал Ямагути. – Хватит с меня на сегодня стрессов.

Гловер прокричал ему вслед:

– Не забудь, Хиросима! Кореянка из отдела индукции! Не упусти свой шанс, тигр! – затем он хлопнул Вульфа по плечу. – Пришло время для противостояния наших печенок.

За столиком сидели психонавты из других групп извлечения. С ними Вульф еще не был знаком. Он помахал рукой, представился и подсел под бок Орье напротив Стейнбека. Гловер пообещал заказать на всех выпивку и исчез в недрах «Барокамеры».

Орье была сама не своя:

– Они не пускают меня к Банни, – пробормотала она.

– Дайте время, – парировал Стейнбек. – Ее сознание прошло серьезную проверку на прочность в ходе сегодняшнего сеанса коллективного сновидения.

– Я так долго работала с ней, а меня попросту отодвинули в сторону.

– Над вами довлеют эмоции. Разум доктора должен быть холоден и чист. Поэтому вас и убрали подальше до поры до времени. Наберитесь терпения, Жюли.

Гловер вернулся с выводком официантов, доставивших выпивку. Сам он принес порцию себе и Вульфу.

– Начнем декомпрессию! – провозгласил он и в мгновение ока опустошил стакан. – Дамы и господа, позвольте поведать вам эпическое сказание, как мистер Вульф столкнулся лицом к лицу со своими собственными подростковыми фобиями и обоссал их!