Академия сердцеедов. Отбор - Полина Верховцева Страница 5

Он попытался уйти, но я уже была на грани отчаяния, поэтому оббежала его и привалилась спиной к двери эр-мобиля, не позволяя ее открыть.

—Стойте!

Мужчина тяжко вздохнул. Уперевшись руками в бока, запрокинул голову к небу, подставляя лицо под капли дождя:

—Боги, как я устал,— вздохнул,— Значит, по-хорошему ты понимать не хочешь…

Я всхлипнула:

—Вот, смотрите! Вот!— задрала рукав, обнажая ажурную бабочку на запястье,— у меня такие метки появляются. То кружочек, то лепестки переплетённые, то птица, а сейчас вот бабочка.

Я стирала с нее влагу, надеясь, что так этот напыщенный мужлан сможет ее лучше рассмотреть.

—Они сами появляются, понимаете? И я могу передавать их другим, награждая каким-нибудь даром. Матушке молодость продлила, одна сестра поет как птица, вторая может есть ведрами и толстеть,— я перечисляла первое, что пришло в голову,— а эту метку я не отдала никому. Специально себе оставила, чтобы поступить в академию. Из дома потому и сбежала, что ее отобрать хотели…

—Что у тебя появляется?— глухо переспросил он и во взгляде проскочило что-то волчье.

—Отметины…

Зеленые глаза угрожающе прищурились.

—Ну…вот же…метки,— я подняла бабочку повыше.

На квадратных скулах заходили желваки.

—Пятнышки?— заискивающе улыбнулась.

Мужчина схватил меня за запястье и, кажется, даже зарычал:

—Это не подарочки! Не метки! И не пятнышки! Это руны!— он тряс моей рукой, и я следом за ней вихлялась из стороны в сторону,— руны созидания! Бестолочь ты деревенская.

И, не разжимая хватки, потащил меня к воротам, напрочь позабыв о своем эр-мобиле. ***

За воротами нас встретил уже знакомый дед с кустистыми бровями:

—Магистр Мерран, вы зачем нищенку к нам притащили? Я ее только отвадил…

—Здравствуй, Висмор,— кивнул мужчина и потащил меня мимо старика в сторожку, скромно стоявшую по правую руку,— не беспокоить!

Не очень ласково он затолкнул меня внутрь, захлопнул дверь и произнес:

—Рассказывай!

Что рассказывать я не знала. Вроде снаружи уже все что могла поведала, поэтому просто уставилась на него обиженным волчонком. Не так я себе все это представляла. Ох, не так.

—Я жду!

—Я уже сказала все, что есть. Вот метка…— словив грозный взгляд, тут же поправилась,— руна. Вот я. Хочу поступить в вашу академию. Все.

—Меня интересует откуда у жительницы Муравейника взялся дар Созидания.

—Я ж откуда знаю,— пожала плечами,— уродилась такая.

—Кто еще в роду с даром был?

—Никого вроде.

—Не бывает так. Созидание никогда на пустом месте не возникает, только по наследству переходит.

Ответа у меня не было. Я никогда не задавалась вопросом откуда берутся «подарочки», и почему они появляются только у меня.

—В семье еще есть хоть какие-нибудь одаренные?

—Нет. У остальных только то, что я подарила.

—Да-да, я слышал. Молодость, возможность жрать без остановки и песенки,— сквозь зубы процедил он. Почему его это так злило, я понять не могла. Меня больше волновал другой вопрос:

—Я могу попытаться поступить в академию?

Он прошел мимо меня, зачем-то выглянул в узкое окно, за которым не было ничего кроме темноты и сдержано произнес:

—Дар есть, значит можешь попытать свои силы.

—Спа…спаси…бо

—Хватит трястись,— сказал, не оборачиваясь.

Обманывать магистра и, возможно, своего будущего преподавателя я не посмела:

—Замерзла я.

—Так переоденься.

—Не во что. Я из дома налегке убегала.

Он все-таки обернулся и взглянул на меня, не скрывая раздражения:

—Кто так делает вообще? А если бы не получилось добраться? Если бы я не задержался в городе и не приехал так поздно, так бы всю ночь и тряслась?

Я виновато опустила голову и шмыгнула носом.

Магистр в два шага пересек тесную сторожку и сорвал с крючка какой-то серый то ли халат, то ли балахон и сунул его мне в руки.

—Держи.

Я поблагодарила и ушла переодеваться в крохотный закуток в углу. Торопливо стащила с себя сырое тяжелое платье, бросила его на низенький топчан и переоделась в новое. Вернее старое, но хотя бы сухое. Пахло оно табаком, лежалой травой и мазью от ревматизма. А еще оно было настолько большое, что мне пришлось замотаться в него чуть ли не в трое, и вдобавок перехватить на талии растрепанным поясом, от которого тянулись длинные нитки.

В итоге стала еще больше похожа на оборванку.

—Если поступишь — будет тебе форма,— словно прочитав мои мысли произнес магистр Мерран,— обеспечение адептам академии назначается в зависимости от сословия. У тебя будет немного, но все-таки будет, и голодной точно не останешься.

Я никогда не голодала, так что жаловаться тут грех, но новость о содержании очень порадовала.

—Тебе повезло, что не придется долго ждать. Первый этап женского отбора начнется завтра днем.

—А есть еще мужской?

—Есть общий. Но поскольку девушек в академии гораздо меньше, и они заведомо слабее, то им дается небольшое преимущество, в виде помощника со старших курсов, и дополнительный этап для набора баллов.

Я приуныла. Мне казалось, что самое сложное — это добраться до академии, а потом все будет как по маслу. Покажу метку, пройду испытание, например сочинение как в школе. И все — уже адептка Весмора. А тут какие-то помощники, дополнительные этапы, общий набор баллов. Справлюсь ли?

Когда я вышла из своего укрытия, неуверенно приглаживая сырые волосы, он требовательно произнес:

—Покажи руну.

Я не посмела ослушаться и протянула ему руку, на которой красовалась бабочка.

Магистр поднял ее ближе к глазам и долго рассматривал. Потом прикоснулся и от неожиданности я даже дернулась, потому что место прикосновения опалило горячей волной, а по контуру пробежалось и угасло серебристое свечение.

—Не зрелая еще. Сколько дней?

—Сегодня утром появилась.

—Для такого маленького срока неплохо.

Это была не похвала, а констатация факта, но я все равно довольно зарделась.

—Сколько всего рун уже было?

—С десяток.

—И ты все их раздала?— посмотрел исподлобья, и дождавшись моего кивка, строго произнес,— крайне неосмотрительно.

—У меня, знаете ли, как-то особо и не спрашивали. Хочу я их отдавать или нет