Инфернальный реквием - Петер Фехервари Страница 53

– Оно повинуется твоим командам, – добавила Гиад.

– Нет, – возразил Афанасий. – Она мой друг. Мы разговариваем… без слов, но Кварин никому не принадлежит.

– Кварин? – Асената нахмурилась.

Хотя слово звучало неприятно и чужеродно, оно почему-то показалось ей знакомым.

– Это ее настоящее имя. Она тут уже так давно, что никто не помнит, как ее зовут. Или как говорить с ней.

– Ты имеешь в виду, что Кварин не сервитор?

– Она сторож… стражница, – поправился мальчик.

– И что же она стережет, Афанасий?

– Разумеется, Кольцо, сестра. – Он как будто поразился невежеству Гиад. – Кто-то обязательно должен наблюдать за ним.

– И как у нее это получается отсюда?

– Она далеко видит. – Мальчик пожал плечами. – Так она узнаёт, что Карга близко.

Паренек ухмыльнулся на слове «карга», которому его научила Асената.

– А я думала, что ты чувствуешь ее, Афанасий. Своим… даром.

– Нет, он здесь не работает. Стены ему мешают. Я слышу только Кварин, и она предупреждает меня. – Его улыбка угасла. – Вот почему мне тут нравится, даже с Каргой. Здесь тихо.

«Пси-блокирующее поле», – предположила Гиад.

Да, для палатины имело смысл установить тут нечто подобное. В любом случае оставался вопрос с Анжеликой: если это создание – не сервитор, то что, во имя Вечного Трона, оно такое?

– Но ты права, сестра, – произнес мальчик. – Кварин говорит, что я должен уйти отсюда. Ты поможешь мне?

– А зачем я тебе нужна? – осторожно уточнила Асената.

Хотя Гиад и пообещала себе выручить паренька, сейчас она засомневалась.

– Я могу выбраться из подвала, но потом… – Афанасий развел руками в жесте, характерном скорее для взрослых. – Красные сестры поймают меня. Вот почему Кварин хотела, чтобы мы встретились. Она сказала, что ты другая.

«Другая? – мысленно повторила Асената. – Ты даже не представляешь, насколько, мальчик…»

– Куда ты хочешь попасть, Афанасий?

– На Вигиланс, – ответил он. – Бдящий шпиль.

– Почему?

– Мне предназначено быть там… когда все начнется.

– Что начнется? – Гиад подалась вперед.

– Пожар, сестра. – Паренек закрыл глаза. – Сожжение.

Надев черную шинель и фуражку с высокой тульей, комиссар Лемарш ступал по коридорам, выложенным красной плиткой, словно предлагая персоналу Сакрасты остановить его. На каждом шагу он подволакивал правую ногу, поскольку еще не привык к недавно подсоединенному имплантату. Впрочем, аугментическая конечность искусной работы ощущалась лучше прежнего протеза, и теперь Ичукву мог бродить по госпиталю, делая вид, что упражняется в ходьбе.

К удивлению комиссара, во время прогулок за ним не следили – или же «хвост» попался чрезвычайно умелый, – но он все равно держался вблизи от главных коридоров, чтобы не возбуждать подозрений. Собранных сведений хватило, чтобы составить схему здания и определить, сколько в нем сотрудников. Достаточно для плана боевых действий. Сестра Асената, которая, видимо, обладала полной свободой перемещений, помогла Лемаршу закрасить основные белые пятна (например, местонахождение арсенала), однако так и не раскрыла причину своего беспокойства.

«Нам нужно готовиться к худшему, комиссар, – посоветовала Гиад, – но, если будет на то милость Императора, мои страхи окажутся беспочвенными».

Ичукву ей не верил. Асената точно знала, что произойдет, иначе не достала бы для него пистолет… и все равно хранила свои чертовы секреты.

Погруженный в раздумья, Лемарш дошел до пересечения коридоров, где едва не столкнулся с какой-то женщиной. Хмыкнув, она попятилась и крепче прижала к себе стопку одеял, словно испугавшись, что пациент попробует их украсть. Хотя сестра носила простой светло-вишневый апостольник младшего госпитальера, за молодую девушку она никак бы не сошла, особенно учитывая широкое одутловатое лицо и трясущиеся обвисшие щеки. Комиссар с некоторой тревогой заметил, что матрона во много раз шире его и, несмотря на сутулость, лишь немного уступает в росте.

– Приношу извинения, добрая сестра. – Ичукву скорбно улыбнулся. – Я размышлял о чем-то своем.

Незнакомка угрюмо уставилась на него, но промолчала. Рассмотрев ее пустые глаза и приоткрытый рот, Лемарш задался вопросом, умеет ли она говорить вообще.

– Иди куда шла, сестра Бугаева! – рявкнула матерь Соланис, возникнув из коридора за спиной женщины. – Шевелись!

– Да, старшая матерь, – хрипло пробормотала толстуха и зашаркала прочь.

– Не все огоньки Бронзовой Свечи сияют одинаково ярко, но мы никогда не бросаем своих подопечных, – неожиданно теплым тоном заметила Соланис. Она повернулась к Ичукву. – Вижу, аугментическая нога хорошо вам служит, комиссар.

– Совершенно верно, моя госпожа, – отозвался он. – Я в долгу перед вами, как и мои бойцы. Ваш орден состоит из истинных чудотворцев.

– Мы всего лишь орудия Императорского человеколюбия, – возразила старшая матерь. – Однако я искренне рада, что наши труды возымели действие.

– Именно так. Я надеялся лично поблагодарить палатину Бхатори…

– Палатина погружена в особо важные изыскания, но я передам, что вы ей признательны.

– Также я хотел бы спросить у нее о сержанте-абордажнике Фейзте, – не отступал Лемарш. – В моей роте его очень высоко ценят.

– О, простите, я как раз шла к вам с новостями. – Соланис сложила руки, как при молитве. – Вскоре после Первой зари заботы о сержанте-абордажнике перешли от нас к Императору. К сожалению, очистить его от запущенного заражения не удалось.

– Что ж… печально, – произнес Ичукву, сдвинув брови. – Когда мы сможем увидеть тело? Рота должна отдать ему дань уважения.

– Труп сожгли, чтобы предотвратить распространение болезни, однако мы вернем вам прах.

– Понятно, – буркнул комиссар.

«Понятно, что ты врешь».

Лемарш не мог объяснить эту вспышку интуиции, но доверился ей, как всегда полагался на свое чутье. Такая привычка уходила корнями в жестокие законы выживания, определявшие судьбу Ичукву в раннем детстве, а потому засела в нем глубже любых принципов имперской подготовки. Рассуждая логически, Толанд находился в таком состоянии, что обязан был умереть, однако комиссар считал иначе. Ублюдок слишком долго выживал, чтобы вот так просто уйти.

– Пожалуйста, разрешите мне самому известить бойцов так, как я сочту нужным, – попросил Лемарш.

Он твердо решил, что ничего не скажет гвардейцам. Солдаты нужны ему собранными, а не раскисшими из-за явной лжи.

Соланис не стала возражать.

– Я должна сообщить вам еще кое-что, комиссар. Нас предупредили, что по прогнозам завтра на Кольцо обрушится шторм. Сакраста защищена от бурь, поэтому причин для тревоги нет, но здание все-таки древнее. Прошу вас проследить, чтобы ваши люди не выходили из палаты после набата. – Она удостоила его официально-вежливой улыбки. – Для их же безопасности.