Путь сталкера. Право на ошибку - Дмитрий Кликман Страница 47

– Уверен. Причина проста: ищи они что-то материальное, сразу бы ушли и попытались реализовать находку. В крайнем случае, связались бы с заказчиком для передачи товара. Но никак не продолжали бы рыскать по Зоне, да еще и вступая в переписку с Чабаном о покупке автоматов. Но это только предположения. Чтобы четко представлять себе истинную причину всего, необходимо идти в Мертвые земли и выяснять на месте. Ну и, конечно же, сорвать сделку, уничтожив всех ее участников. Темные личности, если это они, вероятно, попытаются связаться с хозяином, дабы решить вопрос с товаром. Мне было бы очень интересно, кто заказывает музыку. А уж как с ними связан Чабан – вопрос особый. Хотя могу предположить, что он вместе со своими подельниками, выжившими после штурма наемничьей базы, пытается возродить клан. Отсюда вся эта возня с нашивками и прочей белибердой.

– Ну, не знаю, – проговорил Верещагин.

– Тебя что-то смущает?

– Да нет… – глава клана неуверенно постучал пальцами по столешнице. – Просто я пытаюсь переварить услышанное.

– Я тебя никак не пойму, – Повторихин взял бутылку и разлил по стаканам новую порцию водки. – Хоть сам для себя определись – что делать дальше? Я уже пробил половину информации. Антиквар с Даниловым нам сейчас очень кстати. Мы можем сразу убить двух зайцев: проверить, не врет ли Данилов, – раз, сделать все чужими руками – два.

– Согласен, – Верещагин кивнул и потянулся за следующей сигаретой. – Давай сменим тему.

– Наливай.

Верещагин не заставил себя долго ждать.

– Насчет «сменить тему»… Знаешь, что, по статистике, – Повторихин взглянул на командира, – восемьдесят процентов сталкеров – бывшие военные, а больше половины из этих восьмидесяти – имеющие боевой опыт. Вопрос – зачем они идут сюда?

Верещагин удивленно пожал плечами:

– Это как раз вполне объяснимо. Они больше ничего не умеют делать.

– Поясни.

– А что тут непонятного? Многие из них, придя домой после очередной бойни, с ужасом для себя поняли, что они лишние. В прямом смысле этого слова. Ты ведь не хуже меня знаешь, армия меняет мировоззрение человека, а война тем паче, – Верещагин поморщился от дыма тлеющей сигареты. – И вот представь: ты приезжаешь домой. Грудь в медалях, морда в шрамах, душа в ранах. А на тебя все смотрят как на прокаженного. Ты для них урод, ты людей убивал. И плевать, что выполнял долг. Они на это дело такой прибор клали, что ты себе в самых пошлых фантазиях не придумаешь. Ну пожил ты так с месяцок. Водки попил, вспоминая друзей и заглушая боль утраты. А дальше? Дальше – все. Тупик. Я как-то смотрел статистику: из общей массы военных нормально устроиться в жизни получается у двадцати процентов. Как тебе?

Повторихин хмыкнул:

– Ответ принимается. От себя лишь добавлю, что из тех, кто воевал, скорее всего и того меньше. К примеру: наш Данилов – классический вариант. Ты же знаешь, прежде чем выдвинуть очередную кандидатуру на прием в ряды клана, я пробиваю о ней всю подноготную.

– Это обязательно, – согласился Верещагин.

– Так вот. Его уволили за то, что этот парень послал на «хутор» генерала.

– То есть как?

– А вот так. К нему в часть приперся какой-то самодур из «продвинутых». И не нашел ничего более интересного, как начать проверять, как у них бордюры выкрашены. На ширину ли лопаты посыпан песочек вдоль тротуаров? Ну и так далее. В ответ на наивный вопрос Данилова: «А как же боевая подготовка?» – генерал его пропесочил, причем не стесняясь в выражениях. А после вообще пригрозил уволить. Но парень оказался не промах. Плюнул в морду проверяющему и «вежливо» попросил его сходить на три буквы. Его уволили за три дня. Без пособия, без пенсии, без ничего. Вот так армия лишилась еще одного толкового офицера. И он не один, их сотни… Так что, когда появилась Зона, многие пришли сюда, в свою среду, где нет никаких полутонов и неясностей – только ты и твой противник. Вот и ответ.

– Умеешь ты разрисовать ситуацию, – Верещагин замолчал, уставившись в потолок.

– Кто на что учился.

– Это точно. Добро, – глава клана махнул рукой. – Теперь о Данилове. Я ему не доверяю.

– Ты мне прямо Америку открываешь, – Повторихин поднялся. – Предварительные указания уже отданы. Одиночными группами, под разными предлогами. Сбор – место сделки. А там всех и повяжем. Как тебе?

– Вполне, – одобрительно кивнул Верещагин. – Когда ты успел?

– Командир, – сокрушенно покачал головой зам. – Обижаешь… сразу же, как допросили Данилова и Антиквара. Я, в общем-то, и пришел, чтобы ты дал отмашку.

– Все правильно. Внимания меньше, шансов скрытно добраться больше. Все… я спать.

– Ничего не делай сам, если есть хороший зам, – продекламировал Повторихин.

Верещагин хмыкнул, встал из-за стола, вытряхнул полную окурков пепельницу и, убрав в сейф недопитую бутылку, направился к выходу.

Любой топтавший Зону скажет – восход здесь большая редкость; куда чаще небо закрыто плотным покрывалом тяжелых облаков. И от этого рассвет становится еще более прекрасным. Солнце, словно заспанное дитя, медленно выползает из-за горизонта, нехотя являя миру свой лик.

Полусонные часовые передового поста, прикрывавшего дорогу со стороны Пустошей и Мертвых земель, безуспешно пялились красными от усталости глазами в предрассветные сумерки. Стараясь не заснуть, бойцы периодически просматривали подконтрольные секторы в надежде найти себе развлечение. Три фигуры, идущие от бара к посту, заставили часовых оживиться. Один из бойцов вскинул «АК», но тут же опустил, узнав троицу, которую видел вчера вечером. Отряд подошел к блокпосту, и Данилов, идущий во главе, кивнул часовому:

– Что видно?

Оплотовец сплюнул и процедил сквозь зубы:

– Здоров, Стас. Ни хрена тут не видно. За ночь постреляли немного – ничего серьезного. Стайка жутей да пара карликов мимо пробегали. Но не по наши души. Так, с голодухи из подвалов повылазили.

– Зомбарей не было?

– Нет, – часовой почесал за ухом и осмотрел сталкеров. – Далече?

– В Пустоши…

– Ну, удачи. Там вчера Войтенко с отрядом «химчистку» маленькую устроили. В общем, гляди, особых проблем не должно возникнуть. Только связь работает с перебоями… короче, если что – не ленитесь, дублируйте.

– Спасибо, – Стас дружески хлопнул товарища по плечу и махнул рукой, зовя за собой друзей.

– Живите, парни, – часовой вскинул руку в прощальном жесте и вновь уставился на дорогу.

Сталкеры подошли к дыре в заборе, за которой начиналась печально известная Пустошь, кишащая мутантами и аномалиями. Кто знает, что было бы, не появись здесь «Оплот», решивший перенести свою базу на заброшенный завод.

Данилов повернулся к попутчикам: