Босиком в голове - Брайан У. Олдисс Страница 49

не может быть чтобы у меня было только две перспективы отправиться вместе с Комендантом в грандиозное турне по всему миру или сбежать в горы вместе с Анджелин ведь есть и другие или например или смерти

Обрести нежданно новое слово новую тварь

вторгнуться исторгнуть

у них в голове старая рухлядь

объяснить что история состоит в повторении пройденного надо как-то продраться они так за все эти фотографии держатся оттого что у них нет ничего другого

ночные гости они уже рядом

Положил руку на ствол последнего дерева — дальше весна ветер беспутный кружит

туман над Рейном темнеет одинокая фигурка

растет на глазах — неужто Крассий? Верный его адъютант бывший торговец мануфактурой преданный ученик и впридачу толкач пропавший на брюссельском пожарище. Зубищи свои скалит сквозь ветви.

— Гость из прошлого, — хмыкнул Чартерис. У голого ствола снуют первые весенние мухи над ними на толстой ветке зыркая хищно чернокожая крупная птица.

— Учитель, простите меня, вы, наверное, решили, что я вас бросил, — нет, я все тот же, я прежний Кассий, ваш преданный ученик.

— Давай не будем о прошлом.

Дрогнули фланелевые перья.

— О каком таком прошлом вы говорите Учитель все мои измерения здесь перед вами я вам верен по-прежнему.

— Давай Кассий слезай со своего дерева и попробуй придумать что-нибудь новенькое взамен старого давай.

Взяв его за руку Кассий:

— Я слышал о ваших проблемах. Вы зависли на вираже. Немного пораньше — когда туман над Рейном еще не рассеялся я видел вас с того берега и пытался привлечь к себе ваше внимание но вы были заняты чем-то своим вы не смотрели в мою сторону. Кто я такой в самом деле чтобы вы на меня внимание обращали скоро весь мир у ваших ног окажется!

— Заткнись! Лезь назад на свое дерево!

— Пока я шел к вам я беседовал с разными-всякими людьми один бедный чиновник это уже в Эльзасе было другой владелец маленькой заправки и вот последний-то мне и сказал мол мы друг друга перебьем за год другой, а все потому, что нет настоящей власти.

— Кассий…

— Вы должны говорить в мегафон мира, Учитель! Вы должны положить этому конец! На вашем месте я бы направился прямиком в Рим и взял бы бразды правления в свои руки — если вы так поступите, я пойму вас!

Дверца кабины огромного серебристого рефрижератора открылась и на подножке появилась Анджелин.

— Привет, Касс, я думала, ты сгорел вместе с Брюсселем! Напрягшись, полные губы:

— Вон оно как — и ты здесь, крошка!

— Колин, этот толстый коммундир выпустил всех наших на свободу что теперь делать будем — а, Колин?

От черной отмахнувшись вороны крепко обнял Анджелин и полуцеловал.

— Я смотрю Анджелин до сих пор в фаворитках! Присоветовала бы ты своему господину не размениваться по пустякам.

— Какая все это чушь! Прежде всего мы должны быть людьми, Касс, и ты не нужен нам для этого — понимаешь? Черный чистит перья злобные бусинки глаз.

— Безмозглое женское тело. Сука ты вот ты кто хочешь чтобы он принадлежал только тебе но знай времена изменятся Германия и Святая Земля это совсем не одно и то же!

И вдруг замолчал. Мир исполненный абсолютного безмолвия. Линия раздела. Финальная аберрация. Неуловимые тончайшие нити меж любовью и смертью нежнейшие кружева праоснова мироздания он видел их яснее ясного. Он стремительно превращался в человека.

Пыхтел на ветвях бородатый черный весь в перьях в первобытности своей. За ними серая площадь шпилем ушедшая ратуша.

— Вот что я скажу тебе, Кассий, — все разрешилось. Пришла пора одеть старые одежды.

Изумленное ошарашенное молчание.

— Я правильно понял тебя, милая?

— О чем бы вы ни думали что бы вы ни делали все вы — вы не свободны от идей иудео-христианства на которых зиждется Запад. Вы либо принимаете либо отвергаете их людей никак не затронутых ими практически нет — не так ли?

— Учитель, вы ведь знаете, что я в Бога не верю.

— Это не имеет никакого значения. Для людей живущих здесь небеса это солидный счет в банке. Если ты веришь ты жертвуешь что-то церкви если нет — то нет. Вот и вся разница.

— Колин, милый, и все же мир начался не вчера — в распоряжении моего ребенка будет все его прошлое — разве не так?

— Он будет дышать тем же воздухом что и мы с тобой, дорогая. Коль так то пусть уж и начинает с того же. Обо всем остальном можно забыть.

— Ну что вы, Учитель! — не выдержал Кассий. — Историю изменить невозможно — мы ее продолжатели и только. Мы — это мы. От этого никуда не денешься.

— Здесь ты ошибаешься, Кассий, — мы это не только мы. Что до истории, то она меняется сама собой. После того, как упали эти бомбы, прежняя история закончилась. Чем быстрее мы это поймем, тем лучше это будет для нас.

— Может быть вы и правы… Почему же тогда вы не хотите вывести нас из этого кошмара, Учитель?

Дрожащей рукой подносит ко рту дымящийся рифер.

— Сделай я так и вы заснете еще крепче. Это как опий.

Она видела, что он борется с каким-то соблазном. Она видела его. Он видел, что она его видит. Самому себе он представлялся теперь чем-то совершенно новым, доселе небывалым. Более изощренная ложь? Она видела его иначе ей казалось что он раздваивается. Она стояла вне себя ощущая собственную неполноту. Первый опыт временного потока.

Из ушей Кассия валил дым англиканская церковь горела синим пламенем он странно извернулся и выпал подчистую из здешних пространств подобно изгнанному духу. Она его изгнала. За руку его придерживая двинулась к вершине проплывавшей мимо горы и уже там предалась чувствам праведный гнев он раз за разом будит мертвецов чтобы посмотреть как они будут умирать на сей раз и только. Чартерис хохотал чуть не валился с ног так это было смешно. Под знаменами клятв и заклятий по склону. Женщина.

— У тебя синдром Кассия, детка, ты считаешь людей личностями мы же живем скопом и умираем скопом — понимаешь? Не люди но фазы! Выброси все это из головы, Энджи! Считай что все уже позади. Мы играем отныне новую музыку и меряем все новою мерой. Поступай как знаешь можешь быть со мной можешь вернуться к Руби мне все равно только давай не будем торчать на этом маттерхорне.

Грустит прячет глаза

— Этот кассий Колин Кассий ты бы знал как я его боюсь ты такой беззащитный он с тобой все что угодно может сделать он ведь искариотом себя чувствует это по всему видно иначе зачем бы он на дерево взбирался? Если настоящее это уже прошлое значит судьба твоя, Кол, предрешена.

К ним шли люди он слышал их голоса их шаги.

На площади материализовался их оркестр в полном составе.