Лик Марса - Йен Дуглас Страница 48

— Давай, давай, — сказал он, не спуская глаза с люка, ведущего в кабину. — Скорее, твою мать…

— Щас… почти… ни хера не чувствую… в этих перчатках…

С крыши марсохода на песок спрыгнул Камински, держа наготове нож доктора Кейси.

— Есть! — торжествующе завопил Джейкоб.

Одновременно с его криком крышка внутреннего люка распахнулась, и из кабины наружу рванулся поток воздуха. Вслед за пронесшимся мимо вихрем из обрывков бумаги и пластика, пустого футляра от модуля памяти и прочего мусора в проеме показался человек в бронекостюме.

Разрабатывая план, Гарроуэй ставил на то, что, сколько бы ни было солдат в кабине марсохода, большинство их окажется без брони. БК были очень неудобны для долгого ношения, предельно затрудняя такую важную процедуру, как мочеиспускание, либо вынуждая носителя постоянно ходить с неудобным пластиковым катетером. Конечно, кто-то из них всегда в бронекостюме, на случай тревоги… но, если в броне окажутся больше двух человек, план — под угрозой провала.

Человек, появившийся в проеме люка, пошатываясь от легкой контузии, вызванной резкой сменой давления в кабине, поднял к плечу французскую штурмовую винтовку ФА-29. Но Гарроуэй уже был наготове, и его «рюгер» был направлен прямо в забрало шлема ооновца. Он почти непроизвольно сжал пальцы, ничего не чувствуя сквозь перчатку и не услышав ничего, кроме резкого хлопка, но прямо в центре забрала расцвела белая звезда, и солдат, уронив винтовку, повалился назад, схватившись за лицо.

Гарроуэй прыгнул в кабину и едва не упал, столкнувшись с поверженным. Восстановив равновесие, он развернулся влево, окинул взглядом заднюю часть кабины, затем — вправо, к пульту управления…

В кабине оказались еще трое. Все — без скафандров, все — на полу, пальцы с силой вцепились в горла…

— Я на месте! — крикнул он на тактической частоте. — Четверо ликвидированы! Джейкоб, закрывай люк!

— Делаю, майор.

Внутренний люк закрылся через несколько секунд — и все же слишком, слишком поздно. Трое без костюмов уже не двигались, а тот, в скафандре, продолжал зажимать пробоину в забрале ладонями. Опустившись рядом с ним на колени, Гарроуэй попытался оторвать его руки от треснувшего пластика. Несколько стрелок на высокой скорости пробили забрало, оперенные хвосты их торчали из твердого пластика, но воздух сочился прочь из скафандра сквозь мириады тончайших трещин. Снаружи он немедленно остывал; пластик вокруг пробоины уже покрылся слоем изморози. Влага, покрывшая забрало изнутри, кипела, пузырилась в самой крупной из трещин. Индикатор системы жизнеобеспечения, скрытый в специальном отделении на груди скафандра, показывал, что давление внутри — не более четверти от нормы и продолжает падать, а пульс и дыхание человека — угрожающе учащены и неглубоки.

Гарроуэй нащупал ремонтную аптечку своего БК. Если он сможет поставить заплату, то спасет этому человеку жизнь… но для этого придется сначала вытащить стрелки, и тогда давление в скафандре мигом упадет до нуля, даже если удастся не повредить пластик…

Глаза поверженного, едва различимые сквозь затемненный пластик, покрытый изморозью, были полны ужаса и кровоточили. Пока Гарроуэй старался приладить заплаты вокруг пучка стрелок, ооновец схватил его за запястье… и индикаторы его системы жизнеобеспечения вытянулись в ровные линии.

— Все, — сказал Камински.

Гарроуэй вздрогнул от неожиданности: он не заметил, как Камински вошел в кабину. Бой кончился, и теперь он чувствовал, что сам еле жив. Многие годы прошли с тех пор, как ему в последний раз довелось побывать в настоящем бою; он даже успел забыть, насколько это ужасно и отвратительно… В него даже ни разу не выстрелили, но организм был так взвинчен, что теперь, с прекращением притока адреналина в кровь, он еле-еле держался на ногах.

Камински осмотрел тела остальных. Посиневшие лица, кровь из носа, рта, глаз и ушей — все признаки внезапной декомпрессии и удушья.

Далеко не самый приятный способ умереть…

Невероятным усилием Гарроуэй заставил себя двигаться, продолжать работу. Он еще раз осмотрел кабину, чтобы удостовериться, что ни одному из легионеров не удалось уцелеть. Размерами и устройством кабина была почти такой же, как большой туристский трейлер: четыре сиденья и дверь, ведущая в отсек со стенными шкафами, где хранились припасы и топливо, а в носовой части — крохотный коридорчик и место водителя, отгороженное переборкой и оборудованное небольшой консолью связи.

За консолью уже сидел сержант Джейкоб. У ног его распростерлось тело одного из погибших.

— Майор, у нас сегодня счастливый день!

— Почему?

— Скорее всего, они не успели ни с кем связаться!

Приблизившись, Гарроуэй взглянул через плечо сержанта на дисплей. Компьютер был настроен на спутниковый канал; против пункта "КАНАЛ СВЯЗИ " моргала надпись: "ИДЕТ ПОИСК ". Над консолью были расположены еще четыре монитора поменьше; один них показывал изображение жилого модуля изнутри, вид из угла отсека и сверху. Сквозь помехи можно было различить лейтенанта Кинга, разговаривающего с еще тремя морскими пехотинцами. Значит, все же пропустили «жучка»… к счастью, он — слишком далеко от стола, чтобы солдаты ООН сумели подслушать их планы…

— Давай посмотрим, сможем ли установить связь, — сказал Гарроуэй.

Пальцы Джейкоба застучали по маске клавиатуры, выстукивая череду команд. Через несколько секунд напротив пункта "КАНАЛ СВЯЗИ " появились сообщение: "УСТАНОВЛЕНА СВЯЗЬ С МАРСКОМСАТ-4 " и пустое поле для ввода пароля.

От досады Гарроуэй едва не стукнул кулаком по консоли. Для всех коммуникаций на Марсе, кроме военных, использовался стандартный код доступа, оператору-человеку не нужно было вводить ни единой буквы. Если теперь компьютер запрашивает ввод пароля, значит, кто-то установил парольную защиту… Ему вспомнился Бержерак, подключающий к консоли связи на «Сидонии-1» модуль памяти.

— Попробуй стандартный, — сказал он.

Джейкоб повиновался, и на дисплее появилась новая строка:

ПАРОЛЬ НЕВЕРЕН. ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ:></emphasis>

Да, ооновцы сменили коды доступа ко всем линиям связи на Марсе, не только к военным. Впрочем, они и не могли поступить иначе: ключ к успеху любого переворота — это связь. По-видимому, Бержерак с этой бабой, Жубер, решили держать захват базы в секрете, по крайней мере, какое-то время. А единственным средством достигнуть этого было пленение морских пехотинцев и установление контроля над всей связью на планете. Чего они и добились, сменив все коды доступа на собственные.

— Как считаешь, сержант? — спросил Гарроуэй. — Сможешь взломать защиту?

Джейкоб покачал головой:

— Попробовать, конечно, могу… но вы же сами понимаете, сэр. Без «черного хода» или файла с паролями, хранящегося в Сидонии или в Кандоре, я могу здесь двести лет просидеть, перебирая случайные комбинации, и ничего не добиться.