2084: Счастливый новый мир - Алекс Беллос Страница 6

– Я к вашим услугам.

– Оцените по десятибалльной системе вашу playmate [6] сегодня.

– Десять. Я помню эту актрису, только подзабыл ее имя. И что у это нее за акцент?

– Шарлиз Терон. Одна из кинодив начала двухтысячных. В рейтингах самых сексуальных женщин мира своего времени конкурировала только с Анджелиной Джоли. Она родилась в Южной Африке, отсюда этот ее забавный выговор. Мы оставили его, чтобы подчеркнуть ее индивидуальность.

– Понятно. Сохраните ее в моих личных закладках. Хочу снова встретиться с ней. Но сценарий пусть будет в следующий раз другим. Например, выпускной школьный вечер, мы идем с ней в бальный зал, взявшись за руки, а потом прячемся, уединяясь вдвоем в пустой классной комнате.

– Хорошо, отметила. Оцените, пожалуйста, также обстановку свидания.

– Десять баллов. Интересно, сколько стоит такой пентхаус в реальности? Еще и с такой ванной?

– Это композиционный интерьер. Точного аналога в реальности не существует. Но есть похожие варианты. Если хотите совершить по ним виртуальную экскурсию, а заодно уточнить актуальные цены, воспользуйтесь услугами нашего партнерского сайта элитной жилой недвижимости. И последний, но не по важности, вопрос. Оцените уровень вашего интимного удовлетворения от близости на свидании, тоже по десятибалльной системе.

– Двенадцать.

– Простите, данный ответ не соответствует допустимой шкале.

– Ну хорошо – десять.

– Итак, вы поставили наивысшую оценку качеству наших услуг. Спасибо, мы очень рады. Ждем вас у нас в «свидании мечты» снова.

Ассистентка исчезла. Интересно, зачем им эта шкала оценок? Они же сами обо всем знают гораздо лучше, чем их пользователи. На протяжении всего свидания они собирают полную информацию о рефлексах, активности разных зон мозга клиентов, записывают уровень всплеска гормонов в момент кульминации свидания. Это они, а не я должны рассказывать потом, как у меня все прошло. А их программа локального искусственного интеллекта должна вносить коррекции и предлагать клиентам все более оптимальные варианты для будущих встреч. Интересно, а мысли о легких и не очень извращениях в момент кульминации, которые, по статистике, регулярно возникают у каждой третьей женщины и каждого второго мужчины, они тоже могут расшифровать и затем мягко и ненавязчиво добавить в сценарий следующих свиданий, чтобы придать клиенту дополнительной остроты ощущений? Роберт был уверен, что исследования в данном направлении активно ведутся компанией-разработчиком сервиса, но не знал, существуют ли уже работающие технологии четкого чтения мыслей.

Спустя некоторое время, освежившись под холодным душем, Роберт вернулся в гостиную, затем привычным жестом поднял руку и резко раскрыл ладонь. Одна из стен комнаты тут же превратилась в огромный голографический дисплей. Он тихо произнес: «Сообщения». За ночь их пришло не меньше полусотни, но в основном – спам рекламного характера. Пробежав глазами по списку, он сказал: «Хелен».

На экране появилась милая девушка в теплом горнолыжном костюме с лыжами и палками в руках на фоне швейцарских Альп. На дисплее было указано местное время, температура и уровень влажности воздуха, и даже температура тела автора сообщения. Кроме того – точные координаты места и имена нескольких людей, находившихся в радиусе ста футов от Хелен в момент записи данного видеописьма. Автор сообщения по правилам почтового сервиса имел возможность при желании отключить вывод всей этой информации на экран получателя письма, но чаще всего такие мелочи никого не беспокоили.

– Привет!!! Ну, как ты там? Мы здесь катались все воскресенье. Погода – отличная, не холодно. Чтобы найти снег сейчас, в начале осени, пришлось забраться очень высоко, в зону искусственных трасс. Зато снег здесь так хорошо скользит! Завтра в Давосе откроется конференция. Ты ведь будешь там виртуально присутствовать? В техническом комитете форума состоится голосование экспертов. Мне кажется, ты должен участвовать.

– Да, я буду. Увидимся.

За окном уже рассвело. Реальность стучалась во все двери, превращая воспоминания о сказочной ночи с Шарлиз Терон во все более размытую, неясную, уплывающую вдаль картинку.

Да, он будет участвовать в форуме в Давосе, как бы сильно ему ни хотелось уйти от этой обязанности. Возможно, ему придется лично отправиться туда, чтобы присутствовать на дебатах в реальности. Сейчас на кону стоит слишком много важного для всего мира.

Нью-Йорк – Давос, 18 сентября 2084 года

Уходить из дома, как всегда, не хотелось. Роберт жил в районе Гринвич-Виллидж на западе Манхэттена – одном из самых дорогих кварталов города и, возможно, всей страны. Его квартира находилась на двадцать девятом этаже высотного здания, выходящего окнами на Седьмую авеню. Его прадед купил эту квартиру почти сто лет назад, хотя в то время и она, и сам дом, и тем более улица выглядели совершенно иначе. Облик великого города все время менялся. Когда-то, в середине двадцатого века, его бесспорным символом считалось здание Эмпайр-стейт-билдинг, на которое еще в черно-белом фильме забирался Кинг-Конг, держа в одной руке визжащую блондинку, а другой отмахиваясь от допотопных истребителей. Позже символом города стали башни-близнецы ВТЦ [7], на которые тоже взбиралась эта обезьяна, но уже в другой, цветной версии фильма. Даже после того как небоскребы Всемирного торгового центра были разрушены в ходе труднообъяснимой, мистической атаки террористов в 2001 году, их образ затем еще полвека оставался популярным на майках, кружках и других сувенирах у миллионов туристов, приезжавших в Большое яблоко. После тех страшных терактов городские власти построили Башню Свободы по соседству с мемориалом памяти ВТЦ, даже более высокую, чем «близнецы». Но эта безликая башня за много лет не смогла завоевать даже и толики той популярности, какой обладали взорванные здания.

Позже, в двадцатых-тридцатых годах XXI века, на Манхэттене начался бум «авторской», дизайнерской, в основном «экологической» высотной архитектуры. Каждый год в центре полуострова – в Мидтауне, бывших кварталах «маленькой Италии» и верхнем Вест-Сайде возводились небоскребы высотой триста-четыреста метров, объекты футуристической архитектуры. Одно из таких зданий – с алюминиевым корпусом, покрытое миллионами маленьких выступов, – было издали похоже на огурец или початок кукурузы; другой небоскреб, полностью облицованный новейшими солнечными панелями на основе наночастиц, обеспечивал энергией не только себя, но и целый квартал соседних зданий. В то время в ведущих мегаполисах мира вошли в моду небоскребы, имитирующие творения природы. Они вздымались ввысь сложными, прихотливо изогнутыми линиями, либо были сложены из неровных, разных по размерам и объему кубиков, словно из детского конструктора, и непонятно, как и чем скрепленных. Все пространство между этажами и стены домов были щедро оплетены пышной зеленью. Конечно, это не настоящие функциональные вертикальные сельскохозяйственные фермы, на которые теперь приходилось более половины всех овощей, потребляемых жителями крупных городов. Такие огромные специализированные фермы обычно возводились в пригородах или на окраинах городов – в парково-промышленных зонах. Выращивать овощи на продажу в небоскребах посреди самой дорогой земли в мире, конечно, было нерентабельно, поэтому зеленая окантовка высотных зданий выполняла только декоративную функцию. С обзорной площадки Башни Свободы теперь открывался совершенно иной вид, чем в недавнем прошлом. Почти над каждым крупным перекрестком на всем пространстве между Нижним Манхэттеном и Центральным парком возвышалось тонкое, причудливой формы высотное здание, чаще всего светлого металлического цвета или зеркальное, полностью покрытое пышными тропическими растениями. Если бы Манхэттен так же плотно, как сейчас, был застроен небоскребами старого типа в XX веке, то большая часть его улиц оказалась бы в тени, без солнечного света. К счастью, теперь это не считалось проблемой: по правилам строительства новые высотки либо частично пропускали свет через свои прозрачные стены, либо с помощью мощной оптики собирали и отражали его вниз – так, будто это естественное освещение, чтобы у пешеходов и жителей зданий, расположенных ниже, не возникало дискомфорта от недостатка солнечных лучей. Лет десять назад кому-то в руководстве города пришла в голову идея строительства в Южном Манхэттене гигантской башни высотой в два километра. Небоскребы высотой в километр в мире появились давно – еще в двадцатых годах, и никого уже не удивляли. Первое из таких зданий построили в Саудовской Аравии, в городе Джидда, в 2023 году. За ним последовали еще несколько меганебоскребов, каждый из которых оказывался пусть на десяток символических метров, но выше предыдущего рекордсмена. Все они возводились в Азии: в Китае, Кувейте, Арабских Эмиратах. Затем эта увлекательная, но, по сути, бессмысленная гонка приостановилась на три десятилетия, пока в Австралии прямо посреди пустыни местный мультимиллиардер и фанат новых технологий не возвел one-mile tower – здание высотой в одну милю, более полутора километров. Оказалось, что даже такое невероятное строение, крыша которого находилась на высоте, где летают небольшие самолеты, при правильном проектировании и надежном фундаменте могло надежно стоять и функционировать – по крайней мере, в зонах, где нет землетрясений. Тогда в мэрии Нью-Йорка (чтобы вернуть Большому яблоку давно утерянный образ самого великого в мире города небоскребов) родилась идея строительства новой башни-рекордсмена высотой два километра из легких сверхпрочных наноматериалов – к столетнему юбилею возведения бывших башен-близнецов, широко отмечавшемуся в 2073 году. Но столь монструозный проект вызвал недовольство жителей Нью-Йорка и (ко всеобщему облегчению) не был утвержден.