Теплица - Брайан У. Олдисс Страница 49

— Нет, — твердо ответил Грен, не желая рассказывать ей, что сморчку захотелось отправить их в новое странствие.

Он с трудом сел, осторожно подогнув ноги, словно глубокий старик. Хотя Яттмур было не по себе, она загнала тревогу поглубже и вернулась к купанию. И все же время от времени она замечала, что Грен все больше отдаляется от нее, замыкаясь в себе; и Яттмур догадывалась, что причиной этого был сморчок и никто иной.

Как-то Грен внезапно проснулся. Яттмур еще спала. Сморчок уже давно шевелился в его сознании.

Ты погряз в лени. Мы должны хоть что-нибудь предпринять.

— Нам и здесь неплохо, — угрюмо возразил Грен. — И потом, как я уже говорил, у нас нет лодки, чтобы перебраться на большую землю.

Лодка — не единственный способ плавать по морю, — сообщил грибок.

— О, сморчок, перестань умничать, пока еще всех нас не погубил. Оставь нас в мире. Мы счастливы здесь.

Ну конечно, счастливы! Если бы вы смогли, вы давно бы отрастили себе корни и листья. Грен, ты не представляешь, зачем человеку дается жизнь! Говорю тебе, впереди нас ждут великие радости и необъятная власть, если только ты позволишь мне помочь тебе протянуть к ним руку.

— Убирайся! Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Грен вскочил, будто собираясь убежать от сморчка, но тот крепко держал его, приковав к месту. Собрав все силы, Грен сконцентрировался на том, чтобы окатить сморчка волнами ненависти, — но безрезультатно, ибо голос продолжал бубнить в его голове:

Поскольку ты не хочешь оставаться моим партнером, тебе придется стать моим слугой. Дух первооткрывательства совсем зачах в тебе; но ты будешь реагировать — если не на советы, то на приказы.

— Не понимаю, о чем ты! — воскликнул Грен вслух, разбудив Яттмур. Она уселась в листьях и молча уставилась на него.

Ты ни на что не обращаешь внимания! — причитал сморчок. — Я способен видеть вещи только благодаря твоим органам чувств, но именно мне приходится брать на себя анализ увиденного, стараясь уяснить, что за этим прячется. Ты ничего не можешь заключить из имеющихся сведений, тогда как я способен сделать множество выводов. Я обладаю всем, чтобы властвовать. Оглянись еще раз! Посмотри на камни, по которым ты так бездумно лазаешь!

— Уходи! — снова вскрикнул Грен. И тут же его скрутила страшная боль. Яттмур подбежала к нему, обхватила его голову и погладила, успокаивая.

Она всмотрелась в бессмысленные, невидящие глаза Грена. Люди-толстячки тихонько подошли и встали за спиной Яттмур.

— Это все волшебный гриб, ведь так? — спросила она.

Грен молча кивнул в ответ. По его нервным центрам пробегали язычки призрачного пламени, выводившие в его теле целую мелодию боли. Пока длилась эта мелодия, Грен едва мог шевельнуться. Прошло немало времени, прежде чем она утихла.

— Мы должны помочь сморчку. Он хочет, чтобы мы повнимательнее осмотрели те скалы, — слабо выдавил Грен.

Дрожа всем телом, он поднялся, чтобы исполнить отданный приказ. Яттмур стояла рядом, сочувственно гладя его по руке.

— Когда мы осмотримся, мы наловим рыбы и съедим ее с фруктами, — сказала она с чисто женским талантом предоставлять комфорт тогда, когда он необходим.

Грен бросил на нее исполненный благодарности робкий взгляд.

Огромные камни давным-давно стали частью здешнего пейзажа. Там, где меж ними пробивался ручей, они зарылись в грязь и гальку. На них выросли, местами надежно их скрыв, трава и осока. Особенно вольготно чувствовали себя здесь цветы, вывесившие свои коробочки семян на тонких шестах стволов; растения эти Яттмур почему-то назвала долгоногами, сама еще не подозревая о том, каким метким окажется вскоре это название.

Корни долгоногов опутывали валуны, подобно великому множеству колец давным-давно окаменевшей змеи.

— Какие они противные, эти корни! — вздохнула Яттмур. — Торчат повсюду!

— Забавно, что они врастают друг в дружку так же легко, как и в землю, — отстраненно заметил Грен. Он присел у развилки корня, чьи ответвления бежали к двум разным растениям. Соединившись, они обвивали каменный блок и уходили в неправильной формы расщелину, образованную другими блоками и ведшую в глубь острова.

Можешь спуститься, ничего дурного там нет, — сказал сморчок. — Проберись меж камнями и посмотри, что там такое.

Нервы Грена напряглись в ожидании той болезненной мелодии.

Послушно следуя приказу, он заполз между двух камней — проворно, подобно ящерице, хоть и с неохотой. Осторожно ощупав камни, он обнаружил, что блоки покоятся на других блоках, зарытых в землю, а те, в свою очередь, — на других, спрятанных еще глубже. Лежали они неплотно; извиваясь, он сумел проскользнуть вниз между их холодными стенками.

Яттмур следовала за Греном, обдавая его дождем песка.

Спустившись на глубину пяти блоков, Грен достиг твердой земли. Яттмур оказалась рядом, и теперь они двинулись вбок, полузажатые меж каменных глыб. Привлеченные внезапным просветом, они протиснулись в какое-то помещение, достаточно большое, чтобы они смогли вытянуть руки.

— Я чую запахи холода и тьмы, — шепнула Яттмур. — А еще мне страшно. Зачем твой сморчок заставил нас залезть сюда? Что он может сказать об этом месте?

— Он слишком взволнован, — ответил Грен, не желая сознаваться, что сморчок прекратил с ним разговаривать.

Постепенно их глаза привыкли к темноте, и они смогли всё видеть более отчетливо. С одной стороны земля осыпалась; источником света было солнце, посылавшее тонкий лучик меж наваленных глыб. Света было как раз достаточно, чтобы разглядеть куски искореженного металла вперемешку с камнями и отверстие над головой. Камни давным-давно осыпались, образовав эту дыру в потолке. Единственными живыми существами, кроме Грена с Яттмур, здесь были только корни долгоногов, спускавшиеся к земле подобно змеям.

Подчиняясь сморчку, Грен порылся в песке под ногами. Здесь он также обнаружил металл и еще больше камней и битого кирпича, большей частью неподвижных. Покрутив и потянув, он сумел выдернуть несколько раздавленных обломков трубы; затем из земли показалась узкая металлическая полоска длиной в человеческий рост. Один ее конец был расплющен; на остальной поверхности виднелся ряд насечек-значков, образующих повторявшийся орнамент:

Это надпись, — прохрипел сморчок, — знак, сделанный человеком, когда он еще имел власть над миром, бессчетные столетия тому назад. Мы идем по следам того человека. Должно быть, эти камни служили некогда жилищем, были зданиями. Грен, полезай в ту дыру наверху и погляди, нет ли и там чего-нибудь интересного.

— Там темно! Я туда не хочу.

Полезай, тебе говорят.